Царство забытых воспоминаний

К радости Руслана, Герман очень легко согласился с этим ответом.

– Ладно. Погуляю тогда на пляже. Вдруг Микита тоже туда придет.

«Это вряд ли», – подумал отец, но заставил себя улыбнуться.

– Погуляй, конечно. Принесешь красивые камни и ракушки?

Герман посмотрел на него с каким-то странным выражением лица.

– Пап, мне уже не пять лет, – возмутился он. – Зачем мне эта ерунда?

Казалось, Руслан обиделся.

– Это не ерунда. Это дары моря.

– Угу, – усмехнулся мальчик. – Пусть будет так. Дары. Но я не ребенок, чтобы их собирать и тащить в дом.

– Ладно, – Руслан кивнул, но в душе ему стало немного обидно. Когда его сын стал таким серьезным и перестал радоваться мелочам, которые когда-то приводили его в восторг?.. Это было грустно.

«Со временем он снова привыкнет к этому образу жизни, – вспомнил он слова Иванны перед их отъездом, – все снова станет нормально, как раньше».

И Руслан очень надеялся, что так оно и будет, и что его мудрая жена снова окажется правой.

* * *

Девочку, которая играла около самой кромки воды, Герман приметил почти сразу. В школе он не особо общался с девчонками, изредка прибиваясь то к одной, то к другой компании мальчишек, и сегодня тоже решил не изменять своим принципам.

Девочка, услышавшая шаги, обернулась. Оказалось, что она что-то рисовала на песке, но что именно, с такого расстояния, понять было невозможно.

Герману было любопытно посмотреть на рисунок, но он посчитал, что тогда придется познакомиться с его автором, а делать это он совершенно не хотел. Поэтому мальчик лишь скользнул взглядом по незнакомке, а потом ускорил шаг, чтобы девочка поскорее пропала из поля его зрения.

Спиной он чувствовал, что она провожает его взглядом, но оборачиваться не стал, чтобы не показать свою заинтересованность.

Герман прошел еще немного по пляжу, до небольшой бухты, которая называлась Косая. Отец рассказывал ему когда-то, что такое название ей дали из-за расходящихся в разные стороны камней, которые когда-то были скалами.

Он остановился около большого валуна, потом залез на него, и принялся рассматривать спокойную гладь моря. Над головой кричали чайки, пахло солью и водорослями.

Герман вспомнил, что раньше они с Микитой очень любили приходить сюда и играть: один из них обязательно был корсаром, а другой – капитаном вражеского судна, которые вез провизию в соседнее государство.

Мальчик сел на камень, осторожно, чтобы не свалиться, и обхватил колени руками. Он погрузился в приятные воспоминания из детства, в которых они с Микитой в шутку, а, порой, очень даже всерьез, ругались на тему того, кто в этот раз будет корсаром, работающим на своего правителя. Никто из них не хотел быть капитаном чужой страны.

«Как это было глупо, – подумал Герман и покачал головой, – мы ведь даже корабль пытались построить из какого-то мусора. Как маленькие».

Он не хотел признаваться даже самому себе, что и сейчас с удовольствием бы поиграл во что-то такое. Ему нельзя, он ведь уже совсем взрослый! А взрослые не играют в глупые детские игры.

«Интересно, если я уйду и попробую дойти до дома Микиты, отец заметит мое отсутствие?», – промелькнуло в голове у Германа, и он посмотрел на маяк, возвышающийся невдалеке как безмолвный страж.

Мальчик осторожно встал, чтобы случайно не свалиться с камня, и переступил с ноги на ногу, испытывая странное чувство: смесь восторга от предстоящего «дела» и опасения, что он попадется и отец его отругает.

Желание повидать друга детства, с которым у него было связано множество замечательных воспоминаний, почти перевесило страх быть пойманным, как внезапно произошло нечто необычное.

Чайка, большая, белая и жирная даже по меркам чаек, которая до этого кружила над его головой и бухтой, вдруг спикировала вниз с диким криком. Когда Герман поднял голову, он увидел эту птицу так близко от себя, что взвизгнул от неожиданности.

Чайка пролетела едва ли не в нескольких десятках сантиметров от его головы, и порыв ветра от ее огромных крыльев чуть не сорвал с Германа панаму. Он интуитивно взмахнул руками, стараясь отпугнуть птицу, а потом едва не упал с валуна, на котором стоял.

Когда чайка отлетела от него на приличное расстояние, Герман осторожно и быстро, насколько это было возможно, слез с камня обратно на песок бухты.

Косясь на сумасшедшую птицу, он поспешил в сторону дома, решив, что в этот день ему приключений хватит с головой.

Глава 5. Дорожка из светлячков

В эту ночь Герману снова не спалось. Он опять, как и накануне, рассматривал потолок со старыми звездочками, и испытывал странное желание. Ему хотелось встать и пойти гулять, снова выбраться тайком из дома, и пройти на пляж.

Воспоминание о светлячках у маяка не давало ему покоя с того самого момента, как он лег в кровать, которая была ему не очень по размеру. Когда он за ужином пожаловался на это отцу, тот пожал плечами, погруженный в свои мысли, и пообещал сыну, что займется этим вопросом сразу же, как на это будет время.

Впрочем, Германа не слишком смущала кровать, в спинку которой почти упирались его ноги, а вот загадочные светлячки, которые вели себя максимально странно – очень даже.

Ему чудовищно хотелось увидеть их неестественный «танец» еще раз, убедиться, что ему это все не приснилось и не привиделось. И, одновременно, было чертовски страшно.

Мальчик сел на кровати, поняв, что смысла противиться себе больше нет, и задумался. Отец еще не заступил на смену в должности смотрителя, и решал вопросы с домом и обустройством, был вымотан и, скорее всего, спал в своей кровати без задних ног.

Это означало, что и в эту ночь Герман может выбраться и вернуться незамеченным.

Осознание этого факта немного его успокоило, а мысль о том, что следует убеждаться в том, в чем сомневаешься, прежде чем делать какие-то выводы, повлияла на решение. Отбросив все сомнения и одеяло, Герман вскочил с кровати и принялся одеваться.

Если у этого маяка и его света была какая-то загадка и тайна, то он просто обязан был ее разгадать!

* * *

Герман осторожно вышел из дома, стараясь выбирать половицы, которые меньше всего скрипят. Впрочем, это бы ему было не нужно, потому что из спальни отца доносился громкий, немного булькающий, храп.

Руслан действительно очень устал за этот день, и спал глубоким сном, так что он не проснулся бы даже если бы Герман поднес орущий будильник прямо ему к уху.

Выходить из дома было волнительно: когда страх быть пойманным отступил, ему на смену пришло любопытство. Чем так манил свет маяка тех светлячков? Почему они так странно двигались, из-за чего, что стало тому причиной? Может быть, они были больны? Заразились каким-то особым светлячковым вирусом?