Цель обманывает средства

Согласился Райт. Согласился Шеб О'Келли, механик. Остальные решили остаться в патруле. Алекс никого не винил, к решению экипажа отнесся с пониманием. Каждый ведь волен выбирать для себя, правда? Вот они и выбрали.

Полгода тренировок и освоения новой техники. Обучения астрофизике и физике гравитационных тоннелей (гиперпространства). Полгода Алекс, Ричард и Шеб привыкали к еще пятерым членам экипажа. И вот наконец день настал, они получили свой корабль.

Двухсотметровая сигара с матовыми боками, огромными отражателями маршевых двигателей в кормовой части, «брюхом» реакторного отсека и яркой надписью на боку «Диана». И, чуть ниже, «Поисковый флот человечества». [7]

7

Неточный перевод словосочетания «Space Unity Surveying Fleet».

Корабль был прекрасен. Типичный корвет, только вместо тяжелого вооружения нес противометеоритные системы. Менее прекрасным, в глазах Алекса, он от этого не становился…

Письмо второе

«Энджи, здравствуй.

Мы вышли в первой системе, которую подкинула нам Судьба. Звезда здесь двойная, голубой гигант и при нем красный карлик. Планет у них не наблюдается, но есть огромный метеоритный пояс. Создается впечатление, что просто-напросто планета-гигант вроде Юпитера стала красным карликом, а остальные планеты эта парочка порвала в метеоритный пояс. Толком ничего сказать не получится, но краткие исследования привели нас к мысли о том, что в здешних астероидах можно поискать залежи руд и минералов, спектральный анализ подсказывает возможность для человечества хорошо тут поживиться.

Мы связались с нашим командованием, сообщили им о находке. Были приятно удивлены тем, что наш рапорт выслушали с благодарностью. Оказывается, если здесь действительно найдут руды, то Флот имеет право организовать тендерный конкурс по их разработке, а мы будем иметь с того небольшую прибавку к жалованью. Мило, ничего не скажешь. Но гораздо больше хочется найти планету „голубого ряда“ при подходящем светиле.

Ричард ворчит, что таких счастливчиков не так много, посему вряд ли мы окажемся в их числе. Утверждает, угрюмый хрыч, что „планет голубого ряда на всех фон Строффе не хватит, ибо дураков много, а планет мало“. По-моему, чем дальше от Солнечной, тем старина Райт становится все более и более желчным. Но меня радует то, что он остается все таким же добрым малым, с которым я когда-то подружился в Академии.

Энджи, если тебя не затруднит — напиши мне хоть пару строк в ответ. А то я волнуюсь, что ты да как. Честно говоря, я очень надеялся на письмо в этот сеанс связи. Очень тебя люблю, Алекс».

Мисс Валлис, откровенно говоря, была и рада, что жених ее двинул в Дальний Поиск, поскольку в жизни ее намечались некоторые перемены, говорить о которых ему было бы крайне неловко. Перво-наперво, ее карьера в очередной раз сделала нечеловеческий рывок, и Энджи оказалась в совете директоров компании. Каких адских интриг ей это стоило — проще не упоминать, поскольку свято место пусто не бывает, да и просто так никто ничего никому в этом мире не делает, любая помощь оказывается чем-то оплачена. А в переводе с языка корпоративных стилей на язык простых смертных — Энджи благополучно помогла своему шефу слить начальство соседнего департамента, организовав несколько подставных претензий.

В знак признательности ее шеф, взлетевший до координационного совета, протащил ее в совет директоров компании. Пусть не головной, корпоративный, а всего лишь совет директоров филиала, к которому они относились, но это уже другой уровень. И Энджи Валлис это прекрасно понимала.

Не хуже она понимала и то, что на этом уровне надо и жизнь строить по-другому. Съемная квартира в пригороде сменилась съемной квартирой в пентхаусе, в трех кварталах от офиса. Да еще и в Зеленой Зоне (экологически чистый воздух, лесопосадки — этакий внутригородской курорт).

А во-вторых, сообщать об этом Алексу ей не хотелось. Почему — она и сама не могла бы сказать, просто внутри при одной мысли о том, что надо еще раз серьезно говорить с фон Строффе, у нее все переворачивалось. Пусть уж пока летает себе, ничего не подозревая. И, полагая, что делает благое дело, Энджи написала ему письмо. Оптимистичное. Кроткое. И насквозь лживое. «Жду тебя, люблю тебя, не забыл ли ты еще свою Энджи среди чужих звезд?»

Алекс получил его и несколько суток доставал свой экипаж повышенной бодростью духа и оптимизмом. Видимо, на радостях фон Строффе устроил экипажу тренировочную тревогу, потом ходовой аврал, а напоследок произнес прочувствованную речь про необходимость для человечества новых миров.

