Царствие Хаоса
Шрифт:
— Действительно, как же? — сказал отец и захлопнул дверь перед носом Дона.
Дон завизжал, толпа взвыла, мы услышали звуки борьбы, царапанье, и что-то тяжелое врезалось в дверь. Прогремел выстрел, затем еще один.
Мой брат шагнул к окну.
— Ларри, — сурово произнес отец, — не смей туда глядеть. — Потом вернулся к столу. — Итак. На чем мы остановились?
Они жевали сандвичи и планировали войну.
Позже, когда никто не смотрел, я выглянула в окно. Увидела Дона, точнее, то, что от него осталось, — ворох драной одежды, брызги телесных жидкостей, кусочки мозга и лужу крови, — а также разбитую форму для запеканки. Макароны
Той ночью они заколотили окно.
Когда пришла пора спать, мы с Джейн увели малышей наверх. Джейн прочла молитву, но, сказав: «Аминь», — продолжила молиться молча, сложив руки и закрыв глаза, лицом к окну и ночному небу. Я сидела с ней, пока не взошел растущий яркий полумесяц.
Следующим утром электричества не было, но наш генератор работал. Позже тем днем президент выступил по телевидению и объявил военное положение, как и предсказывал отец.
Вскоре по улицам уже катили танки, солдаты махали людям, которые вышли из домов. Местные жители аплодировали, плакали и потрясали флагами. Все сошли с ума; все готовились к войне.
В наш дом все время прибывали люди. Человек десять постоянно жили у нас, а еще десять приходили и уходили в любое время дня и ночи. Я хотела послушать их планы, но должна была готовить, мыть посуду, стирать полотенца и простыни. Я заставила Ларри помогать мне, хотя он непрерывно жаловался. У Джейн наверху был целый детский сад, с лишившимися матерей младенцами и малолетками, которых привели овдовевшие отцы.
Я складывала свежевыстиранное белье и смотрела новости. Сплошь бурные ток-шоу, вновь и вновь показывавшие размытые видео, на которых пришельцы высаживались в Сибири или Гренландии и разворачивали огромный лагерь.
— Нельзя ли их перестрелять? — поинтересовался один из участников передачи. — Вот что я хочу знать. Мы ведь в состоянии это сделать? У нас самая мощная армия во всем мире. А то и во всей Вселенной. Неужели ВВС дрыхнут за штурвалом?
— Сбросить на них атомную бомбу с орбиты! Точно!
— Аннетт, — позвал отец. — Мы умираем от голода. Можешь что-нибудь приготовить?
— Есть, сэр, — откликнулась я.
— И выключи эту чушь. Сама знаешь, это сплошное вранье.
— Есть, сэр.
Чего и следовало ожидать. Наступил конец света, а мне не только приходилось всех обслуживать, но и нельзя было даже посмотреть телевизор.
Без мамы все изменилось.
И дело было не в практической стороне вопроса — я всегда помогала маме. Дело было в смысле. Потому что мама всегда верила в Бога, и хотя ее Бог оказался мстительным и жестоким, он был рядом. Мамина вера позволила нам продержаться последние недели, когда все начало рушиться.
С прибытием инопланетян церковь сразу раскололась. Половина паствы считала их ложными пророками: не было бога, кроме Господа, и рая, кроме Царствия Божия, а планета Икс представляла собой очередную апокалиптическую уловку, дьявольский соблазн.
Другая половина верила, что это дело рук Господа, чьи дела неисповедимы; Он стоит за каждой силой Вселенной, и никому не дано понять Его деяний. Поэтому они хотели молиться, и проповедовать, и обратить к свету как можно больше душ, прежде чем наступит последний день.
Разумеется, это шло вразрез с приказами инопланетян: пришельцы велели всем заниматься своими делами, не готовиться к апокалипсису и уж точно
не пытаться спасти мир. Они выбрали по одному человеку из каждой тысячи и сделали их корректорами, чтобы карать нарушителей. Кара заключалась в немедленной казни. Наказанием за отказ стать корректором также служила мгновенная казнь.В ту неделю мама с отцом много ссорились, потому что он не хотел, чтобы она умирала.
«Но Господь призвал нас», — терпеливо объясняла она.
«А Он не мог призвать кого-то другого? Для разнообразия?»
Ее скорректировали в четверг, когда она рука об руку с другими мучениками молилась в церкви.
Прежде чем все это началось, мы были на домашнем обучении. Теперь Джейн хотела продолжить занятия. «Я начну с того места, где мы остановились», — сказала она, но всякий раз, когда я к ним заходила, они слушали проповедников по радио и читали Библию.
Мы долго откладывали еду на случай конца света. К счастью, он действительно случился, а значит, весь наш рис и кукурузное пюре не пропадут зря.
Я думала, что запасов в кладовке хватит надолго. Но со всеми людьми, что приходили и уходили, планировали войну и заглатывали наши продукты, еда кончилась меньше чем через неделю. Все говорили, что в бакалейных магазинах ничего не осталось, однако нам требовалось чем-то питаться.
Я спустилась в подвал в надежде добиться какой-нибудь помощи, но мужчины были слишком заняты спором над грудой незаконных шифрующих приемопередатчиков и ворохом нарисованных от руки карт: просили друг друга заткнуться, чтобы послушать новости из Джоплина, от другой повстанческой ячейки. Один все же отвлекся, чтобы сообщить мне, что видел в миле по дороге пункт, где выдавали пайки. Поэтому я положила в сумку пистолет 22-го калибра и сама отправилась на поиски.
Я давно не выходила из дома. Наш квартал выглядел паршиво. Воры по ночам сливали бензин, и теперь улицу загромождали бесполезные машины. Повсюду валялся мусор, разбитая мебель, горелая обшивка, осколки стекла.
Через три дома меня окликнула соседская девочка. Она стояла в дверях с младенцем, отчаянно махала мне руками и звала меня.
— Николь! — крикнула в ответ я. — Ты в порядке?
Родители никогда не позволяли мне общаться с ней; говорили, будто она дурно на меня повлияет.
— Да! — ответила она. — Но у нас нечего есть. Три дня назад Джеймс ушел за едой, но так и не вернулся, и теперь я умираю с голода, а ребенок все время плачет. Мне страшно, и я не знаю, что делать!
— Ты можешь пойти со мной. Я ищу еду.
— Я боюсь выходить, — сказала она.
— Не бойся. У меня пистолет.
Я показала ей свое оружие, и мы зашагали к перекрестку, где, как мне сказали, находился пункт раздачи пайков.
— У вас украли бензин? — спросила Николь, укачивая ребенка.
— Мы слили его для генератора, — ответила я, не подумав.
— Для генератора. Значит, у вас по-прежнему есть свет.
— Ага. Окна заколочены, чтобы никто не увидел.
— Умно, — кивнула она. И расплакалась. — Я так рада, что ты пришла, — сказала она. — Я видела, что они сделали с тем парнем у вашей двери. И пожары, и драки, и солдат, которые прикатили на танках и забрали кучу людей. Потом Джеймс забил наши окна и пропал. Думаю, его они тоже забрали.
— Все в порядке. — Я неловко погладила ее по плечу. — Тот парень на крыльце был корректором. Уверена, с Джеймсом ничего подобного не случилось.