Цель оправдывает средства. Том 2

— Чуждая Сила, — разочаровано произнес он. — Не переварить…

— Как знаешь, Теневой убийца, — произнес я, кивнув ему в сторону выхода.

Кем Вал, бросив на последнего представителя древней цивилизации, плотоядно облизнулся.

— А как же Дочь?

— Она не твоя забота, — покачал головой я. — Разберусь с ней сам. Помоги коммандос и Рукам закончить с минированием Монолита.

— Да, повелитель, — чудовище поклонилось, бросив на застывшую в одной позе девушку, но послушно зашагал в сторону выхода.

Я знал, насколько важным для культуры моих убийц был священный ритуал уничтожения врагов своего господина. Я ощущал торжество Кема, когда он прикончил Сына. Я чувствовал его разочарование, когда сообщил ему о миссии Киры.

Однако, с последней частью этой головоломки мне предстояло разобраться самому. Так будет правильно.

Или же я себя просто успокаиваю? Какая уже к хатту разница. Нужно закончить работу и жить дальше. Гештальт должен быть завершен, ради того, чтобы не повторяться вновь. В истории целестийцев следовало поставить точку.

Кому, как не автору плана уничтожения их могущества, сделать это?

Приблизившись к по-прежнему сидящей на полу целестийке, светящаяся аура которой поблекла, а внешний вид утратил прежний блеск и лоск, опустился перед ней на корточки. Девушка продолжала смотреть прямо перед собой, невидящим взглядом уставившись в однородную поверхность пола.

Из всей Семейки мне ее было жаль больше всех.

Потому, что она — заложник ситуации, которую использовали втемную. У нее не было своих амбиций, в отличие от Сына. Не имелось планов насчет галактики, как у папаши и брата.

Она жила, свято веря в то, что ее родитель творит нечто доброе. Не сомневалась, не обсуждала. Лишь выполняла его волю.

— Прости, — признаться, я чувствовал некоторую вину перед ней. В первую очередь, потому, что и сам использовал то, что она мне рассказала. В страшном сне нельзя представить себя на ее месте. Сперва поимели, а потом еще и всех членов Семьи перебили. От такого у кого угодно крыша поедет. Не знаю, понимала ли она, что иного выбора у меня не было, но…

Почему-то именно перед ней хотелось хоть немного оправдаться. Объяснить, почему поступил именно так. И все же, ни одно извинение или выражение соболезнований не сгладит того, что сегодня произошло.

Как бы я ни ненавидел отчима, раздражался на пассивность матери, если б кто-то прикончил их на моих глазах, а затем попытался бы сказать мне «Мол, ты это, не держи зла, так надо было ради блага галактики», я б его не понял. И вряд ли бы смог постичь его мотивы.

— Слова ничего не значат, — тихо произнесла она все тем же сонмом голосов. Только теперь, вместо безэмоциональной составляющей, она говорила с такой вселенской грустью, что щемило сердце. — Ты сам доказал мне это сегодня.

— Иначе было нельзя, — глупая, конечно, фраза. Но единственная, которая хоть отчасти отражала мои мотивы. — Ни Отец, ни Сын бы не остановились…

— И ты решил, что сделаешь это сам? — с невеселой улыбкой произнесла она. — Уничтожишь последних представителей древнейшей цивилизации в галактике. И что дальше?

— Вернусь в реальный мир и продолжу свое начинание.

— Как верный пес, закончишь план Вишейта? — уточнила она.

— Нет. Свой План. Вишейт мало чем отличается от Отца или Сына. Пусть его побуждения до конца мне не ясны, ничего хорошего они мне все же не сулят.

— Тебе следует быть осторожным, — посоветовала девушка.

— Я буду, — это обещание вырвалось само собой. И всецело отражало мой настрой. В самом деле, Мортис дал много пищи для ума. Нужна была спокойная обстановка, чтобы все окончательно разложить по полочкам и принять волевые решения.

— Теперь настал мой черед? — устало поинтересовалась девушка, смотря мне в глаза. В них плескалась вселенская грусть, глубочайшее разочарование и отсутствие хоть какого-то осмысленного желания. Она откровенно потеряла желание жить, испытав одно предательство за другим. У нее на глазах срывались покровы древних тайн, заставляя ее ужасаться тому, что творил самый близкий разумный. Такое сломает любого — не только древнее существо.

— К сожалению, да, — признал я, вынимая из-за пазухи сравнительно небольшое устройство. — Ты должна понять: я не могу оставить тебя в живых. Даже сейчас, лишившись большей части своей Силы, ты по-прежнему крайне могущественное существо Светлой стороны. Я не могу допустить перевеса ни одной из сторон — ни Света, ни Тьмы. По той же причине Мортис должен быть уничтожен.

— Тебе потребуется кое-что посильнее, чем это, — заверила она, кивнув в сторону продемонстрированного мной предмета. — Мортис — сосредоточение Силы. Одними бомбами его не возьмешь.

— Знаю, — признался я. — Едва мой корабль покинет Мортис, я вызову сюда все свободные корабли своего флота. Они не успокоятся, пока от Монолита не останется ровным счетом ничего, что может быть использовано против меня и галактики.

— Тебе придется столкнуться с Абелот, — напомнила Дочь. — Без нашей с братом Силы, без противовеса в качестве Отца, она непременно вырвется за пределы Утробы, и тогда хаос заполонит галактику.

— У меня есть Клинок Мортиса, — напомнил я. — Да и знания о том, как ее победили в известных мне событиях, тоже большое подспорье. Я предам огню все, что представляет угрозу моему плану — Абелот, ее планету, Омут знаний и Фонтан…Не останется ни следа существования целестийцев, кроме легенд и редких артефактов, за которыми будут охотиться мои подручные.

— Значит, мы канем в лету, не оставив ничего после себя? — с грустью спросила Дочь.

— Неприятно это констатировать, но да, — я почувствовал, как защемило в груди.

Пусть это не первый геноцид, происходящий по моему замыслу, но впервые я смотрел в глаза последнему представителю расы, которую обрекал на забвение.

— Делай, что должно, — тихо произнесла Дочь. — Мне все равно.

— Прости, что все произошло именно так, — не особо надеясь на отпущение грехов, произнес я, поднимаясь на ноги. Световой меч сам прыгнул ко мне в руку. Большой палец сам нашел клавишу включения и пустота храма наполнилась шипящим звуком активации традиционного оружия одаренных в этой галактике.

— Я все понимаю, — заверила меня девушка. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— И я надеюсь, — признание вышло неловким. Потому что абсолютной уверенности в том, что поступаю правильно, и ждет меня успех, не было. В этой галактике вообще все непредсказуемо.

Короткий взмах желтого клинка, и обезглавленное тело рухнуло на пол храма. Дождавшись, пока блеклое сияние, исходящее от туловища целестианки, окончательно рассеется, а в Силе искра ее жизни окончательно растворится, я, тяжело вздохнув, прислушался к своим ощущениям.