Carere morte: Лишенные смерти

Улицу Виндекса перед ними заполняло солнце. Мостовая стелилась вниз широким светлым покрывалом. Они уже отошли от дома Калькаров на расстояние, достаточное, чтобы запах гари перестал терзать ноздри. Лира надеялась, вместе с запахом пожарища исчезнет и воспоминание о нём… Но скоро, прямо посреди улицы, Ульрик остановился.

Лира предупредительно повернулась к нему. Она ловила каждое его движение, и сама пугалась своего бесстрашия: ведь перед ней был ужасный кардинский Палач! Но сейчас не хотелось вспоминать это слово. И он так мягко, осторожно держал её за руку.

— Надо вернуться, — сказал Ульрик. Хмурая складка пролегла между бровей. Он глядел туда, откуда они шли: на дом Калькаров.

— Вернуться? К охотникам? Зачем?!

— Они остались без Избранной. В шаге от захвата "Тени Стража". Долг охотника — помочь.

— О!

Этого Лира не ожидала. Вернуться? Помочь Мире в наступлении на "Тень Стража"? Мгновение она была согласна с возлюбленным. Её также захватила хорошая, сочная злость, привычная для охотников. Да-да, вернуться, помочь, отрубить Владыке голову и сровнять его крепость с землёй! Но тут же ей представился Дэви — мощная, всё ещё фантастически сильная фигура, и она затрясла Ульрика за плечи:

— Нет! Не надо! Владыка силён. Слишком силён! Вако всё равно будет вынуждена отступить.

— Из-за меня!

— Нет! Слушай! Я видела Избранную, говорила с ней! Она вовсе не сильна и едва удерживает Дар. Она и не была бы помощницей в битве, затея Вако обречена изначально!

— Всё равно.

— Нет, нет! Вако убьёт тебя, когда увидит! Ты ведь убил её Избранную. Уйдём, Ульрик, пожалуйста!

Он глядел в пространство, словно не слыша её, но на последних словах Лиры в глазах молодого человека мелькнул огонёк. Нехороший огонёк! Ульрик крепче ухватил Лиру за руку и потащил. Прочь от дома Калькаров.

Она не успел порадоваться тому, что он всё-таки не кинулся в новую безумную битву. Рука Ульрика уже не так держала её кисть, не так, как прежде — нежно, осторожно. Он сжимал её всё сильнее, как в тисках! Лира подавила страх. Она не шевельнула запястьем, лишь подняла другую руку, подгладила кисть охотника. Ей показалось, она гладит камень. Девушка вскинула глаза на спутника:

— Ульрик, что с тобой?

Он не ответил, ещё сильнее сжал её кисть. Теперь Лира дёрнулась:

— Я ведь иду за тобой! Что ты?

Молчание. Он тащил её к саду у незнакомого дома. Ворота были отворены, хозяев не было. Лира ухватилась за чугунную решётку, и они опять остановились. Ульрик наконец взглянул на спутницу. Лира отшатнулась от его взгляда — глаза палача в прорезях чёрного колпака!

— Ульрик? Мы же ушли от Калькаров вместе… Я думала, ты…

— Что? — очень холодно спросил он.

— Я думала, это значит, прошлое закрыто!

Он молчал мгновение, потом зло расхохотался. Лира отодвинулась, сколько могла, прижалась спиной к решётке. Злой смех любимого больно колол её в сердце — укол за уколом, пока боль не перешла порог.

— Ну, убей меня тогда! — крикнула Лира, когда терпеть смех и боль стало невыносимо. — Убей… — а Ульрик грубо оторвал её от решётки, потащил в глубину сада, где стоял крытый фургон, запряжённый лошадью.

— Я придумал лучше! — крикнул он в перерыве между приступами хохота. — Заодно — да! — заодно сослужу охотникам Вако службу! Кроме меня никто с этим не справится. Да, пусть это будет мой крест!

Он откинул парусиновый полог фургона и грубо толкнул девушку:

— Залезай!

Лира вцепилась в бортик фургона так, что сломала ногти.

— Я ведь могу и сама… Сделать, что ты попросишь. Ульрик, не надо грубо…

"Я ведь могу и уйти!"

Он отступил на шаг.

— О, миледи! Что ж, — он с трудом подавил смешок. — Если вам так угодно… не соблаговолите ли подняться в фургон?

— Почему я не могу ехать с тобой на козлах?

Его лицо исказилось, на мгновение став страшной маской. "Как ты смеешь… говорить со мной, тварь?!" — прочитала Лира в её резких чертах.

Ничего больше не говоря, она залезла внутрь. Ульрик опустил парусиновый полог. Лира слышала, как он прошагал к козлам. Скоро фургон тронулся.

Лира отползла к дальней стене. "Чтобы быть ближе к Ульрику". Зачем-то коснулась парусины, будто хотела дотронуться до него. Конечно, он не мог увидеть, понять её движения… Кожа запястий ещё помнила его хватку. Будто сняли наручники… Лира потёрла руки, разгоняя кровь.

"Ох, чую, я ввязалась в очень нехорошую историю!"

Пахло в фургоне неприятно. Словно в хранилище Кукловода. В полоске света из неплотно задёрнутого полога у противоположной стены лежал какой-то предмет. Круглый, размером с большой кочан капусты. Лира вспомнила, что запнулась об него, когда залезала в фургон. Сейчас повозка ехала, и предмет покачивался. Он был покрыт короткими волосами. Вот фургон сильно тряхнуло, и предмет перекатился на другой бок. Теперь свет падал на раздавленный человеческий нос.

"Господи! Голова!"

Лира подползла к ней, тронула холодную, как камень, и как камень твёрдую щёку. Потом спустилась ниже, потрогала зубы в открытом рту. Клыки не выдавались больше, чем нужно. Значит, это смертный или, может быть, кукла. Чтобы понять, нужно было заглянуть в глаза, но на это моральных сил у девушки не хватило. Она отползла обратно и села, подобрав ноги.

Дорога, слава богу, пока была ровной. Голова перекатывалась с боку на бок, но ближе к Лире не двигалась. Полог покачивался, и полоска света металась по полу фургона.

"Едет небыстро. Меня не запер, не связал. Что же не сбежать?"

Но Лира понимала, почему Палач не запер её, не попытался ограничить её движения. Ульрик, как и она, знал: никуда бывшая охотница не сбежит. С этим молодым человеком она мечтала остаться последние несколько месяцев. От его безумия у неё болело и болит сердце. Нет, она его не бросит!

Эта отрезанная голова… Но Лира всё же была уверена: Ульрик не убьёт её. Он и сам тянется к ней, он уже привязан к ней также крепко, как она к нему, только пока не понимает этого!

Дорога шла прямо: Ульрик не сворачивал с улицы Виндекса. Когда по расчётам Лиры они миновали дома Реддо и Ларгусов, повозку затрясло сильнее. Хорошая дорога кончилась, впереди были руины Старого города. Голова заскакала по полу фургона с неописуемым стуком.

Лира вжалась в стену, подобрала ноги, чтобы их не коснулся случайно страшный скачущий мяч. Но что-то глухо стукнуло справа, голая рука девушки почувствовала прикосновение холодной кожи мертвеца. Да, это была ещё одна голова, женская, она выкатилась из угла прямо Лире под руку. У вампирши были длинные прямые тёмные волосы, и Лире показалось, это голова Литы, Избранной. Девушка с криком вскочила, но фургон вновь сильно тряхнуло, и она упала на колени, рукой зарылась в волосы покойницы…