Целитель 10
Шрифт:
Кирилл долго присматривался к этому человечку, тихому на вид и как будто бы довольному жизнью. Он увлеченно исследовал сильные стороны Виталия и понятные человечьи слабости, раздумывал над поступками «объекта», подсовывал в разговоре с ним разные ситуации, предлагая их оценить, а то и вовсе выступить экспертом. Ну, и помогал, конечно… До денег Назаров был жаден.
И вот, потихоньку-помаленьку, подошла очередь вербовки. А чего тянуть? Они с «Виталей» практически друзья! Всё по инструкции…
Вчера, считай, подал рапорт начальству, а уже с утра — получите разрешение на агентурную работу и присвоение псевдонима.
«Но сколько же это писанины! О-о…»
Надо
Капитан пристыл к стулу, расслышав шаги украдкой.
«Явился, не запылился!» — подумал он, упруго вставая и цепляя медоточивую улыбку.
Клацнула дверь, впуская высокого, сухопарого мужчину, немного за тридцать, с тонкими чертами нервного лица.
«Ему бы, с такой-то наружностью, в амплуа травести выступать, — неприязненно подумал Родин. — Шикарная выйдет донна Роза!»
— Привет, Виталя! — молвил он вслух, включая обаяние на максимум. — Проходь. Не разувайся!
— Привет… — неуверенно вытолкнул Назаров, сторожко осматриваясь. — Первый раз на конспиративной квартире!
— Конспиративные — это, которые комитетские, а тут явочная, — деловито растолковал Кирилл. — Жилец разрешает попользоваться квадратными метрами, и денег не берет. Ну, что? — ухмыльнулся он. — Оформим, так сказать, наши отношения? Хе-хе…
Кандидат технических наук замялся.
— А, может, без расписок? А? — несмело предложил он. — Я, если что узнаю, на словах тебе всё передам…
— Виталя, — с чувством сказал Родин, — ты пойми, это не игра в одни ворота. Мы своих людей не бросаем! Даже если милиция на тебя наедет, выручим.
Синие глазки Назарова блеснули — то ли азартом, то ли хитрецой.
— И-эх! — он залихватски махнул рукой. — Ладно! Давай свои бумаги. Кровью подмахнуть?
— Можно и чернилами, — сдержанно улыбнулся Кирилл. — Вот тут… И еще тут, внизу… Ага… — с дружелюбной небрежностью он закинул бумаги в папку. — Кофе будешь? С коньячком?
— Это зависит от кофия и «звездочек»! — ухмыльнулся агент.
— «Нескафе» с «Мартелем» устроит?
— О, вполне!
Вскоре известный аромат потянулся из крохотной кухни, перебиваемый «крэпэньким» духом. Назаров, потирая руки, пошел на запах.
— Угощайся, — благодушно заворчал Родин. — Новости есть или так посидим?
— Да уж не знаю… — потянул Виталий, пригубив. — М-м-м… Здорово! Помнишь, ты про конгресс спрашивал? Ну, тот, в Минске, в МРТИ. Тогда еще, по слухам, Машерова пшеки похитили!
— Это не слухи, — выдал Кирилл тайну.
— Здорово! — выдохнул Назаров, и непонятно было, к чему относится его восклицание — то ли к разболтанному секрету, то ли к бодрящему напитку.
— Так что там, на конгрессе? — Родин церемонно пригубил «коктейль».
— Ну, я ж там был, — Виталий повел стаканом. — Не в первый день, когда парадные речи, а во второй. Как раз по делу много чего сказали… Выступал один кандидат наук… Гирин или Гарин… Гарин, Гарин! Он же первым высокотемпературные сверхпроводники открыл! За такое, вообще-то, Нобелевка положена… Ну, да ладно. Меня, помню, поразила одна странность… Я там встретил пару знакомых — Геру из московского Физтеха, и Полю из Новосибирска. Учился с ними в донецком универе. Ну, пересеклись, побалакали о том, о сем… А я потом задержался, денька на два — по семейным, так сказать, обстоятельствам, хе-хе… И вот, захожу я в институт на третий день. Все разъехались, а студенты в фойе стенгазету развесили — фотки наклеили,
и подписали посмешнее, гонор потешить. Над Сахаровым поиздевались, помню, еще над кем-то… И вдруг вижу нашего Полю! Стоит, смотрит на эту дацзыбао, а сам аж трясется от злобы, как панночка в «Вие»! Лицо перекошенное, и шипит, почему-то по-польски: «А пес ци мордэ лизал! Курва его мач, быдлаку хамски!» Вот в таком роде. А потом, осторожненько так, оторвал фото Гарина — и в карман. Губы дергаются… — Виталий покачал головой. — Никогда не думал даже, что бывает такая ненависть!— А этот Поля… он тебя видел? — во внимательном взгляде Кирилла мелькнул интерес.
— Нет, я за колонну отошел, позвонить хотел, а тут он.
— Заня-ятно… — медленно выговорил Родин. — Ладно, допивай — и пошли!
* * *
Наученный фильмами «про шпионов», агент покинул явку первым. А Кирилл задержался.
Вымыл руки с мылом, и лишь после водной процедуры отер лицо, будто разминая затекшие мышцы. Ткнулся лбом в нагретое стекло и зажмурил глаза.
Сквознячок ласково касался щеки, и Родин усмехнулся.
Генерал Бобков всегда советовал встретиться с агентом на следующий день после вербовки — оценить настроение, поддержать… Пусть ощутит заботу, и уповает.
«Ладно, — вяло подумал капитан, — приободрю. Подотру сопельки. Мне же с… этим работать».
Часы в кабинете американиста отзвенели куцый мотивчик — и шесть размеренных медных ударов поплыли по комнатам, гуляя тягучим эхо.
Вторник, 2 сентября. Утро
Щелково-40, проспект Козырева
В монтажно-испытательный комплекс спокойно бы поместился синхрофазотрон. Да и ворота открывались монументальные. А мы собирали скромный инвертор — ворогам грозить.
Сварили прочную раму-клетку, внутрь запихали более-менее шаровидную вакуумную камеру, облепленную магнитными катушками, и воткнули в нее шесть довольно компактных излучателей тахионов — сверху, снизу и с четырех сторон.
Материал образца для инверсии времени выбрали, не раздумывая — железо. Крупинку стали, один кубический миллиметр. Вроде, пустячок, но стоит этой металлической чешуйке аннигилировать… Семьдесят с лишним кило в тротиловом эквиваленте!
Конечно, не рванет, как бомба — вся масса перейдет в гамма-кванты, да еще в пустоте, но даже десятитысячные доли грамма излучения — это очень много. И для громких опытов мы отыскали «полигон» — пустырь на северной окраине города. Бульдозеры нагребли кольцевой бруствер высотой в два человеческих роста — вот за этим валом и поставим эксперимент.
Я-то был уверен, что предосторожности излишни — микромир живет-поживает по своим законам, и, если даже полыхнет один процент инвертируемой массы, то, значит, допущена ошибка в расчетах.
Нет, — я упрямо мотнул головой, — никаких изъянов в теории!
Зря мы, что ли, два месяца впахивали без выходных? Вон, на Олимпиаду, и то не съездили ни разу! Даже мишку с шариками не проводили — время дороже.
— Володя, Ипполит Григорьевич! — в моем голосе звучала непоколебимая уверенность. — Загоняем «КрАЗ»!
Киврин с Вихуревым с усилием распахнули гигантские створки, и бортовой грузовик с замасленным краном-манипулятором радостно взревел дизелем, подаваясь задом. Медленно заехав, наполняя МИК гулким ревом, «КрАЗ» притормозил.