Царьград. Гексалогия
Шрифт:
– Вах! – несильно подергали парня за волосы, потом разом повернулись к так и не слезавшему с коня предводителю в алом плаще. – Керим! Ва, Аллах!
Главарь всмотрелся в Лешку и, спрыгнув с коня, подошел ближе. Похлопав юношу по плечу, снял с головы шлем… затем войлочный подшлемник…
– Черт побери! – не выдержав, цокнул языком Владос. – Да вы, похоже, братья!
Тут и Лешка наконец догадался. Он и предводитель турок оказались настолько похожи, что можно было и спутать – оба пшеничноволосые, худощавые, с не поймешь какого цвета глазами – зеленовато-серыми – смотря с какой стороны смотреть.
– Однако! – покачав головой, турок – или кто он там был – снова стукнул юношу по плечу. – Ты кто?
Лешка пожал плечами:
– Так, паломник.
– Я спрашиваю – грек? Грузин?
– Русский. А ты?
Воин гордо вскинул голову:
– Я – Керим Челери, каракулчи славных воинов Его великолепия султана Мурада, да продлит благословенный Аллах его годы!
– А, так вы все-таки турки…
Воины зло прищурились, а Керим, не особо размахиваясь, тут же закатил Лешке смачную пощечину, от которой парень едва не упал.
– Спасибо за ласку, братец!
– Никогда не называй нас турками, – невозмутимо улыбнулся Керим. – Это бранное слово.
Лешка не скрывал удивления:
– Турки – бранное слово? Вот уж не знал. А как же тогда вас называть?
– Османлы – народ Великого Османа!
– Ах, вот оно, значит, как… Запомню.
Вообще-то, Лешка никак не мог себе представить, что вот эти воины – турки. Ну, не так они должны были выглядеть! А примерно так, как кочевники в мультиках про Змея Горыныча и Добрыню Никитича – вонючие, немытые, косоглазые, на низкорослых коньках. А тут… И кони были – чистые красавцы, а уж воины… Блестящие доспехи, как у рыцарей, шлемы – как у того же Добрыни…
– Даже не знаю, что нам с вами делать? – еще раз взглянув на Лешку, честно заявил Керим. – У моих людей есть свое задание, а вы – лишь помеха.
– Тогда чего захватывали? – резонно поинтересовался Георгий.
Турок, как показалось Лешке, даже чуть смущенно развел руками:
– Алчность.
Его воины тут же захохотали. Улыбнулись и пленники.
– Наверное, все-таки придется вас всех убить, – прервал веселье Керим. – Жаль… Нет, правда – жаль. Просто не нужно было вам здесь сегодня идти. Тогда бы не напоролись на нас…
– А, может быть, просто отпустите? – предложил Владос.
– Нет, – Керим покачал головой. – Поймите – я не имею права рисковать. К тому же вы христиане…
– Ну да…
– Вот видите…
– Острый кинжал в сердце, – грустно улыбнулся каракулчи. – Это ведь почти безболезненно. И все же, жаль…
Он и в самом деле вытащил из ножен кинжал!
– Как твое имя?
– Алексей…
– Красивое… Я сам тебя убью, – и поинтересовался: – Есть ли какие просьбы? Ну, там, что-нибудь кому-нибудь передать? Говорите, мы выполним, если, конечно, сможете…
– А, может быть, мы поклянемся, что…
– Мы не верим клятвам неверных… Вот, если б вы были мусульмане… И все равно, и тогда тоже, наверное, пришлось бы вас убить.
– Ну, здрасьте, пожалуйста! – вдруг разозлился Лешка. – Шли мы себе, шли, никого не трогали… Нам, между прочим, в Константинополь срочно попасть надобно. А все местные разборки нас вообще не трогают! Вместо того чтоб убивать, лучше бы помогли нам сесть на какой-нибудь
корабль.– Наверное, помогли бы… – неожиданно кивнул Керим. – Но – у нас совершенно нет времени. Молитесь же и помните – мы не хотели вам зла, просто так получилось.
На фоне голубого, уже очистившегося от туч и облаков неба молнией сверкнул кинжал…
– Постойте! – вдруг что-то вспомнив, завопил Лешка. – Слышь, ты, Керим! У тебя ведь когда-то была девушка из местных, так?
– Что?! – стиснув губы, турок придержал кинжал. – Что ты сказал, о неверный?
– Ее звали Анна, не так ли?
– Да… да! Да! – Керим вдруг закричал, тоскливо и страшно, словно бросался словами в горы. – Да! Была! И вы ее убили! Обесчестили и убили, потому что она любила меня! О горе вам…
– Анна жива, Керим! Еще вчера мы с ней разговаривали.
– Не лгите, о недостойнейшие!
– Волосы у Анны светлые, лицо чуть смугловатое, глаза серо-зеленые… и немножко карие, если смотреть сбоку… короче, как у тебя… или у меня… Ресницы длинные, черные, загнутые… Да, над верхней губой – еле заметный такой золотистый пушок… Ее обижают в селении, обзывают Турчанкой…
– Что ты сказал?! – Керим в волнении облизал губы и вдруг, отойдя в сторону, бросился на колени, прямо в дорожную пыль.
– О Аллах, Всемогущий и Всемилостивейший! Неужели, неужели ты сохранил ей жизнь? Или этот гяур врет? Но что толку ему врать… Нет, не врет – уж слишком точно он ее описал: и волосы, и глаза, и золотистый пушок над верхней губой…
– Эй, смотрите-ка! – взволнованно крикнул Владос. – Там, за горами…
За горами, как раз со стороны селения, валил густой черный дым.
– Видать, деревню жгут… – поджал губы Лешка. – Или… или это поджаривают на костре твою любимую! Эй, Керим. Что ж ты не скачешь на выручку? Спецзадание не позволяет? Впрочем, вы все равно уже не успеете.
– Успеем! – схватив коня под уздцы, молодой турок о чем-то взволнованно заговорил со своими. Те закивали, ухмыльнулись…
– Пойдете с нами, – оглянувшись на пленников, приказал Керим. – Здесь, по дну реки, есть короткий путь…
Путь – это было сильно сказано. Очень уж сильно для вздувшейся после дождей речки. Ну, если плыть на лодке, это, конечно, путь. А вот, если идти по пояс, а то и по грудь в холодной воде – совсем другое дело. Ну, надо же – путь!
Быстрое течение сбивало путников с ног, и турки хватались за стремена и седла. Могли. А вот пленники не могли – идти-то пришлось связанными. Вот и захлебывались, вот и падали, вот и ругались самыми гнусными словами. Хоть одно радовало – их все-таки не убили.
Они вышли к деревне, крадучись, почти со стороны моря. Ага, кажется, именно здесь и конопатили лодки. Вон – еще дымящийся костерок, вон – опрокинутый чан с остатками смолы, а вон и они – лодки. Лежат на песке кверху килем, словно выброшенные морем китеныши. А рядом, на песке – кровь! Даже еще и не совсем запеклась. А в селении раздавались жуткие крики. Конское ржание, глумливый хохот, истошный женский визг. Или – то была свинья? Нет, похоже, все-таки женщина.
Приказав пленникам оставаться на берегу – «Это в ваших же интересах!» – небольшой отряд Керима вскочил на коней и наметом поскакал по дороге к деревне.