Цель мафии

— Кстати, о безопасности... Ты действительно собираешься вернуться в Малагу, чтобы снова начать торговать наркотиками?

— Это то, к чему я привык, и я не могу вернуться в Сидерно, — Джулио пожал плечами.

— Почему нет? Если мы позаботимся о сицилийцах, ты будешь волен делать все, что захочешь.

— Я всегда думал, что вернусь домой, но, возможно, быть одному будет лучше. В Сидерно я всегда буду сыном своего отца. Наследник с нетрадиционной ориентацией, который покинул ндрину. У меня никогда не будет ничего, что принадлежало бы только мне.

— И ты не подумал сначала обсудить это со мной?

— Прости. Я не думал, что ты будешь против, честно говоря.

— Потому что ты планируешь меня бросить?

— Алессио, сaro, — он потянулся, чтобы схватить меня за горло, глядя мне в глаза. — Ты думаешь, я хочу делать это без тебя? Ты как будто взял мое замерзшее, мертвое сердце в свои большие руки и вернул его к жизни. Я был так одинок и потерян, пока ты не нашел меня.

У меня перехватило дыхание, и сердце словно воспарило. В его словах было все, на что я надеялся.

— Ti amo, — с трудом произнес я, преодолевая комок в горле.

— Ti amo, детка, — он поцеловал меня мягко, сладко. — Что бы ни случилось дальше, мы сделаем это вместе, верно?

Я поморщился, думая о предстоящей задаче. Не хотелось рисковать жизнью Джулио в такой короткий срок.

— В чем дело? — спросил он, изучая мое выражение лица.

— Есть ли шанс, что ты позволишь мне отправиться на Сицилию, чтобы в одиночку разобраться с этими убийцами?

— Да перестань. Ты должен знать меня лучше, чтобы так говорить, — его ярко-голубые глаза наполнились весельем.

— Знаю, поэтому нам нужно придумать план, — я похлопал его по бедру. — Во-первых, давай примем душ, а потом мне нужно перекусить.

— Иди, — сказал он, махнув мне рукой в сторону ванной. — Мне нужно набраться сил.

Усмехнувшись, я встал и пошел в душ. Я включил горячую воду, и она полилась на мои больные мышцы. Вскоре вышел из душа, обернул полотенце вокруг талии и увидел, что Джулио в халате рассматривает какие-то фотографии.

— Что это?

— Андрей принес их. Результаты работы программы распознавания лиц, — он изучил каждое изображение, затем отбросил его в сторону. — Я не узнаю ни одного из этих людей.

— Дай мне посмотреть.

Сев на матрас, я разложил пять или шесть снимков. На обратной стороне каждого из них были наклейки с именами и городами последнего известного места жительства. Взяв мобильный, я набрал номер Саши и включил громкую связь.

— У меня нет для тебя ответа, — сказала она по-русски, сразу переходя к делу.

— По-английски, пожалуйста, — сказал я. — Рядом со мной Джулио.

— Ох? — ее голос понизился, и она пропела: — Ну, здравствуй, Джулио Раваццани. Приятно наконец-то познакомиться с тобой, я так много о тебе слышала.

— Не сомневаюсь. Что-то подсказывает мне, что ты можешь знать обо мне больше, чем я, — усмехнулся он.

Она рассмеялась.

— Определенно знаю. Так почему вы двое беспокоите меня?

Я сложил руки на груди, приготовившись к выволочке.

— Мы находимся на яхте Николая Кузнецова...

— Блядь! Ты что, серьезно? Ты знаешь, как опасно?..

— Саша, — рявкнул я. — Я все это знаю, и мы с этим разбираемся. Что мне сейчас нужно, так это связь с сицилийцами, которые хотят убить Джулио.

— Я работаю над этим, — обиженно ответила она.

— У меня есть кое-что, что может помочь. Человек Николая прогнал через программу распознавания лиц видео взрыва машины в Брюгге...

— Значит, ты изменяешь мне с одним из людей Николая!

— И, — продолжил я, — у нас есть несколько имен, которые я хочу, чтобы ты сопоставила с тем, что нашла.

— Вот что я знаю. На Сицилии действуют три основных клана «Коза Ностры» — Каннаваро в Энне, Дзамбротта в Катании и Бускетта в Палермо. Бускетта — самая крупная и влиятельная семья, но остальные в равной степени вовлечены в преступные предприятия по всему миру. Однако я не смогла найти связи с Раваццани ни у одного из них, — Она вздохнула, и я услышал, как пальцы стучат по клавиатуре.

— Ты бы не нашла, — сказал Джулио, хмуро смотря на фотографии. — Мой отец слишком умен для этого, но он имел дело с Бускеттой на протяжении многих лет. Последний раз это было четыре года назад, насколько я знаю. Был заключен союз, так что думаю, что они наименее вероятны.

— А что насчет других? — спросил я его.

— Прошло много времени, но, насколько я помню, Каннаваро в тюрьме. Его жена управляет делами с его помощью из тюрьмы. Дзамбротту я не знаю.

— Дзамбротта умер шестнадцать месяцев назад, — добавила Саша. — Два его сына взяли на себя управление, но они потеряли большую часть своих владений из-за Бускетты.

— Мы должны позвонить твоему отцу, — предложил я Джулио. — И спросить его мнение.

— Нет, — его глаза были яркими и твердыми, как алмазные осколки. — Он вмешается, и это превратится в войну. И я говорил тебе, он думает, что это связано с другим доном, который умер примерно в то же время.

— Потому что Фаусто был ответственен за это.

Джулио не ответил, но его взгляд сказал все. Фаусто убил этого другого дона.

— В этом есть смысл. Но почему сицилийцы? Почему не семья этого дона?

— Его сыновья — некомпетентные наркоманы. Или, по крайней мере, были ими четыре года назад.

— Возможно, сицилийцы пришли за тобой в отместку твоему отцу за этого дона. Время подозрительное.

— Почему сицилийцев должна волновать смерть Моммо? Они тут ни при чем, — он перевернул фотографии и посмотрел на имена. Я видел, что он обдумывает это. — Саша, я зачитаю несколько имен. Поищи связь между ними и человеком из Пьемонта, Джироламо Конделло, его звали Моммо. Он умер, но, возможно, у него были связи с одной из этих семей.

Джулио назвал ей имена, которые были получены в результате работы программы распознавания лиц.

Мы слышали, как она печатает и жует жвачку. Когда она напряженно думала, она всегда жевала вишневую жвачку. Обычно я дарил ей несколько штук на Рождество вместе с премией.

— Ты сказал Конделло?

— Да, а что?

— Я изучала сыновей Бускетты, Нино и Джакомо. Нино, старший из них и младший босс, женат на Марии Умберто. Ее первая кузина, Рина, вдова человека по фамилии Конделло в Пеидмонте.