Цель оправдывает средства. Том 2

— Не думаю, что через более чем три с половиной тысячи лет они хоть какую-то ценность представляют как боевые единицы, — согласился Модус. — Но, если верить старым архивам Империи ситов, эти корабли перевозили множество ценного и уникального оборудования, вроде навигационных компьютеров гри, или артефактов, которые интересны разве что одаренным.

Евгум, почувствовав, что на нем сосредоточилось внимание остальной троицы, развел руками.

— Если здесь что-то подобное и было, то его либо уже разворовали, либо я не могу его почувствовать. А вторая причина какая?

— Беспин, — над голопроектором появилось голографическое изображение огромного газового гиганта. — Здесь добывается большая часть тибанны в всем внешнем секторе Небесной реки. Сейчас он под контролем сепаратистов, но сдается мне, против главного калибра «Ретвизана» не устоит ни один флот. Но я бы еще не стал забывать про планету Геррентиум, что расположена севернее Беспина на пересечении Кореллианского торгового пути, Лутриллианского Креста и Нотоиинского Коридора. Захватив Геррентиум и обосновавшись на нем Империя могла бы контролировать все торговые пути в западной части галактики. Что, учитывая расположение миров метрополии Вечной Империи в Неизведанных регионах и Диком пространстве, фактически сделало бы нас монополистами на местных рынках.

— И что с того? — пожал плечами Смоук.

— Экономика, уважаемый маршал — это двигатель всего государства, — назидательно заметил Модус. — Чем больше Империя торгует и получает денег с реализации своих товаров — тем больше у нас будет средств для укрепления благосостояния своих граждан…

— … и производства новых видов вооружения, — закончил маршал Антон. — Беспин, конечно, заманчивая цель, но разве Эндор уже не разрабатывается с теми же целями?

— Порой, — вздохнул Евгум, — не обязательно разрабатывать все месторождения полезных ископаемых, имеющихся в наличии, чтобы победить. Лишив Республику и Конфедерацию тибанны с Беспина, как это уже было сделано с Талорааном, Империя разом сократит их возможности к производству и восполнению собственного оружия — чем меньше у них будет тибанны, тем реже их бластеры и турболазеры смогут в нас палить.

— Не знаю как вас, — хлопнул в ладоши адмирал Модус, — но если мои догадки верны — меня устраивает расклад, при котором по моим кораблям и экипажам будут стрелять как можно меньше. Ненавижу торчать в доках.

***

Понг Крелл метался по крыше, как ополоумевший дикий зверь. Он упивался собственной злобой, то и дело пытаясь либо прошибить мою защиту яростным напором, либо подловить меня Молнией Силы, пускать которые этот мракобес умел с любой из четырех лап.

Но, получалось у него хреновенько. Молнии я абсорбировал либо клинками, пропитанными Силой, либо впитывал их с помощью Тутаминиса, не причиняющего мне ни малейшего вреда.

Должен признать, что подготовлен этот разумный на совесть. Он с легкостью нейтрализовал мои приемы Силы, вроде Захвата или Толчка, не позволяя раздробить его кости или просто сжать в колобок размером с кулак. Бесалиск был необычайно проворен. От некоторых силовых атак он умудрялся уходить, другие перехватывал собственным оружием, торжествующе ликуя, когда я впервые применил на нем Молнию Силы. Разойтись по полной, испепелив его Штормом Силы я не мог. Вещь эта крайне непредсказуемая и с легкостью выходит из-под контроля. Помнится, воскресший Палпатин так уничтожил свой флот. И пусть некоторые фанаты до хрипоты доказывают что все дело в том, что он был на тот момент сражен — хроники ситов и джедаев, даже голокрон ква, твердили о том, что Шторм — это абсолютное оружие Судного дня. По принципу: активировал — и беги подальше. Потому что эта хреновина, созданная однажды, могла быть остановлена отнюдь не смертью ее автора. Шторм затихал сам по себе — когда Темная сторона собирала достаточный урожай трупов. Потому, несмотря на то что я мог его создать, делать это сейчас — опрометчиво. В первую очередь — потому что требуется колоссальная концентрация. Во-вторых — рядом как бы импровизированная бомба, до детонации которой чуть больше пяти минут. И отправиться в страну вечной охоты мне не хотелось. Как минимум потому, чтобы в ГолоНете потом не появился мем, что Бессмертный Император самовыпилился. Позор моим сединам.

