Цель мафии

Я не двигался, позволяя ему приспособиться. По опыту знал, что это не всегда легко, и хотел, чтобы он наслаждался этим. Мне хотелось, чтобы он чувствовал себя в безопасности со мной.

Я глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Прошла целая вечность с тех пор, как я трахался с кем-либо, и даже больше с тех пор, как это был мужчина. Забыл, как это приятно, как горячо. Это был абсолютный рай.

И я так долго хотел этого именно с этим мужчиной.

— Ты хочешь остановиться? — прошептал я.

— Нет, — его мышцы дрожали, задница покраснела. — Но поторопись, — он покачивал бедрами и пытался ввести меня глубже.

— Подожди. Помедленнее, — я удержал его.

Я не стал торопиться и рисковать причинить ему боль. Вместо этого крепко держа его, входил по сантиметру за раз. Каждый раз, когда он напрягался, я останавливался, чтобы поцеловать его в спину и приласкать, пока он не расслабится. Мы делали это снова и снова, пока я не вошел полностью, и это было похоже на все, о чем я когда-либо мечтал.

Я закрыл глаза и молился о силе. Черт, как же было хорошо. Я так не протяну и пяти минут.

— Ты в порядке? Мы можем остановиться, если это слишком, — он вздрогнул, и я нахмурился.

— Нет, не надо останавливаться. Черт! Я чувствую тебя везде. Ты должен двигаться.

— Еще? — я сделал экспериментальное движение бедрами. Он застонал, что я расценил как хороший знак.

Джулио вцепился пальцами в простыни.

— Madre di dio, (господи) может, ты уже трахнешь меня?

Схватив пластиковую бутылку, я из предосторожности капнул немного смазки в место нашего соединения. Его дырочка было растянута вокруг меня, и я знал, что никогда не забуду этот момент, когда смелый и красивый мужчина позволил мне иметь его всего.

Я уперся коленями в матрас и сделал несколько грубых толчков. Джулио часто дышал, с губ срывались стоны.

— Да, Алессио. Дай мне всё.

— Встань на колени, — приказал я.

Он встал на колени и поднял задницу вверх, но грудью остался лежать на матрасе. Под новым углом я вошел в него глубже, и мы оба застонали. Затем я начал трахать его по-настоящему. Мои бедра ударялись о его задницу, яйца раскачивались при каждом толчке. Каждый рывок моего члена задевал простату, и я видел, как по его коже бегут мурашки.

— Cazzo madre di dio! — он откинул голову назад. — Это невероятное ощущение.

Я не замедлил темп. Пот выступил на теле, сердце бешено колотилось в груди, в паху нарастало желание кончить. Я проигнорировал это. Мне нужно было, чтобы Джулио получил от секса удовольствие. Его возбуждение - вот что имело значение.

— Ты такой чертовски сексуальный, — сказал я. — Прогибаешься и позволяешь мне взять тебя за задницу. Тебе это нравится? Тебе нравится, когда я тебя трахаю.

— Si, si. Mi piace cosi tanto. (Да, да. Мне так нравится.)

Я радовался, что ему понравилось, но мне нужно, чтобы он кончил. Я был уже так близко.

Положив руку ему на плечо, я приподнял его. Поцеловал его в шею.

— Я не могу насытиться тобой. Я хочу тебя все время, черт возьми.

Он приоткрыл рот, его кожа покраснела. Мне нравилось видеть его вот таким, обезумевшим от похоти и на моем члене. Я стал быстро и сильно дрочить ему.

— Мне нужно, чтобы ты кончил, принц. Кончи, чтобы я мог излиться в тебя. Ты почувствуешь, каково это, когда из твоей дырочки вытекает моя сперма.

— О, черт! — он сжался вокруг меня, когда его член набух и начал пульсировать. Густые потоки спермы вытекали из него, заливая простыни, а пальцами впился в мои бедра.

Давление вокруг моего члена было слишком сильным. Оргазм, нахлынувший на меня, было не остановить. Я сделал несколько толчков, а затем закричал, дрожа, горячие струи вырывались и наполняли его. Кайф был не похож ни на один другой оргазм в моей жизни, бесконечный и глубокий. Я сомневался, что когда-нибудь приду в себя.

Наконец, мы оба обессиленно рухнули. С легким головокружением я лег на его спину и обмяк. Дыхание вырывалось из моих легких. Madonna, это разрушило меня. Джулио разрушил меня. Никогда прежде я не ощущал такого отчаяния, такой всепоглощающей потребности в другом человеке.

То, что было между нами, было не только физическим. Для меня Джулио был очень важен. Важны его улыбки, его смех, я хотел быть рядом с ним в любое время. Мне было больно, когда мы не находились в одной комнате.

— Amore mio, (Любовь моя.) — прошептал я, прижимаясь губами к его плечу.

— Мне это нравится, — он застонал во весь голос.

— Трахаться или ласковое обращение?

— И то, и другое, — он снова обхватил рукой мое бедро, как будто ему нужно было как-то прикоснуться ко мне.

В конце концов, мой член стал достаточно мягким, чтобы выскользнуть из его дырочки. Он вздрогнул, когда я отстранился.

— Ну как? — спросил я.

— Ты был прав. Это было по-другому, — он кивнул.

— Надеюсь, лучше?

— Да, лучше. Не знаю, захочу ли я делать это часто, но время от времени было бы неплохо, — он размял руки и ноги. — Чувствую себя уставшим, но расслабленным. Это странно, — он криво усмехнулся.

— Хорошо. Оставайся здесь.

Я поднялся и пошел в ванную. Намочил полотенце теплой водой и принес его. Джулио потянулся за ним, но я отбил его руку.

— Позволь мне это сделать. Я хочу позаботиться о тебе, — поцеловал в его в бедро.

— Тебе не обязательно это делать.

— Нет, я хочу.

Мне нужен был предлог, чтобы продолжать прикасаться к нему. Я хотел сохранить в памяти ощущение его кожи, тепло его улыбки. Как он выглядел в постели, когда солнечный свет струился по его точеным чертам.

Когда мы оба вытерлись, я устроился у него под боком. Пальцами я провел по его скуле, затем по щекам.

— Спасибо, что доверился мне.

— У тебя это хорошо получается.

— Трахаться?

— Да. Но я говорил об уверенности, о том, как ты меня успокаиваешь. В тебе есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя защищенным и в безопасности, — он тихонько рассмеялся.

Потому что он был важен для меня. Я скорее умру, чем причиню ему боль. И я готов пожертвовать всем, включая собственную жизнь, ради его защиты.