Целитель 10

— Цепляем!

Громыхнула кран-балка под потолком, опуская крюк с позвякивающими стропами. Корнеев с Бубликовым ловко зацепили установку.

— Вирай помалу!

Инвертор качнулся, отрываясь от бетонного пола, повис, чуть кружась, и медленно вознесся. Гремя под потолком, мостовой кран перенес «клетку» и плавно опустил в кузов.

— Майнай! Харэ!

— Володька! На тебе — подключение к сети.

— Так точно! — ухмыльнулся Киврин.

— Ипполит Григорьевич…

— Телеметрия! — кивнул Вихурев, сверкнув очками.

— Мы подъедем через полчасика.

«КрАЗ» покинул МИК, оставляя витать вонючий перегар, а я с Бубликом запахнул ворота.

— Готовим приборы. Проверь, чтобы все работало, как часы… Лучше часов!

Виктор по привычке бросил ладонь к непокрытой голове.

— Бу-сде!

— Давай…

Напряжение покидало меня, словно утекая. Даже нетерпение унялось. Я пересек огромный зал, подходя к прицепу-тралу, где возлежал танк «ИС-3», только без башни. На ее месте громоздился коробчатый каркас, обтянутый брезентом. Лишь спереди, сквозь прорезанную дыру, высовывалось толстое, ребристое рыло излучателя.

Инвертировать вовне, на расстоянии, получилось далеко не сразу. Все варианты перебрали, пока не додумались до тахионных пульсаций. От обычного пучка толку было мало, а вот череда импульсов давала стойкое обращение во времени. Правда, «бил» танк не дальше десяти метров, но для зачина, как говорил Андропов, годится.

— Етта… — послышался глуховатый голос Вайткуса. — Тягач подадут через час.

— Нормально! — оценил я. — Мы тогда отъедем…

—…А я его сам отправлю на полигон, — кивнул Ромуальдыч. — Сделаем!

Мне до того спокойно стало, что даже слезливую благодарность ощутил. Все ж таки, коллектив подобрался, что надо — дружный и понимающий. Мечта начальника.

Помаячив в дверях, неуверенно приблизилась Лиза.

— Ты такой красивенький стал, — улыбнулась она, подлащиваясь.

— Ну-у, здрасте! — преувеличенно расстроенно затянул я. — А был, значит, страшненьким?

— Нет-нет! — замотала девушка головой, смеясь. — Просто сделался таким, таким… Ну, вообще!

Я по-приятельски притиснул ее, ощущая упругую податливость. Было приятно вспоминать и гладкость ее кожи, и чарующие изгибы округлостей — ощущения жили в ладонях, в коре и подкорке. Да и, чего скрывать, сожаление об упущенной возможности саднило легонечко…

— Лизаветка, не буди мои дремучие инстинкты! — шутливо пригрозил я, но девушка угадала истинное отношение за бархатистыми обертонами, и победно просияла.

— Ты молодец, — тут же вздохнула она, — не поддаешься… И не поддался… Помнишь?

— Как такую красоту забудешь? — почти серьезно ответил я, и Лиза мило покраснела, опуская ресницы.

— А чего такой задумчивый? — изобразила она оживление. — Беспокоишься из-за Риты? Не волнуйся, она девушка здоровая, и спортом занимается! Где-то на старый Новый год родит. Мы уже посчитали.

— Посчитали они… — улыбнулся я. — Да нет, с Риткой все в порядке. Я, знаешь, о ком думаю? Об этом… Сергее Дыскине!

— Ну, нашел о ком думать! — фыркнула Пухова. — Об агенте ЦРУ! Мишечка, ты чего?

— Да, понимаешь… — рука сама потянулась в затылке почесать. — Мне не дает покоя одна деталь. Почему Дыскин хотел меня убить? Закатать в «Жигуль», как рыбу в консервную банку! Их с Иваном для чего «разбудили»? Чтоб надаивать с меня информацию! А мертвяки… они такие молчаливые… Вот и не сходится у меня! Не решается уравнение!

— Ну, да, непонятно, — согласилась Лиза. — Знаешь, я сначала даже решила, что тот, который Сергей, мстил тебе за Ивана. Но… Глупо как-то… — она нахмурила бровки. — Слушай… А, может, это ему третий приказал?

— Третий? — вызвенел Маринин голосок, и наш блистательный начохр явил себя. — Привет, Мишенька! Что, Лиза, никак?

— Никак! — деланно огорчилась Пухова. — Не соблазняется!

— Да, он такой, — промурлыкала «Росита», легонько прижимаясь, и мои руки обняли сразу две восхитительные талии.

— Девчонки! — сказал с чувством. — Если б я был султан… Эх!

Девчонки рассмеялись.

— А что за третий? — поинтересовалась Марина, улыбаясь почти по-прежнему.

— Да, знаешь… — на переносице у Лизы отложилась складочка. — Я эту парочку так боялась! А они постоянно толклись у института, особенно после работы — болтунов искали. А я иду и оглядываюсь! Два раза, помню, пряталась — за телефонной будкой и за колонной. И оба раза этот… Дыскин кому-то звонил. И так, знаете, почтительно… Как Лёлик с шефом в «Бриллиантовой руке»! Помню, выслушал — кивает так усердно — и говорит: «Понял, будет сделано!» Иван его спрашивает, с кем ты там болтаешь, а он… знаете, что сказал? «Информатор!» — говорит, и радик в карман. Ага, думаю, будешь ты так с информатором! Он тебе приказывает, а ты под козырек!

— Интересно… — затянул я, но тут ворота пошли открываться, и в МИК с рычаньем заехал тягач. — Лизочка, бегом за пульт! Вся телеметрия на тебе!

— А ты куда? — крикнула девушка, задержавшись в дверях.

— На полигон!

* * *

Стационарный инвертор напоминал инопланетную скульптуру посреди лунного кратера — вал из глины и гравия окружал нас, будто циркулем обведенный. И не видать более ничего — одна кольцевая насыпь, да бледное небо над головой.

Ипполит Григорьевич с Кивриным тягали мощные — с руку толщиной — кабели, а Корнеев с Почкиным и Бубликовым осторожно раскладывали вязанки проводов — от датчиков, счетчиков, камер и прочего исследовательского хозяйства.

— Хорошо крепи! — прикрикнул Володя на Бублика.

— Да нормально, не оторвешь!

— Регистраторы?

— Готово!

— Видео?

— Есть сигнал!

Лязг гусениц заглушил голоса — в узком проходе, разрубавшем бруствер у дороги, показался танк. Из люка мехвода гордо выглядывал Вайткус.

— Етта… На позицию?

— Стой там! — заорал я, складывая руки крестом. — Ромуальдыч! Сначала — стационар! Володя, всё! Готовность! Все — брысь!

Мы быстренько покинули «кратер», приникая к мониторам, выставленным на корявых столах, сколоченных из досок. Кабели с проводами вились, переброшенные через вал.

— Алло! Лиза?

— Да, да, Мишечка!

— Минутная готовность!

— Всё работает, Мишечка! Включаю запись!

— Давай! — выдохнул я. Оглядел своих, и энергично махнул рукой. — Володя… Пуск!