Я чувствовал как Крелл беспокоился. Я ощущал его раздражение — не получилось прикончить меня в первые пару минут, как он рассчитывал. Уж если один световой посох — это весьма нестандартное оружие для одаренного, которое многих джедаев сбило с толку и стоило им жизни, то два сразу — это очевидный профит. С его точки зрения.

Мне же избежать смерти от его двух зеленых и синих клинков было очень просто. Память Экзар Куна и Дарта Марра, устаканившиеся в моей голове, твердили одно — зная где находится один клинок, всегда можно предугадать, куда направлен второй конец этого меча. Чуть больше умственной работы и расчетов чем обычно.

Понг обучен ничуть не хуже, чем Вентресс или Кирван, а возможно, даже лучше, но сейчас он не ближе к победе, чем в самом начале.

Как ни странно, но Джар’Кай для противодействия этому извращенному Шиену, который практиковал Крелл — то что доктор прописал. Полагаясь изначально на смесь Нимана и Соресу, я буквально через несколько секунд признал, что выбор неудачный. И перешел на излюбленный стиль Вентресс.

Рисунок боя мгновенно сменился: короткими, быстрыми ударами я гонял этого сита-подражателя по всей крыше — то есть, с одного края до другого, но никак не мог прорваться сквозь него, чтобы обезвредить детонаторы — не давая воспользоваться преимуществом двойных клинков — быстротой атак. Понг, словно робот, продолжал наносить грубые сильные удары, намереваясь проломить мою физическую защиту, словно не понимал, что должным способом для обращения с его мечами служит именно третья форма. Подсказывать я ему, естественно не собирался.

Лишь подмечал, что тот с каждой секундой все больше выдыхается. В сиянии луча проектора отражающего поля, я мог наблюдать, как у него по морде катились ручьи пота. А еще я стал ощущать его страх.

Надменность бесалиска уступила отчаянью. Я и он буквально считали каждую секунду, понимая, что в следующие четыре минуты кто-то из нас совершит ошибку — иного быть просто не может. И в своем рептилоидном черепе, Понг уже догадывался, кто все таки останется после этого сражения с дырой в груди.

Единая Сила помогала мне держаться. Мышцы ныли от ударов бесалиска, но Светлая сторона приносила им покой и умиротворение, возвращая функционал.

Система климат-контроля брони уже не справлялась с обилием моих потовых выделений — я чувствовал, что по телу в сапоги стекают струйки солоноватой воды. Некстати вспомнился стишок из детства:

«Маленький мальчик купил кимоно,

Много приемов он видел в кино,

С криком «кия!» и ударом ноги,

Папины яйца стекли в сапоги,

Папа ответил таким же ударом,

Мальчика яйца нашли под диваном».

Шутка веселая была, особенно когда тебе пять лет, вокруг такие же пиздюки как и ты, и декламировалось это произведение стихосложения, услышав которое Пушкин, наверняка бы сам застрелился, не дожидаясь спора из-за жены с Дантесом. Нет, если я узнаю, что мои потомки такую поэзию будут с вдохновением читать — из Бездны вернусь, чтобы уши оборвать.

А пока, желательно сделать так, чтобы мои гениталии остались при мне. Не то, чтобы это самая главная ценность в галактике. Но без них править Вечной Империей будет как-то неуютно. Хотя, ничто танцевать мешать не будет.

Заблокировав обоими клинками мой боковой выпад левым мечом, Понг слишком поздно сообразил, что у меня есть второй. Нижняя левая конечность бесалиска с грохотом упала на крышу. Он инстинктивно нанес удар верхней рукой, сжимающей световой посох — я успел отклониться, спасая горло, но мой клинок в правой кисти потерял свою функциональность, лишившись эммитера.

— Ты заплатишь, джедай, — прорычал Крелл, правой нижней рукой прижима обрубок к животу. — Одного меча у тебя уже нет — а у меня их два.