Царь Фёдор и машины Эдема

– Вот интересуюсь, Карловна, чего ты вдруг на рыбопромысловый флот подалась?

– Не вдруг, – она вроде задумалась, – а в результате эксперимента, Фёдор Иванович.

– Какого-такого эксперимента, милая?

– Программа «АХ».

Ответ был странным и требовал уточнений. Но я как раз увидел в иллюминатор, где-то в кабельтове – огромное длинное нечто. Оно то ли вынырнуло из воды, достигнув неба, то ли спустилось с неба до воды. И напоминало не то щупальце огромной небесной медузы, не то хобот какого-то колоссального слоняры, да еще с сигнальными огнями. Далее к северо-западу нарисовалось в лучах закатного солнца четыре такие же штуковины.

– Что за живность?!

И сразу, в виде ответа, резкий крен, мне на голову с полки падает кастрюля, показалось, что пудовая – летит и остальное, что не было приварено или принайтовано. Я-то вскоре поднялся, а Брунгильда осталась лежать, придавленная шкафом. Бросился, стащил с нее тяжесть – и меня шарахнуло по мозгам больше, чем от свалившейся кастрюли. Повариха стала другой, как будто растекшись в нижней части тела, там открылись взгляду какие-то трубки-проводки. Ё-мое, я и не знал, что она – биомех. Тут судно попробовало выйти из крена и я по инерции влетел в эту жижу. Несколько секунд барахтаний и она облепила меня со всех сторон, проникла в нос и рот, в дыхательное горло. Это было тошнотворно, но меня отвлекло то, что наш «Надежный» получил новый мощный удар. Сильный крен на левый борт сложился с заглохшим двигателем. Я увидел через иллюминатор, оказавшийся почти наверху, как ещё один хобот, шибанув нас по дороге, опустился в воду. А затем судно потеряло остойчивость и море ворвалось в него.

Я не отправился на дно вместе с «Надежным», хотя, когда погасло аварийное освещение, подумал, что следующим выключится свет и в моей голове. Это было настолько страшно, что я и бояться перестал, как бы сделавшись сам себе наблюдателем. Ворвавшаяся вода вынесла меня наружу из невезучего суденышка. Стон шпангоутов и рев воды сменились на глубинный покой. Потом я увидел совсем рядом что-то длинное и пупырчатое – похоже, одно из щупалец той небесной «медузы». Оно приклеило меня, резко втянуло и потащило вместе с собой, но я мог дышать! То, что осталось от Брунгильды, стало своего рода защитной оболочкой для меня – мы вместе, как скорлупа, белок и желток в яичке: она снаружи, я внутри.

И я видел сквозь прозрачные оболочки, как хобот выкачивает морскую воду вместе с тем, что в ней содержится – рыбы уносились вверх, так сказать с выражением удивления на лице. Видел сверху море, расчерченное на шестиугольные ячейки, этакие соты – и из каждой ячейки поднималось к небесам ровно двенадцать хоботов.

Вдруг толчок такой силищи, что из меня полетели слюни, сопли, обмочился даже, если честно. С моим хоботом столкнулся другой такой же. Мало того, что из меня чуть душу не вытрясло, так вдобавок моё, с позволения сказать, «яичко» сорвалось, упав вниз с высоты несколько километров. Падало оно недолго, хотя я, будь в нормальном психическом состоянии, инфаркт бы точно успел заработать, попало в виток хобота и снова приклеилась.

Когда я снова стал способным к наблюдениям, небосвод уже обернулся огромным черным провалом, а Земля, наоборот, сделалась голубой и напоминала прежний небосвод. Открывшиеся красоты поражали и отвлекали от того, что я, в общем, замерзаю и скоро стану сосулькой.

Я видел небесную медузу, которая опустила свои щупальца в гравитационную яму планеты, словно от счастья окутавшись сиянием – на самом деле светились ее кольца с силовыми агрегатами и стыковочными узлами, к которым подходили блестящие личинки космических кораблей. Наверное, для них предназначалось то, что она жадно вытягивала с Земли. Медуза-то была искусственной, хотя, наверное, и квазиживой, самостоятельно растущей, на что указывала ее не слишком правильная «бугристая» форма. Помимо огромных щупалец от нее исходили множество отростков потоньше и покороче, которым предстояло набрать длину и мощь.

Тем временем зрелищное мероприятие стало подходить к концу, по крайней мере, для меня. Мир вокруг потускнел и стал осыпаться как старая штукатурка со стены. Свет заканчивался вместе с кислородом.

