Царская невеста

» Глава 10

В Ханском дворце поначалу терпеливо ожидали, что отказ в воде заставит дочь воеводы Плещеева убраться из Касимова подобру-поздорову. Молодой правитель полагал трех-четырех дней без воды будет достаточно, чтобы невеста от царя Алексея признала свое поражение и поспешила покинуть негостеприимный татарский город. Однако дни проходили за днями, наступили Покрова, а русские послы не думали собирать свой обоз в обратный путь. Касимовского царя разобрало такое любопытство, что он не смог удержаться от того, чтобы не узнать в чем дело, и позвал к себе дворецкого Килелерджи-баши.

– Что желает мне приказать владыка Ильдар? – с низким поклоном спросил дворецкий.

– Пошли наиболее расторопных слуг разведать как русские послы живут без воды, - небрежно велел ему хан.

– Слушаюсь и повинуюсь, - снова поклонился дворецкий. Покинув царские покои, он тут же отдал нужные распоряжения нукерам, поднаторевшим в искусстве сыска. Соглядатаи быстро все разузнали и, когда еще дневное солнце не достигло своего зенита, вернулись в Ханский дворец с докладом, что молодая госпожа из Московии сумела найти воду в окрестностях Ямской слободы. В дополнительных водных источниках она не нуждается и даже раздает добытую влагу бесплатно всем желающим.

Узнав эту новость, царь Ильдар задумался. Его мать от природы не была жестокой женщиной, но высокомерие и честолюбивые планы сделали ее безжалостной властительницей, без колебаний расправляющейся с неугодными ей людьми. Даже его бесправные, не имеющие особого значения наложницы страдали от ее приказов – стоило какой-нибудь бедняжке забеременеть от случайной ночи любви с ним, так специально обученный евнух метким ударом в женский живот избавлял ее от будущего ребенка. Фатима-Султан безумно любила своего внука Карима и таким способом стремилась обезопасить его даже от потенциальных соперников в виде не рожденных братьев, которые могли бы представлять для него угрозу в наследовании трона. В какой-то мере Ильдар ее понимал, поскольку сам безоглядно любил своего первенца и не хотел борьбы своих сыновей не на жизнь, а на смерть. Но сознание того, что забеременевшей от него наложнице придется вынести мучительную боль во время избавления от зародыша постепенно отвратило его от утех на любовном ложе. К русской невесте Фатима-Султан будет не просто беспощадна, она постарается лишить ее жизни после того, как ее план выжить русских послов из Касимова потерпел неудачу – в этом молодой хан был совершенно уверен. И Ильдар решил еще раз поговорить с дочерью воеводы Плещеева и уговорить ее покинуть Касимовское царство во имя спасения своей жизни. Девушка была ему безразлична, однако он не хотел, чтобы о его матери пошла дурная слава.

Делать это следовало быстро, пока Фатима-Султан не прознала подобно ему о новом колодце в Ямской слободе. Она была занята возведением великолепного мавзолея для своего усопшего супруга Арслан-хана, через день ездила на стройку, и это занятие несколько отвлекло ее внимание от Маши, скрывая от нее постигший ее план неудачу.

Строительство текие почти завершилось. Правительница, окинув новый мавзолей придирчивым взглядом, не нашла в нем каких-либо изъянов и собралась возвращаться в дворец. Но тут возникла заминка. Фатима-Султан, желая повеличаться перед народом, разъезжала по городу в большой раззолоченной колымаге, запряженной "черными людишками», приехала она таким способом и на стройку. Но путь от Ханского дворца до кладбища был не близок и татары, тащившие экипаж султанши заметно устали. Не желая тащиться домой с черепашьей скоростью Фатима-Султан велела охране впрячь в хомуты дюжих русских строителей, которые почти закончили класть из камней стены усыпальницы. Но русские взбунтовались, наотрез отказавшись стать «ханскими лошадьми».

