Царь поневоле. Том 1

— Да мой царь, — поклонился он, — и из первых пробных партий Его величества и из поздних, самых лучших. Мы всё использовали для нужд кухни Его величества. Но все эти вещи без клейма, поскольку не предполагались к продаже.

Я повернулся к иудеям.

— Вы знаете цену сервизу?

Глаза их стали по пять копеек и они яростно закивали головами.

— Визирь распорядится, чтобы вам отобрали лучшее, из того, что осталось у меня в поместье. Для наших с вами дел этого будет достаточно. Такой товар у вас везде примут с распростёртыми объятьями, пусть и без моего клейма. Покупателям говорите, что он потому в три раза ниже по стоимости, что это брак от производства самого сервиза. Вы смогли получить к нему доступ.

— Конечно Твоё величество, людей, желающих приобрести хоть что-то из царской утвари больше, чем этого товара на рынке.

— Жрецы кстати продали тот сервиз, что мой царь дарил царю Хатшепсут, — проворчал рядом со мной Рехмир, — за огромные средства, которые озолотили всех причастных к этой сделке.

— Ну что же, надеюсь это золото сильно пригодится Хапусенебу в его загробной жизни, — хмыкнул я.

— Тогда вам неделю на сборы и красивую упаковку товара, — продолжил я, — и к тому, на что нужно обращать внимание, добавьте ещё две вещи. Мне нужно знать города, где живут лучшие коннозаводчики, а также ремесленники, особенно которые работают с железом.

— Всё выполним, что пожелает великий царь, — оба склонили головы к полу.

Я снял с руки два браслета и передал их Хопи.

— Это вам, чтобы знали, что царь Египта доволен вашей работой, — сказал я, когда он вручил им награду.

У обоих иудеев, только что слёзы из глаз не показались, затем на коленях, задом они покинули наш зал, а я старался не замечать осуждающий взгляд Рехмира.

— Всё? — поинтересовался я у него.

Он поморщился, затем подошёл ко мне и склонился к уху.

— Мой царь, мне предложили взятку за то, что Его величество выслушает сегодня ещё трёх человек.

Я изумлённо на него посмотрел и также тихо спросил.

— Тебе? Визирю? И много?

— Очень много мой царь, — поморщился он, — поэтому я и спрашиваю.

— Слушай, следующий раз удвой ценник и давай напополам делить выручку, — предложил я, — к тебе зная, что ты можешь организовать встречу со мной, будут идти несуны, а мы на этом ещё и с тобой заработаем? А? Как тебе бизнес?

Рехмир выпучил глаза, он думал я на него злиться буду, а вместо этого ещё и предложил левый заработок.

— Мой царь уверен? — удивлённо спросил он, — таких просителей может быть много.

— Тогда мы удесятерим ценник, — улыбнулся я ему. — Но чисто для интереса, сколько предложили тебе сейчас?

— Сто килограмм порошка пурпура, — тяжело вздохнул он.

— Охренеть, откуда у них столько? — спросил я и тут же осёкся, — погоди, не хочешь ли ты сказать, что это финикийцы?

— Они. Будь прокляты они сами и их предки, мой царь, — поморщился Рехмир.

И я ведь понимал его негодование, поскольку второй нелюбимой национальностью в Египте после иудеев, были финикийцы. Вездесущие, всюду сующие нос купцы, готовые урвать даже клочок ткани, чтобы получить свою выгоду, не говоря уже об аренде пахотных угодий под средства займа, чем они больше всего любили промышлять. Так что неудивительно, что особой популярности они здесь не снискали.

— Зови, мне лично пятьдесят килограмм ценнейшего красителя нелишние, — распорядился я, — жён у меня много, одежды на всех не напасёшься.

Он тут же распорядился и в зал заползли финикийцы, не сильно отличавшиеся по внешнему виду от иудеев. Только что в одеждах было много насыщенно-красного и фиолетового цветов. Качество красителей у их одежд, было много лучше, даже чем в тканях, стоящих рядом со мной людей.

Кланяясь и пресмыкаясь, они доползли до меня и также как иудеи зачитали полную мою титулатуру, затем замерев, упав лицами в пол.

— Мой уважаемый визирь просил за вас, — сразу обозначил я им, кому надо давать взятки и следующий раз, — так что даю вам шанс быть мной услышанными.

— Великий царь, — заискивающе обратился ко мне один из них, — мы бы хотели иметь охранные грамоты Его величества, такие же, как у проклятых иудеев, что обманывают и обкрадывают Его величество.

Я покачал головой.

— Да, вы правы, с этими бесчестными людьми я бы с радостью закончил общение как можно скорее, — лицемерно сказал я, сделав печальное выражение лица и стараясь при этом не обращать внимания на изумлённое лицо Рехмира, — но что поделать, они бывают полезны там, где мне не могут помочь другие.

— Великий царь, мы — финикийские купцы из славного города Тира, готовы день и ночь без устали служить своему царю, — воскликнул второй, — Его величеству стоит только нам приказать!

— «Хм, — задумался я, — а это хорошая идея. Как говорится разделяй и властвуй. Нельзя все яйца складывать в одну корзину, а иметь у себя на службе и финикийцев, и иудеев, чтобы их можно было стравливать друг с другом всегда хорошо, ведь я сам останусь в стороне от этих разборок».

— Вы пришли так скромно, без даров, — я задумчиво почесал подбородок.

— Конечно же нет, Твоё величество, — один из них показал рукой назад, — мы не рассчитывали, что Его величество нас примет, а потому оставили дары у входа во дворец. Его величеству стоит только приказать и их тут же принесут сюда.

— Распорядитесь, чтобы принесли, а я пока сделаю вам единственное предложение, которое приходит мне на ум.

Один тут же кланяясь уполз задом назад, а второй принялся внимательно меня слушать.

— Не знаю, знаешь ты или нет, но у меня в войсках есть «Лавка ненужных вещей», — начал я, — куда легионеры сдают за золото вещи, которые они получили при дележе трофеев.

Глаза у финикийца стали размером с чайное блюдце.

— Мой царь, это всем очень хорошо известно, — льстиво сказал он, — купцы, которые сейчас покупают вещи у Его величества сильно занижают их стоимость! Фактически обкрадывают Его величество!

Это мне было и самому хорошо известно, так что я даже решил поручить это дело иудеям, поскольку на них легче было надавить, чем на египетских купцов, с которыми сейчас имел дело, а тут так удачно подвернулись финикийцы. Поэтому я решил прощупать почву.