Царь царей

— Я серьезно. Опять я тебя подвел, получается.

— Гриша, вот скажи, было бы лучше, если бы ты бросился на кощея и погиб? Вот и я думаю, что нет. Так что не переживай. Кесарю, как говорится, кесарево, а слесарю — слесарево.

— Хозяин, я это… это… Еще тебя удивлю.

— А вот можно без этого? — честно попросил я. — Ладно, давайте спать. Завтра будем чинить ограду.

Но для начала я повесил над жилищем еще две печати, теперь у меня имелись: Хозяин дома, Порог на крови и Сизый морок. В последнем, возможно, и не было никакого резона, слишком много рубежников уже знало, где я живу. Да и первые две, как выяснилось, можно разрушить. Но пусть висят, в случае чего, я хотя бы почувствую, что нас пытаются убить, когда печати начнут уничтожать. И уже успею что-нибудь предпринять. Теперь-то, с кощеевским даром, у меня на руках карт значительно больше.

Я еле добрел до кровати. Раньше думал, что выражение про упал на кровать и тут же заснул — лишь фигура речи. Оказалось, что нет. Мой мозг автоматически перешел в энергосберегающий режим, как только голова коснулась подушки. Разве что меня напрягло легкое жужжание где-то глубоко под полом. В голове пронеслись обрывки бессвязных мыслей: «фурии», «мертвая вода», «опрыскать», однако сил на то, чтобы что-то сказать, уже не хватило. И я благополучно заснул.

Глава 19

Есть старая как мир уловка, на которую покупаются абсолютно все. Заключается она в том, что мы обещаем себе лечь спать в одно время, а ложимся в другое. В прошлой жизни я и сам страдал таким. Отчего выходил на работу с красными глазами, а днем засыпал в самых неожиданных местах.

Это своего рода попытка пожить лучшей жизнью. Потому что утром будет опять все то же самое: очередные заботы, бесконечная беготня с языком на плече и прочие приколы взрослости. А вот сейчас, ночью, ты можешь побыть наедине с собой. Пусть и берешь это время взаймы у того недотепы, который будет страдать завтра.

Конечно, когда в жизни появился сначала бес, потом черт, следом куча прочей нечисти и рубежников, психологические проблемы личности ушли на второй план. Тут все работало немного по-другому. Если ты добрался до кровати, иных вариантов, кроме как провалиться в сон, у тебя не было. Соцсети, телик и компьютерные игры отходили на второй план.

Однако именно сегодня утром все изменилось. Впервые за долгое время я проснулся не ожидая очередного удара судьбы. У меня не пухла голова, оттого что надо куда-то бежать, что-то делать, лишь бы ничего плохого не произошло. И это было несколько… неожиданно.

А еще я вспомнил, что вообще-то у меня полный дом фурий, с которыми мы так ничего и не сделали. И они отчего-то решили пожалеть меня этой ночью. Из-за возникшего внезапно невероятного великодушия? Вряд ли.

Все встало на свои места, стоило мне выйти за порог спальни. Потому что в середине гостиной сидела Куся, напряженно глядя в пол. Именно здесь находилась ляда, квадратная крышка люка, под которой располагался подпол. Не бог весть какой, примерно три на четыре, однако достаточный для запасов на черный день. Я заглядывал туда всего раз, когда мы заселялись. А так как ни солений, ни картошки в доме не хранил, подполом я не пользовался.

Хотя интереснее всего было не устройство дома, а метаморфозы, произошедшие с грифонихой. Что она подросла, мог не заметить только слепой. Теперь Куся в холке достигала мне до подбородка, и смотрелась откормленным волкодавом, запертым в однушке. Со сложенными крылышками.

До меня запоздало дошло. Ну конечно. Она вчера встала между мной и могущественным заклинанием тверского кощея. И, отразив атаку, как довольно предприимчивая нечисть, взяла свой процент за использование хиста.

— Куся, — почти чужим голосом сказал я. — Ты чего?

Грифониха посмотрела на меня как на человека, который задает очень глупые вопросы. И даже что-то там чирикнула на своем. Наверное, думала, что я все еще понимаю ее. Извини, подруга, вот если бы Ритва не была такой предусмотрительной, у меня бы имелась в запасе способность Врановых. Теперь придется общаться по-старому.

— Я понял. Значит, фурии у нас живут в подполе.

Ответом мне стал внимательный умный взгляд. Что на птичьем значило: «Ну, ясен-красен, емана». Жалко, что рядом с грифонихой не оказлось трупов фейри. Значит, эти паразиты тоже чуть сообразительнее, чем тумбочка. Плохо. Придется их как-то выковыривать самостоятельно.

— Хозяин, хозяин! — вбежал в гостиную бес.

Правда, тут же тормознул, стараясь не приближаться к Кусе. Видимо, быстрый рост нечисти приятно удивил лишь меня. Мити вон до сих пор нет, скорее всего в бане сидит.

— Завтрак готов.

Войдя на кухню, я подумал, что надо почаще юзать беса в битвах. Он будет предсказуемо убегать с поля боя, а я затем пользоваться плодами его вины. Да, с точки зрения психологии — это все манипуляции, абьюзинг и токсичные отношения. А с точки зрения диалога с бесами — единственный нормальный вариант сосуществования.

— Венские вафли, яйца пашот, творожная запеканка, — отрекомендовался Григорий. Разве что пятками кед не щелкнул, да забыл полотенце на руку накинуть.

Я всерьез задумался, не стоит ли таскать в Трубке вместо Юнии Гришу? Так, глядишь, дорастем до каких-нибудь рататуев и буйабесов. И у меня даже ни на мгновение не возникло ощущения, что все это неправильно. Все-таки действительно постепенно становлюсь черствым и мерзким рубежником. Кстати, что там с лихо? Со вчера ее не видел.

— А что с Юнией? — спросил я.

— Нормально всс… се, — материализовалась та рядом.

Что интересно, она тоже изменилась. Рубцы возле заросшего глаза сгладились, горб явно уменьшился и руки, самый жестокий правдорубец в деле попытки скрыть возраст у женщин, стали мягче и моложе. Правда, выглядела Юния все равно устало и как-то подавленно. Словно трудилась воспитателем в детском саду полный рабочий день.

— А чего кислая такая?

— Ты видел, что вчера было? Он меня сс… отшвырнул как котенка.

— Не бери в голову. Как я понял, там какая-то супермегаспособность была, заключенная в этом свисте. Если бы не Куся…

— Да, она молодец. Всс… се время тебя выручает.

Я кивнул, не сразу поняв, куда клонит Юния. И только спустя пару секунд пережевывания творожной запеканки (очень вкусной, кстати), до меня дошло. Если одна близкая тебе женщина хвалит другую, то дело труба.

— Юния, ты чего, ревнуешь?

— Больно надо! — бросила лихо и тут же исчезла.

Ну да, ну да, ведь всю дорогу Юния прикрывала меня во всяких передрягах. А тут она отошла на второй план, и главную роль вдруг заняла новая фаворитка из нечисти. Понятно, что боролись они не за мое сердце, а скорее за расположение, однако с подобным я еще не сталкивался. И чего теперь делать?