– Экие вы аляны(ленивые), - начала ругаться на них Фатима-Султан, искренне удивленная их строптивостью и несговорчивостью. Она искренне считала, что для всех жителей Касимова является великой честью везти на себе ее, правнучку великого пророка Мухаммеда и мать касимовского владыки Ильдара. Однако ни брань, ни увещевания не возымели никакого действия на русских каменщиков, и впрячься в хомуты пришлось дворцовым стражникам, чей обязанностью было доставить в Ханский дворец мать царя в целости и сохранности.

Добравшись до дворца на стражниках негодующая Фатима-Султан тут же подалась к сыну с требованием наказать дерзких русских, осмелившихся ослушаться ее повелений. В этот не самый приятный для Ильдара момент в ханскую резиденцию также прибыла вызванная им самим дочь воеводы Плещеева.

Дворецкий Килелерджи-баши встретил ее на пороге и велел подождать ей в приемном зале, пока хан «обсудит дела государственной важности со своей матерью». Обсуждение явно затянулось, и Маше стало скучно ждать касимовского царя в душном помещении. Сказав писарю Степану Ласкову, чтобы он предупредил ее, когда появится властитель, она направилась в сад, в то место, где содержался в клетке гепард. У нее возникла идея, если не подружиться с опасным хищником, то хотя бы попытаться задобрить, чтобы он не загрыз ее на смерть в том случае, если его господин натравит его на нее. В таком отчаянном положении, в котором она находилась, лучше заранее постелить соломки, где только можно.

Василиса, еще молодая рыжеволосая женщина, тут же поспешила на ее зов и рассказала, что сей татарский гепард, который носил вполне русское имечко Пардус, больше всего в своем рационе любит зайчатину.

– Василиса, принеси мне несколько лакомых кусочков из свежего зайца, - распорядилась Маша, и тайная слуга боярина Морозова услужливо выполнила ее приказ.

Девушка достала из корзинки окровавленный кусочек мяса и осторожно приблизилась к клетке. Пардус не двинулся с места, но предостерегающе зарычал на нее, ощерив зубы

– Не гневись, зверюга, я тебе вкусненького дам, - поспешно проговорила Маша и ловко сунула между прутьями железной клетки мясо. Гепард недоверчиво обнюхал угощение и, не найдя в нем ничего подозрительного, проглотил.

Маша осмелела и решилась положить в миску хищнику еще больше зайчатины. Пардус быстрее молнии метнулся к еде и, если бы девушка в испуге не выронила куски, откусил бы ей руку вместе с угощением.

– Вот ты какой, людоед проклятый! Кусаешь руку, которая тебя кормит!!! – в сердцах воскликнула Маша, негодуя на неблагодарность пятнистого хищника.

– А кормить Пардуса нужно с любовью, Мария Никифоровна. Иначе он все твои гостинцы съест и все равно на тебя будет набрасываться, - послышался позади девушки насмешливый голос, и она, обернувшись, увидела хана Ильдара. Молодой человек добавил, пользуясь ее молчаливым замешательством: - Все живые существа ласку любят, в том числе и звери.

– Жратву твой гепард любит, а не ласку. Просто я ему еще мало мясо дала, - пробурчала Маша, досадуя на то, что касимовский царь застал ее врасплох.

– А давай проверим! – с азартом предложил ей Ильдар. – Откроем клетку и посмотрим к кому Пардус подойдет – к тебе с корзинкой мяса или ко мне с пустыми руками.

– Так он же без цепи! – в ужасе вскричала Маша, представляя себе, как освобожденный из клетки гепард набрасывается на нее.

– Боишься, да?! – дразнясь, заметил молодой хан. – Какие же вы русские девушки трусливые. Вам нужно дома сидеть под крылышком у родителей, с теремными мамками-няньками, а не за татарскими женихами бегать.

Ему удалось задеть свою собеседницу за живое. Маша вспомнила, что не может с неудачей домой возвратиться и дрожащим голосом произнесла:

– Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Выпускай, владыка Ильдар, своего гепарда.

– Мария Никифоровна, ты фату с своего лица сними, - словно невзначай посоветовал ей молодой хан. – Пардус красивых девушек не употребляет в пищу, и если ты хороша собою он тебя не тронет!

Но хитрость ему не удалась, девушка гордо на нее ответила, что фату с нее публично снимет только венчаный супруг.