Цель оправдывает средства

– Здесь ловить нечего, – поддержал я его. – Даже если по ярмарке вся разведка Анкивара бродит. Надо искать кунажиры, всякие постоялые дворы.

– А что сканер показывает?

Воровато оглядевшись, я достал сканер, выставил карту и подождал несколько секунд. А потом присвистнул:

– Ё-моё! Они же здесь!

Марк вперил в экран удивленный взгляд и тоже свистнул. На экране была не одна, а три точки. Первая на старом месте, вторая на противоположном конце города, а третья метрах в двухстах от нас. То есть на ярмарке.

– Разделились, – мгновенно отреагировал Марк. – Тоже ведут разведку.

– Или товар толкают.

– Но эти-то вот… совсем рядом. Может, на той стороне забора…

Мы подняли головы, пытаясь разглядеть за высоким частоколом то, что происходило на ближнем краю ярмарки. В этот момент за спиной раздался чей-то громкий голос.

Такое, конечно, не бывает, это просто невозможно. Но мы развернулись еще до того, как нежданный визитер произнес первое слово. С такой скоростью разворачивается башня танка в сторону противника.

В двух шагах от нас стоял невзрачный узкоплечий парень лет тридцати. В лохмотьях, коротких, грязных до невозможности штанах, босоногий, с копной никогда не мытых волос. Лицо покрыто загаром и разводами грязи так, что различить черты очень сложно. От парня ощутимо несло потом и аммиаком. Как от бомжа. Аж глаза резало.

Наше слитное движение повергло его в шок. Тем более он был ниже нас ростом приблизительно на голову. И гораздо меньше. Так что реакция таких здоровяков и очень недобрые лица нагнали страху.

Бросив на него короткий взгляд и не заметив никакого оружия, мы тут же просканировали глазами округу. Тихо.

Справившись с испугом, парняга что-то залепетал, протягивая руки и пританцовывая на месте. Линготрансы мы отрубили и теперь ни черта не понимали.

– Чего тебе, черномазый? – грозно спросил Марк.

Парень опять залопотал, то протягивая к нам руки, то показывая в сторону, где была видна крыша двухэтажного строения.

Я на ощупь врубил линготранс, и тот своим размеренным холодным голосом передал визг аборигена.

– Чего он? – спросил Марк, слыша мое хмыканье.

– Этот урод предлагает нам свою сестренку. Чтобы развлечься. Говорит, таким большим сильным мужчинам надо утолить жажду по женскому телу.

– Чего-о? – протянул Марк, презрительно глядя на новоявленного сутенера. – Он что, опупел? Сестру в шлюхи? Сколько ей лет-то?

Я спросил. Абориген, явно обрадованный началом диалога, с готовностью назвал возраст сестры.

– Двенадцать. Говорит, созревшая ягодка, совсем большая. Готова услужить.

– Ах ты, говнюк! – взревел Марк. – В педофилы нас записал? Детей подкладываешь?!

Будучи взводным и заместителем ротного, Марк своим могучим голосом легко перекрывал шум моторов БМД, [3] отдавая десантникам приказы. За эти годы он нисколько не растерял старых навыков. Его возмущенный крик был, наверное, слышен на противоположном конце ярмарки.

Абориген раньше никогда не слышал командного голоса десантника. Поэтому присел, закрыл уши руками, побледнел и взирал на Марка с ужасом, полагая, что его сейчас поразит небесный гром. Он явно принял моего друга за посланца небес.

3

Боевая машина десанта.

Я перевел слова Марка, при этом глядя по сторонам. Как бы шум не привлек лишнего внимания.

Надо отдать должное, абориген быстро пришел в себя, а услышав перевод, опять заговорил.

– Сестра не маленькая, она скоро выйдет замуж. Но не хватает денег, и нечем заплатить за жилье. Поэтому она торгует собой. Вон в том постоялом дворе, – переводил я его лепет. – Цена очень хорошая. Если сестра не понравится, можно найти другую… сестру. А если… чего?

Мой голос был гораздо тише, чем рык Марка, но тон, каким я задал вопрос, заставил аборигена отступить на пару шагов и вновь побледнеть. До него вдруг дошло, что он сейчас умрет.

– Что он ляпнул?

– Сказал, что если мы хотим, он может найти нам мальчиков. Вдруг мы педики…

– Да? Ну, сука!..

Таранный удар ногой Марка ломал любые двери и даже кирпичную кладку. Что он сделал с этим торговцем детьми, понять несложно. Достаточно было посмотреть на распростертое тело, отлетевшее под ветхий забор на противоположной стороне дороги.

Сутенер лежал на животе, разбросав руки и ноги. Голова вывернута вбок, на лице видна маска боли. Очень и очень сильной боли. Рот открыт, глаза как блюдца, язык выпал из-за зубов.

Я подошел к нему ближе и, преодолевая брезгливость, тронул шею. Пульс отсутствовал.

– Готов. Ты перестарался.

– Я? – возмутился Марк и сплюнул. – Ничуть. За базаром следить надо.

Он деловито глянул по сторонам и предложил:

– Уходим. Пока нас никто не видит.

Разумная идея. Проблемы с убийством нам не нужны. Хрен знает, как тут судят подобные дела.

То и дело оглядываясь, мы быстрым шагом дошли до следующего поворота и свернули за угол.

* * *

И опять меня не подвели интуиция и отточенная реакция. Высокие фигуры в пыльных накидках неопределенного цвета и бесформенных колпаках на головах мелькнули перед глазами в тот момент, когда ноги уже выносили за поворот. Увидев их, я буквально упал назад, спиной толкая шедшего позади Марка. Тот от неожиданности едва устоял на ногах и недовольно буркнул:

– Ты чего?

– Тс-с!.. – зашипел я, падая на колено и осторожно выглядывая из-за забора.

Рослые фигуры уже исчезли из зоны прямой видимости, свернув к длинному зданию с плоской крышей.

– Они? – сообразил Марк. – Узнал?

– Похоже…

Конечно, трудно найти в этом городе аборигенов ростом под метр девяносто, хотя и можно. Но чтобы сразу двое… Да и потом, уверенный шаг, прямые спины, гордо вскинутые головы. Выправка-то армейская.

Я шустро извлек сканер и, от нетерпения сильно нажимая кнопки, включил его. А когда экран высветил карту, вскрикнул:

– Есть!

Рядом с красной точкой, обозначавшей нас, медленно плыла черная точка. Между ними было всего несколько миллиметров. То есть тридцать – сорок метров. Мимо нас только что продефилировали анкиварцы.