Can't help falling in love

— Тогда с говядиной, бобами и сыром.

— Один жареный хлеб с говядиной, бобами и сыром и холодный чай, это всё? — с улыбкой залепетала официантка, строя ему глазки.

— Ещё один жареный хлеб с мёдом, вообще-то, — поправила её, прищурившись, Милли. — И у вас есть макиато?

— Нет. — Улыбка с лица Кристин пропала, когда она обернулась к Браун.

— Тогда больше ничего не нужно, — также холодно ответила та.

Официантка мотнула головой так, что её высоко подобранный хвостик хлестнул её же по щеке, и, подхватив меню, быстро ушла на кухню относить заказ.

Финн выдохнул и закатил глаза, потирая переносицу.

— Может, уедем отсюда? — предложил он, виновато улыбаясь своей девушке.

— Ничего страшного. — Покачала головой она, даря ему мягкую улыбку в ответ. — Я просто хочу свой жареный хлеб с мёдом, вот и всё.

Их заказ принесли минут через пятнадцать. Точнее, только холодный чай и хлеб с начинкой для Финна.

— А-а-а?.. — протянула Браун, за что заслужила ещё один злобный взгляд.

— Ой, видимо, я забыла. Знаете, бывает. — Кристин фыркнула и ушла обратно.

Вулфард даже не решался прикоснуться к своей еде, испытывая к ней какое-то отвращение, но не из-за самого блюда, а из-за ужасного обслуживания и отношения персонала в лице конкретного работника.

Он просто смотрел на свой хлеб, на котором с горкой был наложен говяжий фарш, перемешанный с сыром, бобами и тонко резанными маслинами.

Вернулась Кристин минуты через две, буквально швырнув тарелку перед Милли, из-за чего порция едва не вылетела прямо на одежду той. Поджаренная лепёшка была помимо густого золотистого мёда покрыта горчицей, кетчупом, а ещё засыпана толстым слоем чёрного молотого перца.

— Комплимент от шеф-повара, — заметив потрясённый взгляд Браун, хмыкнула официантка.

— Ну всё, с меня хватит! — Вдруг подорвался со своего места злой Финн. — Никто не имеет права обижать мою девушку! — Он вышел из-за стола, спугнув своим высоким ростом низкорослую Кристин, и вытянул растерянную Милли за руку. — Спасибо за отвратительный сервис. — И потянул её, как на буксире, к двери.

— Ты всё равно будешь моим, Финн Вулфард! — закричала им вслед плачущая официантка.

Потом послышался звон бьющейся посуды и возмущённые крики хозяйки заведения.

Они забрались в машину и быстро отъехали от придорожной кафешки. Браун всё ещё бессмысленно смотрела перед собой, медленно переваривая происходящее, а парень пыхтел от негодования, сидя за рулём.

Он вдруг поймал Милли за ладонь, поднёс её к своим губам и поцеловал тыльную сторону, а потом мягко заговорил:

— Прости, это всё из-за меня.

— О, нет-нет. — Наконец-то взбодрилась девушка, будто вынырнув из странного забвения. — Она уже не первая такая, так что я привыкла.

— Что? — изумлённо спросил Вулфард и даже притормозил на обочине, оборачиваясь к девушке. — Что ты имеешь в виду?

— С тех пор, как все узнали, что я с тобой встречаюсь, твои фанатки как с ума посходили. Угрожают мне, строят разные каверзы, требуют порвать с тобой. С тобой едва ли не жизненно опасно встречаться, Финни, — попыталась всё свести в шутку Милли, но у неё это не получилось.

— Мне так жаль, — искренне извинился он, как будто лично подбивал каждую из этих сумасшедших писать Браун. — Я попытаюсь это как-то исправить.

— Да ничего ты не исправишь, — вытягивая свою ладонь из его, сказала девушка, отворачиваясь к окну. — Поехали, иначе мы выбьемся из графика.

— Ты не хочешь?..

— Нет. Теперь жареный хлеб ассоциируется у меня с не очень хорошими воспоминаниями.

Финн поджал губы, но послушно завёл мотор, напоследок ласково погладив Милли по плечу, но та даже не обернулась, прижавшись лбом к холодному стеклу и глядя в окно.

Когда они остановились через час у небольшого магазинчика, чтобы купить хоть чего-нибудь перекусить, Милли снова вышла из машины. Она собиралась заказать им несколько пончиков и купить чай в бутылке.

И вот, пока её не было, Финн достал свой телефон и открыл Instagram. Выбрал несколько фотографий, которые они сделали на его телефон за время путешествия, и ещё одну, которую он любил, наверное, больше всего (она была сделана буквально в начале их отношений, на их первом официальном свидании, когда Милли уткнулась лицом в огромный букет цветов, смотря при этом вверх, на фотографирующего Финна, из всего этого душистого разноцветья, и её глаза счастливо блестели). И, загрузив их скреплёнными вместе, добавил пространную подпись о том, как сильно он любит Милли Бобби Браун, что именно она делает его самым счастливым и что никто не заслуживает её слёз. И опубликовал, как только заметил, что девушка появилась в автоматических раздвигающихся дверях магазина.

Он увидел, как она вздрогнула и потянулась свободной рукой в карман (ах да, у неё же стоит уведомление на него), разблокировала экран, несколько минут зависала, глядя в телефон, а потом на её лице расплылась широкая радостная улыбка. Она буквально сорвалась с места, подбегая к машине, из которой ей навстречу уже вышел Финн, раскрывая руки для объятий.

— Люблю тебя, — прошептал он ей в макушку, прижимаясь губами к волосам.

— И я тебя.

На границе между Аризоной и Калифорнией они сделали последнее своё сэлфи в их дорожном путешествии. В общем они проехали, включая Нью-Йорк, восемнадцать штатов из пятидесяти. Отличный результат для первого раза.

Радио снова играло на всю громкость, чай весело плескался в бутылке между их сидениями, а Милли подпевала во весь голос, любовно поглядывая прищуренными глазами на сидящего за рулём Финна, покачивающего в такт головой.

Они ехали по солнечной Калифорнии, их последнему штату; впереди уже блестел в лучах Тихий океан, а в воздухе пахло свободой и счастьем.

— Давай остановимся на побережье, пожалуйста! — попросила девушка, сцепив перед собой ладони.

— Конечно.

— Ты чудо! — Она потянулась поцеловать его, но именно в этот момент их с громким сигналом кто-то обогнал, спугнув Вулфарда, и тот неожиданно дёрнул руль. Машина вильнула, но Милли лишь засмеялась, нисколько не испугавшись и не расстроившись. — Ничего страшного, все живы, Финни!

Они остановились на побережье недалеко от Сан-Диего, прикупив по дороге даже знаменитые калифорнийские фруктовые смузи.

Едва машина затормозила на белом песке (это всё равно был далеко не общественный пляж, находящийся под охраной), Браун тут же выскочила из салона и побежала вперёд, к океану, раскинув руки в стороны. Она громко смеялась, запрокинув голову, ловя пальцами прохладный бриз, ласкающий её лицо и открытую кожу. Солнце нависло невысоко над водой (время уже шло к вечеру), окрашивая всё вокруг в причудливые цвета.