Цап-царап, или Оборотни для Маши

– Откуда им у нас взяться, - она недоверчиво качает головой, но волшебное слово про санназдор даже круче "пожалуйста", толкает ее из-за стойки.

Она хватает ключи от подсобки, стучит каблуками по коридору.

Семеню за ней, оборачиваюсь. Вижу, что к дверям гостиницы бежит ягуар, пачкает лапки. За ним торопится Савва.

Они заходят, я за Алиной ныряю в подсобку.

– Ну и где эти твари, - она гремит ведрами, широкими бедрами толкает меня к стене. Выпрямляется и упирает руки в бока, в меня врезается пристальный взгляд.
– Точно видела?

– Ага. 

– У нас же кот, - она меряет шагами каморку.

– Почему еду не отрабатывает, мышей не ловит?

– Не знаю, - качаю головой.
– Может, он не заметил?

– А, может, их не было?
– Алина останавливается.
– Вот что, - она наставляет на меня палец, с острым, будто нож, ногтем.
– Это все не шутки. Мыши. Ты мне это брось. 

– Я приведу сюда кота, и он все обнюхает. И отравы куплю, - торопливо предлагаю, не терпится уже рвануть в номер. 

– Так и сделаем. Раз тебе что-то примерещилось, - встревоженная Алина выходит в коридор.
– Но имей ввиду. Никому не слова. Особенно гостям. Говорила кому-то уже?

Мотаю головой.

– Отраву принеси мне лично покажи.

– А у вас пересменки нет?
– шагаю за ней.

– Одна пока тут кручусь, жилы рву. Администратора ищем.

С завистью слушаю эту информацию.

Администратор!

Это намного приятнее, чем официантка и горничная в одном флаконе. Рвать жилы сидя за стойкой и почитывая книги...

Я бы с радостью.

В холле расходимся, бегу мимо номеров, толкаю дверь с золотой цифрой семь и врываюсь в комнату.

Савва роется в спортивной сумке, Ярослав натягивает боксеры.

– Ты мог бы и голым зайти. И не пришлось бы мне отвлекать Алину, - взглядом скольжу по кубикам пресса, - врать про мышей, - лепечу.

– Думаешь?
– он потягивается.

Хм. 

От мощного тела в одних трусах пахнет по-животному возбуждающе, чистый адреналин.

Тихонько вздыхаю.

Нет, лучше пусть кто-то испугается ягуара, чем увидит голого Ярослава.

А то это уже слишком.

– Что теперь делать?
– быстро перевожу взгляд на Савву, он, хотя бы, одет. 

– Сейчас, - он кидает в Яра футболку и брюки. Усмехается.
– У меня уже одежда заканчивается, пора прибарахлиться в местном магазинчике.

– Становимся сельскими жителями, - Яр влезает в футболку.

– Где вы тут кур, коров видите? Стоги сена посреди поля, - оскорбляюсь.
– Городок, хоть и небольшой...

– Ну ты только не обижайся, - Савва улыбается, в пару шагов настигает меня и прижимает к себе.
– Мы сами в похожей провинции выросли. 

– А...

– Т-ш, - пальцем он закрывает мои губы. Оттягивает нижнюю. Я не дышу. Он смотрит. Наклоняется, медленно втягивает ее в рот.

Бух.

Касания языка словно удары тока, простреливают все тело, каруселью крутится в мыслях ночь, этот номер, коридор, мое желание, моя трепетная память автоматной очередью шлёт сигналы, они скапливаются внизу живота.

Мы что-то хотели сделать - это намерение резко теряет градус важности, я пьянею от сильных рук, жадно лапающих меня, я сцапана, смотрю в такие же пьяные ореховые глаза, и верёвочкой вьется бесконечное притяжение, этот мужчина - мой личный закон гравитации, вселенная моя.

Делится на двоих.

Когда сзади в меня вжимается второе крепкое тело.

Ох.

Отрываюсь от губ Саввы, оборачиваюсь на Ярослава. Не успеваю слова выдавить, падаю в плен жёлтого взгляда, под руками, ласкающими грудь, сладко вздрагиваю.

Изо всех сил морщу лоб, соображаю, чего мы хотели, в мыслях вертится лишь глупый щелчок пальцами, кажется, память стирается сама, вот сейчас, ведь ничего я больше не хочу, только их двоих, в себе, всё потом.

Глава 52

Так неожиданно оказываюсь на кровати, упускаю этот момент, просто вдруг ноги подкашиваются, и я уже падаю.

Мои руки разбрасывают в стороны, пригвождают к постели, на меня смотрят, две пары горящих глаз, в этом огне горит номер, медленно плавятся стены, и мои мысли, чувства, я излучаю волны нетерпения, пустота внутри болезненна, жгуча, я жду.

Ерзаю, мне помогают, избавляют от брючек, властные руки тянут их вниз. Лёгкий ветерок из окна кружит голову, там, снаружи работает двигатель, снова кто-то подъехал, долетают невнятные голоса официанток, они, наверное, курят.

А я здесь, отрезана от мира номером с золотистой цифрой семь.

– Маша, развалилась, - Савва усмехается, тискает меня за талию. Кусает кожу повыше пупка, подхватывает меня и осторожно переворачивает на живот.

Лежу и тяжело дышу. Голые ягодицы получают увесистый шлепок, и я взвизгиваю, вжимаюсь в кровать. Не больно но трепетно, уже представляю, чем все это для меня обернется.

Невероятным чем-то, я уже из этого бескрайнего океана разврата не могу выплыть, завожу руки назад, наощупь ищу их, два горячих мужских тела, пальцы перебирают одежду вперемешку с участками голой кожи, мы трое, как пазл, их нужно...

Вставить в меня.

Да!

– Да ты дрожишь вся, Маш, - шепот опаляет шею, пальцы перебирают волосы, я с ног до головы покрыта мурашками, я мокрая.

– Побыстрее, - проявляю смелость и командую.

Принимаю поглаживания, давление ладоней на поясницу, и мне мало, с готовностью послушно привстаю и вытягиваю руки, когда с меня снимают кофточку.

– Нет, стой так, - Савва удерживает меня, не давая улечься на живот. За бедра двигает меня по кровати ближе.

– Ох, - выпускаю воздух. Ноги дрожат, стою, оперевшись на колени и локти, от шлепка по пояснице выгибаю спину.

Слышу сдавленные мужские выдохи позади и понимаю - на меня смотрят, в такой позе, они меня разглядывают.

– Маша сладкая, - вдоль меня на кровати вытягивается Яр.

Боковым зрением вижу его, обнаженного, и упорно рассматриваю стену перед собой, масляную краску, все неровности, боюсь встретить его взгляд, сгораю от желания и стыда - это уже слишком, я думала просто лягу, а тут так светло, а я голая, в такой развратной позе стою.

– Чего испугалась, - шепчет Яр, широкая ладонь ложится на шею, требуя повернуться к мужчине.
– Иди ко мне.