Царство Проклятых

Я ничего не знала о Гордыне, кроме того факта, что он был дьяволом. Гнев, которого я начала узнавать немного лучше, и, находясь рядом с ним, иногда он уменьшал боль в моей груди. Он не стирал воспоминания о моем близнеце — никто никогда не мог этого сделать, — но когда он был рядом, я находила извращенное чувство покоя в спорах с ним.

Я ослабила хватку своей магии, цветы пламени медленно выгорали. Я наблюдала, как лепестки превратились в почерневшие угольки, которые упали на пол и погасли еще до того, как коснулись ковра. Я вздохнула, слишком расстроенная, чтобы радоваться своему самому впечатляющему использованию магии. Меня беспокоили не брачные узы, а осознание того, что моя семья не смогла вытащить меня из глубин моего горя, но принц демонов смог.

Иногда я ненавидела его за это, но большая часть меня была благодарна ему за нежелание терпеть, когда мой огонь догорает. Он тыкал, подталкивал и дразнил меня, пока я не хотела ничего больше, чем обхватить его руками за шею и задушить. И было гораздо лучше злиться, чем превращаться в призрак моего прежнего «я» от печали и горя.

Это была очень долгая, беспокойная ночь, и это царство не сделало ничего, чтобы облегчить мой путь, пока я переживала эмоции. Дважды я вставала, добиралась до входной двери, моя рука зависала над ручкой, затем я встряхивалась и везвращалась в постель.

Я была здесь, чтобы узнать правду о моем близнеце. Чем больше я думала о Виттории, тем легче мне становилось дистанцироваться от побуждений. И когда этих мыслей оказалось недостаточно, я продолжила копаться в Источнике, создавая множество пылающих цветов разных размеров. Я практиковалась в тушении одних цветов, одновременно увеличивая интенсивность пламени на других.

Когда платье прибыло незадолго до рассвета вместе с кольцом оливковой ветви, которое Гнев подарил мне в мире смертных, я открыла посылку с затуманенными глазами, но довольная. Оно было из плотного черного кружева, с длинными облегающими рукавами и пышной юбкой, но не совсем скромное. Бока были вырезаны прямо под верхней частью моих ребер до талии.

Эти вырезанные края были украшены мерцающими золотыми узорами, которые напомнили мне о цветущих виноградных лозах. Змеи также извивались среди флоры.

«Искушение» так должно было бы называться это платье, если бы предметам одежды давали имена.

Теперь, когда мы вошли в темно — изумрудный вестибюль перед тронным залом Зависти, среди моря ожидающих придворных, одетых в различные оттенки темно-зеленых шелков и бархата, ни для кого не ускользнуло, что Гнев выбрал мою одежду с большей целью.

Его идеально сшитый костюм был мужской версией моего платья. Черный пиджак, черно-золотой жилет с таким же цветочным и змеиным рисунком, черная рубашка и брюки в тон. На костяшках его пальцев поблескивали золотые кольца, больше похожие на оружие, чем на простое украшение. Его корона была сделана из золотого лаврового листа, переплетенного со сверкающими эбеновыми змеями.

На мне не было ни диадемы, ни тиары, но Гнев одел меня в свое фирменное черное с золотом. Это был его способ показать этому двору, где мое истинное место. Рядом с ним.

Судя по шепоту и любопытным взглядам, которые продолжали скользить в нашу сторону после того, как глашатай появился, чтобы подготовиться к нашему объявлению, план Гнева сработал.

По правде говоря, я раскусила его план в тот момент, когда вынула платье из темной обертки. Мой принц был не так хитер, как он себе представлял. Или, может быть, он вообще не стремился к утонченности. В последний раз, когда он видел Зависть, его брат выпотрошил его. Возможно, этот акт обладания имел большее отношение к какой-то личной вражде, происходившей между ними.

Хотя, возможно, это был также способ Гнева гарантировать, что кто-нибудь из этого двора дважды подумает, прежде чем напасть на меня. Он защищал свое потенциальное усиление власти и раздражал своего брата. Я была уверена, что в игре также присутствовало какое-то глубокое чувство рыцарства.

Гнев не хотел, чтобы мне причинили вред. Я знала, что это, больше, чем что-либо другое, было реальной движущей силой его действий. Вот почему я надела платье, которое утверждало, что я являюсь частью его королевского Дома так же, как и наши магические татуировки и его королевская Метка.

Он расширял свою защиту, и только дурак отвернулся бы от этого. Возможно, раньше я была глупа, но, слава Богине, я быстро учусь.

Глашатай кивнул двум стражникам, стоявшим у двойных дверей, затем ударил посохом с изумрудным наконечником о пол. Двери распахнулись, открыв мой первый взгляд на королевский двор Зависти. Мраморные полы из зеленого мрамора покрывали похожую на собор комнату с рядами одинаковых колонн по обе стороны длинного прохода. Группы изысканно одетых королевских особо стояли небольшими кругами по всему пространству, их внимание было приковано к глашатому.

И двум человекам, стоящие позади него, ожидавшим нашего представления.

Гнев не обратил на них никакого внимания, хотя я подозревала, что он уже наметил выходы и расположение охранников. Прямо сейчас военный генерал был скрыт под холодным принцем. Высокомерие исходило от него, как будто он ожидал уважения этого двора и не был удивлен этим.

Я смотрела мимо толпы, игнорируя их взгляды, пока мое внимание не привлекло возвышение. Принц Зависти развалился на своем троне с выражением полного безразличия на лице. Он выглядел так, словно существовала сотня других более интересных мест, в которых он предпочел бы побывать, и сотня других людей, с которыми он предпочел бы общаться. Это должно было быть притворством. Несомненно, он почувствовал своего брата. И волну беспокойства, пробежавшую по комнате.

После многозначительной паузы, чтобы усилить драматический эффект, голос глашатая нарушил тишину:

— Его Королевское Высочество, принц Гнев Дома Гнева, военный генерал и один

из Семи, и леди Эмилия ди Карло из Дома Гнева.

Я не думала, что в комнате может стать хоть немного тише, но это произошло. Шепот прекратился. Шаркающие ноги замерли. Как будто весь двор превратился в камень. За исключением их принца. В тот момент, когда нас объявили, Зависть выпрямился. Ленивое выражение сменилось проницательным интересом, когда мы медленно шли по проходу. Я изучала его так же пристально.

На нем была бархатный пиджак цвета ласточкиного хвоста и вечнозеленого леса с украшенной драгоценными камнями серебряной короной. Его иссиня-черные волосы отличались от тех, что я видела в последний раз. Они были короче по бокам и немного длиннее сверху. Новый стиль подчеркивал резкие линии и углы его лица, скулы, которые были достаточно острыми, чтобы вырезать несколько сердец. Волосы на его лице также почти полностью исчезли, за исключением легкой тени, которая только усиливала его суровую привлекательность.