Царская невеста

Княжна Сицкая с благодарностью посмотрела на свою неожиданную заступницу, оградившую ее от обидчицы и сумевшую осадить эту высокомерную родственницу государя. Лукерья Грязнова пробормотала же в сердцах:

– Ну, Плещеева, попомнишь ты меня. Не один раз пожалеешь, что посмела мне поперек дороги стать!

Маша не обратила внимания на злобное бормотание невоспитанной девицы, и начала рассматривать содержимое своего дорожного сундука, полного нарядов. Батюшка и матушка не поскупились, положили платья одно другого краше, желая, чтобы дочка ни в чем не уступала знатным столичным красавицам. Поскольку был четверг, она решила пойти в баню и с удовольствием попарилась там первая березовым веником. За нею другие государевы невесты потянулись, желая в летний день смыть с себя всю пыль и грязь.

По дороге в опочивальню посвежевшая Маша размечталась о том, как она в лучшем своем сарафане из голубого атласа предстанет перед царем, и он по достоинству оценит ее красу, несмотря на худобу. Даже если она не приглянется Алексею Михайловичу, то ее могут увидеть многие молодые князья и бояре, и тогда, возможно среди них найдется ей желанный жених. Девушка заулыбалась, представляя себе картины своего будущего семейного счастья, и у нее не было даже тени сомнения, что оно поджидает ее в будущем.

Вернувшись в предназначенное для невест спальное помещение, Маша решила вытащить голубой сарафан, окончательно выбранный ею для смотрин, и, открыв сундук, оторопела от увиденного. Вся ее одежда была залита остывающей смолой. Не только праздничная одежда, также ее многочисленное исподнее белье было безнадежно испорчено. Один ее однорогий костромской кокошник, затерявшийся в дальнем углу, каким-то чудом остался цел.

Маша прижала к груди свой любимый кокошник, отделанный лалами и жемчужинами, и залилась горькими слезами при виде своей потери. Урон, причиненный ей, казался невосполнимым. Родители остались в далекой Туле, денег на покупку новых нарядов у неискушенной девушки не имелось. Без праздничного платья она не могла принять участия в смотринах, - не представать же перед царем в неказистом буднем сарафане, который был на ней сейчас надет. Лукерье Грязновой удалось жестоко ей отомстить и от царских смотрин надежно отстранить. Маше только и оставалось что с позором вернуться в родной дом.

» Глава 4

Вдруг ее плеча мягко коснулась чья-то рука. Маша, вздрогнув от неожиданности, обернулась и увидела перед собой Евфимию Всеволожскую. Евфимия казалась похожей на ангела со своими бездонными голубыми очами, в которых, как в зеркале, отражалось весеннее небо, золотыми по пояс волосами и статной фигурой.

Юная красавица сочувственно на нее посмотрела и тихо сказала:

– Причинила тебе все-таки зло недобрая Лукерья, Машенька! Ну, не плачь, попробуем из моей одежды что-нибудь тебе подобрать и твоему горю пособить.

– А как же ты, Евфимия? – быстро спросила Маша, обрадовавшись помощи с той стороны, откуда ее не ждала.

Дочь боярина Всеволожского призадумалась, а затем предложила:

– На смотрины я себе припасла сарафан из белого атласа, а остальное ты можешь без стеснения себе взять, что тебе понравится.

– Спасибо тебе, Евфимия Федоровна, - растроганно произнесла Маша и поклонилась в пояс. – Век буду помнить твою доброту и Бога за тебя молить!

– Я только рада буду тебе помочь, - светло улыбнулась Евфимия. – Сама хотела заступиться за княжну Сицкую, да так и не решилась – уж очень злобной выглядела Грязнова. А ты смелая, орлицей бросилась на защиту княжны. Так что мою помощь считай помощью от Бога, тебя несправедливо обидели, и я должна загладить нанесенную тебе обиду.

Девушки в полном согласии открыли сундук Всеволожской и начали вынимать из него платья, предварительно отложив в сторону белый наряд, украшенный золотым шитьем и жемчугом. Больше всего Маше подошел шелковый сарафан зеленого цвета. Отзывчивая на чужую беду Евфимия охотно отдала его новой подруге и посоветовала:

– Спрячь его понадежнее, Маша. Чтобы Лукерья не проведала, что у тебя есть в чем предстать перед царем, иначе она может испортить и это платье.

Маша с готовностью последовала благоразумному совету и успела спрятать зеленый сарафан до прихода остальных государевых невест, вернувшихся из мыльни. Лукерья Грязнова цепким взглядом скользнула по лицу дочери воеводы Плещеева, но Маше удалось сохранить безмятежный вид перед заносчивой мстительной девицей. И Лукерья успокоилась, поверив, что беззаботная Маша еще не успела обнаружить свой испорченный гардероб.

Перед ужином Маша решила для надежности перепрятать свой новый сарафан в закутке для служанок, и немного задержалась перед общим застольем. Возвращаясь в трапезную, она наткнулась в полутемных сенях на боярыню Анну Хитрову, что-то обсуждающую с поварихой. Не желая, чтобы Хитрова выбранила ее за отлучку, Маша быстро отступила в тень, и услышала, как боярыня негромким голосом велела толстой, пахнущей кухонными запахами женщине следующее:

– Добавишь маковый отвар в питье, Килина, но так, чтобы его вкус не сильно ощущался девицами. Это повеление боярина Морозова!

– Все будет исполнено, свет Анна Петровна, - с поклоном ответила повариха и заторопилась выполнять приказ.

Маша подождала, пока боярыня Хитрова уйдет на свою половину, и незаметно проскользнула в трапезную. Там она начала есть пшенную кашу и гадать про себя зачем боярину Морозову понадобилось поить их, царских невест, снотворным. Уж не ловушка ли это какая?!! Подозрительным ей это все показалось и решила девушка ничего не пить за столом, и даже чарку с вином словно невзначай опрокинула на пол.

Ночью одурманенные маковым отваром девушки быстро уснули. Маша лежала на спине, закрыв глаза, делая вид, что будто тоже погрузилась в глубокий сон. В горнице было темно, лишь возле полуосвещенных образов тихо потрескивали горящие лампады и светили в окна звезды с светлым полумесяцем.

Внезапно слух Маши уловил еле слышимое шуршание, так порой большой кот скользит своими острыми когтями по деревянному полу. Девушка разомкнула свои веки и подумала, нет, это не кот! Коты не могут держать в лапах зажженные свечи, а проход в опочивальне явно освещался большой свечой, дающей много света.

Двое мужчин проходили вдоль кроватей, занятых спящими красавицами, наклонялись над ними, и рассматривали, как они спят, обмениваясь многозначительными жестами и взглядами. По тому как они обращались друг к другу Маша поняла, что одним из них был царь Алексей Михайлович, другой — его дядька боярин Морозов. Царь искал между девами свою будущую супругу: «жену, способную стать ему государевой радостью». По поверью, как девушка спит – спокойно или беспокойно – можно определить какой у нее нрав, и жениху следовало выбрать среди них самую тихую и безмятежную. Маша едва успела закрыть глаза, прежде чем нежданные гости-полуночники приблизились к ней, и постаралась дышать легко и ровно, чтобы не выдать себя неспящую перед царем и его воспитателем.