3. Мусорщик

Я лежал на палубе и чувствовал ее заклепки более всего под своей задницей. В ноздри входил какой-то сильно несвежий воздух, как в сортире, который посетил взвод солдат, после чего густо напрыскали дезодорантом. Ещё ощущалось, что тело мое сейчас совсем легкое. Будто и не мое. Услышал какой-то скрип рядом, дернулся, чтобы подняться, и меня резко подбросило в воздух. На несколько секунд застыл на какой-то невидимой оси и даже подумал, что я теперь дух бестелесный, потом шмякнулся лицом вниз. Или вверх. Но тоже на палубу. Почувствовал солененькое – похоже, кровь с расквашенной губы. Было больно, но боль сперва проходила ко мне как сквозь поролон, но стала ближе, впилась в нос и губы, и я окончательно очнулся. А рядом раздалось здоровое человеческое ржание. Ботинок одного из смеющихся располагался около моего лица, и это внушало беспокойство, тем более, что на подошве были какие-то присоски. Помимо ботинка я видел срезанную с меня оболочку – остатки Брунгильды, которая стала моим «ангелом-хранителем»; это есть и программа «АХ», претворенная в жизнь группировкой «ХА». На одном из клочков моей благодетельницы виднелась характерная светящаяся эмблема «Хакеров-Альтруистов» – группировка выращивает квазиживых андроидов и запускает их под видом людей в общество, для улучшения нравов. Думал раньше, что это какая-то сетевая байка, а оказалось – правда. Но спасительнице Брунгильде я даже посочувствовать не успел, потому что увидел кое-что совсем неприятное.

У меня не было рук ниже запястий и ног ниже колена, лишь какие-то окровавленные повязки, пластиковые обручи с датчиками и пара канюль, впившихся в бедренные вены. Более того, я, оказывается, без штанов! От такой картинки я отключился снова, полный аут, иначе бы стошнило. Когда включился второй раз, то сперва прошептал: «Лишь бы не обрубки», но потом заметил, что у меня-таки есть руки и ноги. Есть! И канюли исчезли, более того, появились штанцы типа треников. Я стал аккуратно подниматься, а когда встал, ощутил, что здесь всё иначе, некая сила тянет меня к полу, но совсем не так сильно, как земная гравитация. Пожалуй, я уже в космосе, если не на каком-нибудь аттракционе в луна-парке. Занесла меня нелегкая черт знает куда. Известно, что в космосе человек делается выше ростом, и это не страшно, но к тому же у него портится память, становится такая же короткая, как у рыбки, поэтому ей на замену вставляется чип-накопитель воспоминаний, мемуаризатор. И что там могут мне навставлять?

То, что мне привиделось отсутствие рук и ног, спишем на бред или сонный паралич – на самом деле, у меня полный комплект. Могу ходить; ноги, правда, немного деревянные, вроде как затекли. Могу щелкать пальцами. Какой-то странный звук они дают при щелканье, с дзеньканьем. Я поднес пальцы к лицу.

Они – металлические! Даже без сочленений, какая-то кристаллическая механика. В лучшем случае, металлорганика, когда углеродные и азотные колечки соединяются с помощью атомов железа. Глянул вниз – полный капец, копыта какие-то.

– Что за хрень? Где мои настоящие руки и ноги? Куда вы их дели, поганцы?

И испарина по телу от ужаса, и справедливое возмущение, и в солнечном сплетении черная дыра нарисовалась, и горло перехватило. Но мои претензии были немедленно отклонены.

– Куда-куда? Съели. У нас ничего не пропадает. Всё, включая натуральное говно, идет перерабатываться на портативную механохимическую фабрику и превращается в довольно аппетитные котлетки. Ты мог вообще без ничего остаться, отмерзли-то твои настоящие руки-ноги и кирдыкнулись. А теперь даже лягаться можешь, как прирожденный конь. Мой совет, прибавь по шкале осязания пару делений, – сказал кто-то из них.

– Это как?

– А средний палец тебе на что?

И в самом деле, каждая фаланга «среднего пальца» была теперь поворотным переключателем. И это не удивительно, ведь руки теперь – схваты с электроприводами, кучей актуаторов и сенсоров.

И всё же, получается, нет у меня теперь родных рук и ног. Профукал…

Раньше, получив такое известие, люди ударялись в запой на полмесяца или два часа возмущенно бились головой об стенку. Но в тоже время у меня есть своего рода руки и ноги, полученные бесплатно, что, прямо скажем, немаловажно. Не щупальца какие-нибудь. И этому, наверное, надо порадоваться. Могу щипать, щелкать, ходить могу. Вместе весело шагать по просторам... Далеко не ушел, особо некуда было идти.

То, что меня окружало, имело вид, достаточно близкий к машинному отделению траулера, только находилось будто в большой цистерне. Трое персонажей, что стояли рядом со мной, напоминали черепашек-ниндзя, благодаря экзоскелетам. И были прилично выше меня ростом, хотя я на Земле совсем не крошкой выглядел.

– А вы-то кто?

– Дружочек, мы – мусорщики, – отозвался передний, который был какой-то согбенный и со скрипучим голосом пенсионера. – И вдобавок хирурги-любители. Извини, при таком обморожении, сделали, что сумели, всем колхозом трудились, Елисей тоже помогал, подключал твои нервы к разъемам информационной шины на протезах. Извини, потратиться больше не могли, у нас и так бюджет на пределе, так что обошлись старыми запасами. И скажи спасибо, что яички на месте, а не поменялись на пластмассовые бубенчики. Или ты как предпочитаешь?