Царь девяти драконов
Шрифт:
— Я должен спасти Карана! — прохрипел он заиндевевшими губами.
Абхе тихо вскрикнула, но кивнула:
— Иди!
— Я вернусь, слышишь?!
Он схватил ее лицо обеими руками. Впился в губы, оставляя на коже иней. Он не замечал сейчас жутких кровоподтеков на щеках девушки. Для него было важно, что она осталась жива. Абхе ответила на поцелуй, потом резко отстранилась.
— Иди!
Очередной грохот. Очередная рухнувшая стена, крики и слетевшая крыша.
— Иди!
Шанкар вскочил и побежал вдоль знакомой преграды. Сделав несколько шагов, обернулся. Абхе сидела, прислонившись к кладке и вцепившись руками в больную ногу. Знакомый взгляд черных глаз был полон решимости дождаться его, и охотник поклялся вернуться во что бы то ни стало. Сердце сжало ледяной хваткой, но Шанкар не
***
Белый, как соль, с перекошенным от отчаяния лицом, Лаоху наблюдал, как огромное существо в щепки уничтожает Хучен. Отсюда, с вершины лестницы у зала приемов, происходящее внизу было словно на ладони. Заходящее солнце заливало город оранжевым светом. Казалось, что кровь, реками текущая по улицам, добралась до самого неба.
Почетный караул, всегда стоявший по обе стороны ступеней, отсутствовал. Все воины, которые только оказались под рукой, отправились ко входу во дворец, чтобы сдержать ужасного демона. Как… как он мог появиться с той стороны? Ведь там отвесный обрыв! Пропасть! И неужели войско Фу не остановило его?! Лаоху оказался не готов к этому. Впервые в жизни он по-настоящему растерялся. Личная охрана выстроилась перед дворцовыми воротами. Но ван понимал — это бессмысленно. Теперь все бессмысленно. Хучен, его сокровище… и его подданные, его дети… скоро все они сгинут под сокрушительными ударами языческой твари. И осознание того причиняло нестерпимую боль.
«Дети… дети…».
С опозданием Лаоху вспомнил о своей семье. Бегающий взгляд остановился на саду, раскинувшемся слева от подножия лестницы. Они там. Они должны быть там.
Сердце отбивало бешеный ритм, когда ван, перепрыгивая через одну ступеньку, побежал вниз. Повелитель на ходу выхватил меч, а затем резко остановился. Башэ повернул голову в его сторону. Лаоху находился еще слишком высоко, поэтому увидел, как ледяные глаза уставились на него снизу вверх. И этот взгляд пробрал до костей. И не было в нем ни сострадания, ни жалости.
Краем взора ван уловил движение. На миг отвернувшись, он узрел, как с запада, снося дома на своем пути, к центру площади несется… еще один Башэ! Только гораздо меньших размеров. Его бег сопровождался грохотом рухнувших зданий, поднятыми в воздух обломками и клубами пыли. А дальше произошло нечто невообразимое. Не сбавляя хода, тот врезался в огромную тварь, смотревшую на Повелителя с главной площади. Раздался треск, мелькнула вспышка, обдало холодом лицо и… Башэ, что не отводил от него взгляда, увеличился в размерах. Заполонил собой все пространство площади. Шея вытянулась и теперь глаза демонического существа оказались вровень со взором Лаоху. Пар клубами пошел изо рта. Ладонь до дрожи сжала рукоять меча. Костяшки пальцев побелели. Ван приготовился. Приготовился умереть, но не падать на колени… и тут Башэ развернулся. Громя и уничтожая все на своем пути, он двинулся на восток. Ибо с той стороны раздались громкие хлопки. В воздух взмыли снопы искр, быстро сменившиеся пламенем. А затем ко всеобщему хаосу криков, грохота и воплей добавился оглушительный рев. Ван перевел взгляд туда и увидел, как по части города, принадлежавшей знати, катается и извивается точная копия Башэ, только куда меньших размеров. Костры с бамбуком взрывались вокруг него, вызывая дикую боль. Под ударом хвоста рухнула крыша. В одной из стен зияла дыра. Крики людей потонули в жутком шипении. А с неба смертоносным лучом ударила ледяная волна.
Лаоху не стал следить, чем все это закончится. Ван понял, что зажглась надежда. Надежда спасти хотя бы тех, кто был ему дорог. Но оставалось мало времени. Он продолжил бег вниз, перепрыгивая через ступеньки. Слегка запыхавшись, спустя пару минут добрался-таки до подножия. Быстро огляделся. Верная стража загораживала проход внутрь дворца. Ван невольно подумал, насколько же ничтожно выглядит эта попытка.