Ричард Райт, прекрасно осознавший корреляцию между письмом с Земли и настроем Алекса, вызвал его на откровенный разговор. Капитан упирался и отказывался, ссылаясь на то, что не время. Штурман упорствовал до победы, и в итоге фон Строффе сдался. Рассказал другу про письмо, объяснил, что теперь просто обязан найти подходящую звезду, чтобы назвать ее именем любимой женщины.

Райт покрутил пальцем у виска и заявил капитану, что не доверяет никому, кто не любит розы, коньяк и небо. Ибо нельзя доверять людям, для которых ценности традиционной эстетики — пустой звук. Ведь в таком случае ценности традиционной этики для них могут оказаться не менее пустыми. И о каком доверии может идти речь?

Капитан не понял друга. Они чуть не рассорились, но это было предсказуемо. Ричард плюнул на попытку переубедить романтика, а Алекс убедился в том, что дружба дружбой, а Райт окончательно превращается в брюзгу и параноика. Фон Строффе посоветовался с корабельным медиком, Гжегошем Ронеком, и попробовал убедить его в том, что у штурмана, как человека, привыкшего к точным расчетам, начинает сдавать психика при необходимости работать с абстрактными, еще не проложенными звездными трассами.

Ронек капитана не понял. Но пообещал провести с Райтом все необходимые тесты, чтобы убедиться на медицинских основаниях либо в его полной невменяемости, либо в его абсолютной нормальности. Обещание врач сдержал, первый лейтенант Ричард Райт, штурман «Дианы», оказался абсолютно нормальным. Слегка депрессивным, но это явно проистекало из размолвки со старым другом. А во всем остальном — полностью адекватным, можно было только позавидовать крепости его психического здоровья.

На Земле Энджи Валлис ничего этого не знала. Ей просто в какой-то момент начало казаться, что с фон Строффе они не пара. Совсем не пара. Ну ни на йоту. Но остатки порядочности и воспитания не давали ей просто взять и разорвать отношения, пока Алекс далеко. Она еще считала, что надо дождаться личного разговора, а потом уже что-то решать. Ведь, если честно, он славный парень, и незачем его обижать. Он же не виноват в том, что ей сейчас стало гораздо интересней найти знакомства и связи в «своем кругу», в который он никак не вписывается…

Письмо третье

«Энджи, здравствуй. Самое идиотское в данном письме то, что это внеплановый сеанс связи. Том Гаррис, наш связист, пошел на это по одной-единственной причине — ему необходимо проверить в этой системе прохождение гравиграмм.

Система неплоха, но звезда отвратительна. Нерегулярные всполохи такой силы, что оторвавшиеся протуберанцы долетают до орбиты первой из трех планет, которая и так уже довольно давно (если верить спектрометру) напоминает обугленный комок лавы. И спутников эта планетка не имеет, скорее всего, ровно по той же причине.

Впрочем, остальные три планеты с лихвой способны компенсировать недостатки первой — по данным анализаторов и скаутов, которые мы выбросили в атмосферы, там полный склад всего вкусного и полезного для человечества. Осталось теперь дождаться внутри этой системы одобрения от нашего командования, и полетим мы дальше.

Знаешь, я очень скучаю по тебе. По твоим глазам, по нежной коже твоей, по твоей улыбке… Каждый раз очень надеюсь на то, что найдем что-то, что позволит лечь на обратный курс, чертовски хочется поскорее вернуться к тебе, Энджи.

Ладно, не буду надоедать тебе своей сентиментальностью, и так все и всем прекрасно понятно. Надо идти работать, тогда шансы вернуться поскорее все выше и выше».

На Земле это письмо было воспринято без оптимизма. Мисс Валлис входила в должность после карьерного рывка, и ей было совсем не до романтики. И уж тем более не до фон Строффе с его письмами.

Ответ она писать даже и не подумала, поскольку в день получения письма ей предстояло ужинать с боссом. Собственно, ради ужина с боссом, вернее, ради шанса установить внерабочее общение на нормальном уровне, Энджи Валлис готова была не только отложить письмо до лучших времен, но и отложить все до тех же времен саму себя.

Ее карьера, начав так стремительно делать скачки, как бы намекала, что нехорошо останавливаться, надо закреплять тактический успех. Надо переть дальше, и тогда есть весьма заметный шанс на развитие. Следует превратить свое прохождение этого пути в подобие бульдозера, ровняющего площадку, и тогда можно быть уверенной в том, что это все не зря. Только тогда, когда никто и ничто не сможет ее остановить. И ведь дело не только в карьере, успокаивала себя мисс Валлис, дело в том, что вся ее дальнейшая жизнь строится сейчас.