Цеховик. Книга 11. Чёрное и белое

– Здесь неплохие гамбургеры с лобстерами, – сообщает мне Ева. – Собственно, все приходят только на них. Но хорошего вина нет, так что не обессудь, будем пить, что есть.

Через два столика от нас сидят трое парней, похожих на футбольных болельщиков, и поглядывают в нашу сторону. Они время от времени громко смеются, да и говорят тоже громко. Думаю, хорошо, что я их не понимаю.

Официантка, видавшая виды немолодая и хамоватая чернокожая баба, не скрывая любопытства, пялится на нас. Блин, пожалуй при таком раскладе было лучше пойти в ресторан в отеле. Она принимает заказ и уходит в сторону кухни.

– Ты думаешь нужно было заказывать шампанское? – тихонько спрашиваю я.

– Ну ты же видел винную карту. Ничего другого здесь и пить-то нельзя.

Ну ладно, пей, раз хочется. «Кидс оф Америка» заканчивается, но неведомый фанат заводит её снова. Парни ржут и говорят всё громче.

Заказ приносят быстро. Негритянка официантка пытается открыть бутылку, но возится чрезвычайно долго, не понимая, что нужно делать. Похоже, шампанское здесь заказывают впервые. Очень хочется сказать что-нибудь вслух, но я не хочу выдавать своё русское происхождение. Затея с ужином нравится мне всё меньше и меньше.

В подтверждение самых худших опасений шампанское наконец-то открывается. Официантка не удерживает пробку и вино с хлопком, будто преодолев скорость звука, вырывается из бутылки. Вырывается и окатывает Еву. И немного меня.

После короткой паузы парни начинают ржать, а негритянка, вместо того, чтобы извиниться, разражается матерной тирадой и уходит. Чуваки просто умирают со смеху. Я подаю Еве бумажные салфетки, лежащие на столе, но этого явно недостаточно.

Официантка молча приносит пачку салфеток и качая головой снова удаляется. Твою ж дивизию. У нас просто стелс-технологии, невидимее, чем сейчас даже невозможно. Я встаю и помогаю своей даме, но оказывается, такая идея приходит в голову не мне одному.

Один из весёлых чуваков подруливает к нам, берёт салфетки и начинает прикладывать к Еве, причём в довольно интимных местах. В частности, особенно его интересует грудь. Из-за стола доносятся взрывы хохота, да и сам он пьяно смеётся и несёт какую-то ахинею, типа я тебе помогу, детка и скажи своему сынку, чтобы свалил.

Эх, как хочется поговорить, чтобы тебя поняли…

– Пошёл нахрен, засранец! – не выдержав, бросаю ему я.

Слова непонятные, но тон, которым это сказано не вызывает никаких сомнений в содержании моего послания. Глаза мудака наливаются злобой.

– Руки убрал, я сказал! – повторяю я предупреждение.

Он удивлённо смотрит на меня и, повернувшись к своим, как-то комментирует ситуацию. Те реагируют новым взрывом хохота. Ева сидит ни жива, ни мертва.

– Да убери ты грабли свои! – завожусь я, отталкивая его руки.

От такой моей наглости он сначала входит в ступор, а потом разъяряется и бросается на меня с кулаками, вернее, кулачищами. Ну, твою ж дивизию. Вот стоило забираться аж на Багамы, чтобы нарваться на долбанутых гопников.

Он машет своими стенобитными орудиями, и махаться с ним у меня нет никакого желания. Поэтому я просто беру тарелку с гамбургером, стоящую перед Евой, и нахлобучиваю на голову придурку. Шарашу я довольно сильно, так что куски булки и лобстера летят в разные стороны, по лицу течёт соус, тарелка ломается, а сам молодчик делает шаг назад и, запнувшись, падает навзничь.

– Пойдём, – говорю я Еве. – Нам пора.

Пока дружки нападавшего осматривают своего павшего товарища, я беру Еву за руку и веду к выходу. Вот и поели, тихо и не привлекая внимания. Зашибись! Негритянка пытается вытребовать с нас деньги за заказ, но ей я даже не отвечаю. Сейчас самым не приятным было бы встретиться с тем копом, что меня обыскивал.

– Егор, не тащи меня так сильно! – взывает ко мне Ева. – Я на каблуках.

Проезжает машина. Я машу, но она проносится мимо.

– Здесь так не выйдет, – качает головой моя подруга. – Остановятся только машины такси. И то не каждая.

– Надо идти, Ева, эти придурки могут захотеть поквитаться.

Блин, пожалуйста, оставайтесь на месте. Не буду же я вас убивать, чтобы вся полиция начала искать русского, разбушевавшегося в ресторане.

Проносится ещё машина. И ещё одна.

– Ты дрался, как лев, – хвалит меня Ева. – Ты настоящий герой, Егор.

– Ага, – киваю я. – Как лев. Бонифаций что ли?

– Это как? – не понимает она.

Ответить я не успеваю, потому что сзади раздаётся приближающийся топот и гневные окрики. Думаю, это что-то вроде «э, слышь, сюда иди!»

Я поворачиваюсь и вижу летящих на нас двоих разъярённых быков. Довольно крупных, надо отметить. Твою дивизию!

Они подбегают одновременно. Один сразу хватает Еву за волосы, а другой ничего больше не говоря, начинает выводить рисунки красиво поблёскивающим ножом-бабочкой.

2. Багама мама

Мокасины – обувь удобная. Летом – одно удовольствие. Единственный минус – слишком мягкие. Поэтому, чтобы пнуть по лодыжке упыря, тягающего девушку за волосы, мне приходится хорошенько извернуться. Бац, и я заезжаю ему пяткой. Зато Ева вмиг оказывается свободной. Это плюс. Но вот её обидчик тут же переключается на меня. Это, безусловно, минус.

Оба этих парня совсем не джентльмены, да и третий их спутник, оставшийся в ресторане с гамбургером на голове, тоже. А это значит, что нет никакого резона соблюдать какой бы то ни было кодекс чести. Поэтому я сразу заряжаю чуваку по бубенчикам. Он скрючивается от боли и рычит намного громче, чем лев на заставке «Метро Голдвин-Майер».

Проезжает машина и её пассажиры, завидев нас, начинают улюлюкать, а водитель жать на клаксон. Прекрасно. Ещё одно развлечение на райском острове, забитом коксом и ромом.

Оба хулигана изрядно пьяны, поэтому с координацией у них всё неидеально. Ну, а мне это, естественно на руку. Прооравшись довольно быстро, этот лев и медведь в одном лице распрямляется на задних лапах и, хорошенько замахнувшись, пытается снести мне голову с плеч.

Но я просто чуть отступаю в сторону и, дёрнув дебошира за запястье и чуть подправив направление полёта, отправляю в объятия к своему дружку, играющему с острым предметом.

– Фак ю вери мач, бейби, – бросаю я ему вдогонку.

Любопытно, что тот, который с ножом, всё это время громко выкрикивает ругательства, но вступить в битву не торопится.

Теперь они оба матерятся, орут и заваливаются на обочину. Ева тем временем пытается остановить какую-нибудь машину и взывает о помощи. Да только все, кто едет мимо, смеются, притормаживая около нас. Гладиаторские бои – это древнее развлечение и память об этом вшита в человеческую ДНК. Сто про.

– Что ты делаешь! – пытаюсь я остановить перепуганную девицу. – Нам не нужна помощь. Пожалуйста, не привлекай лишнего внимания, мы и так уже звёзды покруче Ким Вайлд и Багама мама.