«Но они хотя бы не сбежали…».
— Верные бойцы! — крикнул он. Несколько из них тут же обернулись на зов. — Мне нужны несколько славных воинов! — и махнул клинком.
Добровольцы
нашлись незамедлительно. Уже через миг перед Лаоху почтительно склонились четверо — трое в тигриных шкурах и один — в волчьей. Лица бледны, глаза полны страха…, но они все еще здесь.«Огонь… последняя надежда на огонь…».
— Идите на склад и принесите весь бамбук, что остался! Добавьте еще костров вокруг дворца! — он помедлил, а затем добавил. — И еще один в зал приемов. Да побольше! Разожгите огонь повсюду! Где только можно! Немедленно! И лучников на крышу!
Воины быстро склонились и тут же ринулись выполнять приказ, каким бы безумным он ни казался. В этом хаосе паники и смерти уже ничто не казалось безумным.
Лаоху устремился в сад. Молнией проскочил через лунные ворота и побежал по знакомой тропинке. Камешки громко хрустели под сандалиями. Тихо бряцал доспех. Острый взор спешно оббегал пруды, цветы лотоса, пионы и фруктовые деревья… оббегал в поисках них. Он нашел их под сенью той же сливы, что и всегда. Мэйфан прижимала детей к груди, обхватив руками. Ван видел, как дрожат ее пальцы. Лицо, покрытое белилами, казалось бледнее, нежели обычно.
— Идем! — на ходу бросил Повелитель.
— Муж мой, что происходит?! — истерически воскликнула супруга, но он не дал ей поддаться панике.
— Я сказал, идем!
Та, продолжая всхлипывать, подчинилась. Поднялась на трясущихся ногах. Лаоху увидел, как напуганы дети. Сердце дрогнуло от страха и отчаяния, но он не позволил этим чувствам завладеть собой. Нет, только не сейчас. Не при них.
Ван заставил себя улыбнуться:
— Смелее. Покажите предкам, что вы крепки духом!
Сын нашел силы кивнуть. Дочь же с трудом стояла на ногах. По ее бледным округлым щекам текли слезы. Лаоху схватил ее на руки и двинулся к выходу.
***
Когда дома знати по левую руку стали разваливаться, как игрушки из песка, Шанкар все равно не сбавил хода. Обломки летели под ноги и над головой. Норовили пронзить острыми краями. Лед бежал по земле тонкими струйками. Иней хрустел под сандалиями. С главной улицы доносился дикий вой вперемешку с воплями боли и отчаяния. Охотник не слышал собственного дыхания. Не чувствовал биения своего сердца. Лишь пар вырывался у него изо рта. Он продолжал свой отчаянный бег. Бег к восточным воротам. И молил Богиню-мать, чтобы прибыть вовремя.
Внезапно со стороны улицы к крикам и грохоту добавились хлопки. Сильные и громкие, они смешались с общим хаотичным гулом. Охотник даже замедлил бег и поднял взор. Дым повалил к небу, смешавшись с язычками пламени. Город, превращавшийся в руины, начал охватывать пожар.
«Как в том видении… как много лет назад… все… все повторяется… нужно спешить!».
Дикий вой ударил по ушам буквально в нескольких шагах. Шанкар едва устоял на ногах. Очередной громкий хлопок, треснула слева стена.
Крыша, напоминавшая перевернутое дно лодки, рухнула прямо перед охотником. Еще секунда — и он оказался бы погребен под нею. Тяжело дыша, Шанкар стал оббегать внезапное препятствие, внутри весь сгорая от нетерпения.
Мысли подгоняли его, как трость быка. Подгоняли без устали несмотря на то, что ступни давно уже налились свинцом. В воздухе витал запах гари, крови и смерти.
«Быстрее! Быстрее! Быстрее!».
Оббежав крышу, он увидел под ней женщину, прижимавшую к груди ребенка. Обоих пронзило острым куском дерева. Взгляд задержался на картине разрушения всего миг. Жалость кольнула под бешено стучащим сердцем. Но потом Шанкар вспомнил о Каране. Рука сильнее вцепилась в рукоятку кинжала. Он побежал дальше. Все дальше и дальше. Пока наконец не увидел просвет. В стене одного из знатных домов зияла огромная дыра с рваными краями. Дыра, оставленная лапой чудовища. Охотник остановился и прислушался. С запада и севера продолжали долетать звуки рушащихся зданий, вопли и стоны. Вновь этот стрвшный звук, когда ледяная статуя разлетается вдребезги. Здесь же все было тихо. И эта тишина била по ушам сильнее самого громогласного рыка. Было в наступившем безмолвии нечто потустороннее… дикое…