Целитель – 6

– Здравствуйте, товарищ Лёвин, – нетерпеливо начал главный идеолог страны. – До меня дошли слухи, что вы создаете проблемы комсомольцу Гарину…

– Я… – каркнул Сеня пересохшим ртом.

– Я не кончил, – резко стегнула трубка. – Михаил Гарин – способный и нужный нам человек. Только на его программах и научно-технических разработках наше государство заработало валюты на сто сорок миллионов долларов. Поэтому у меня к вам, товарищ Лёвин, убедительная просьба – не мешайте Гарину жить, учиться и работать. И не заставляйте нас делать малоприятные для вас оргвыводы. Вы меня хорошо поняли?

– Д-да… – выдохнул комсорг.

– До свиданья.

Держа трубку, как хрупкую драгоценность, Сеня бережно придавил ею рычажки.

– С-сука Гарин… – плаксиво задребезжал он. – Нажаловался в ЦэКа! Самому товарищу Суслову!

Дим сидел недвижимо и таращил глаза, пока не дернулся, отшвыривая догоревшую сигарету, обжегшую пальцы.

– Ах, ты!.. Нет… – невнятно замычал он, держа у губ указательный. – Я вместе с Гариным в метро ехал до самого бассейна, и там часа два бултыхался. Когда бы он звонил в ЦэКа? Не-е… Это кто-то другой. Или другая…

Лёвин не ответил. Широко раскрытыми глазами он смотрел за окно, в черноту позднего вечера. По Ломоносовскому проспекту сновали юркие жучки малолитражек, мелькая фарами и алея стоп-сигналами, важно катили троллейбусы, высвечивая желтые окна.

Ничего этого комсорг не видел. Перед его глазами разворачивались совсем иные картины, серые и безрадостные…

* * *

Вторник, 19 октября. Утро

Москва, район Ясенево

Андропову всегда легче работалось «в лесу» – на засекреченных этажах белобетонной «книжки» ПГУ. Каждый вторник и пятницу черный «ЗиЛ» подбрасывал его сюда, в Ясенево. Здесь мысль высвобождалась из чиновничьей упряжи, сбрасывала гири текучки и волокиты. «В лесу» дули свежие ветра, налетая со всех концов света, и словно доносили прелый дух сельвы, сухой жар Сахары, влажную липкость лондонских туманов, приправленных застарелым смогом.

Юрий Владимирович прошелся по рабочему кабинету, уминая новый ковер, и благодарно кивнул Василю, занесшему чай в позвякивавших стаканах. Штампованные подстаканники придавали порученцу сходство с проводником плацкартного вагона.

– Пейте, – гостеприимно велел Ю Вэ, усаживаясь за стол. – Для зачина.

– Слушаюсь, товарищ председатель Комитета государственной безопасности! – отчеканил Борис Иванов, прихватывая пару баранок.

– Поёрничай мне еще, – буркнул Андропов.

Питовранов дипломатично улыбнулся, придвигая к себе чай. Выглядел Е Пэ, как всегда, импозантно – «импортно», как подшучивал Иванов, а вот его собеседники на иконы стиля явно не тянули.

– Начнем с тебя, Женя, – Юрий Владимирович разломал баранку и вдумчиво захрумкал, прихлебывая чаек. – Что там по операции «Сафари»?

– Всё идет по плану, – Питовранов взмахнул кистью. – Кубинские товарищи сделали Вакарчуку ринопластику, наложили на левую щеку аккуратный шов – как бы шрам, и сейчас Степана не отличишь от Брайена Уортхолла, «владельца заводов, газет, пароходов». Нам еще и повезло, как Робинзону Крузое! Помните? Дефо «подарил» своему персонажу сундук с инструментами! А нам досталась записная книжка мистера Уортхолла. Там всё – номера телефонов, счетов, пароли, фамилии, адреса… Все лето Вакарчук входил в роль – выслушивал по телефону доклады своих управляющих и давал ЦэУ – с Ямайки, с Доминиканы, изображая босса на отдыхе. И ни единого сбоя! На следующей неделе они с Чаком, то бишь, с Мануэлем, отправятся на Багамы, а оттуда – в Нью-Йорк. Должно получится – родни у Брайена нет, верный друг один – Мануэль Бака…

– Годится! – председатель КГБ энергично кивнул, блеснув очками в глаза Иванову. – А как там Миха поживает?

– Да неплохо поживает… – генерал-лейтенант громко хлюпнул чаем, отвечая ухмылочкой на укоризненный взгляд Е Пэ. – Дома, в Зеленограде, он под нашим постоянным контролем. Гариным я даже соседа подселил, по лестничной площадке – старого, проверенного кадра. С утра Мишка пересаживается на электричку. Доезжает до Ленинградского вокзала – и в метро. От станции «Университет» пешком до Физфака. Вечером – обратно. Всю дорогу мы его плотно ведем…

– А твои парни не засветятся? – сложил ладони Андропов.

– Не должны, – мотнул головой Иванов. – Даже если их лица примелькаются, то это дело обычное – попутчики ведь одни и те же. У кого-то в Москве работа, у кого-то учеба, да мало ли… В универе тоже наши люди – лаборанты, один преподаватель и даже студент в Мишиной группе.

– Ого! – Питовранов приподнял брови.

– А ты как думал! – горделиво хмыкнул Борис Семенович. – Знамо дело, на том стоим… По Москве Миша почти не шастает. Изредка наведывается в общагу МГУ на Вернадского, там у него одноклассники прописаны. Зина Тимофеева и Альбина Ефимова учатся на филологическом факультете, а Изя Динавицер – на историческом. Ну, и еще четверо – по другим вузам. Андрей Жуков поступил в МАДИ, Светлана Шевелёва – в Первый московский мединститут, ее сестра Маша – в «Строгановку», а Рита Сулима – в Московский финансовый… К-хм… Рита снимает квартирку на Арбате, и Миша порой гостит у нее. Бывает, что и до утра.

– Дело молодое, – снисходительно улыбнулся Ю Вэ. – Так, понятно, – задумался он, озабоченно при этом помаргивая. – Проблемы есть?

– Да не то, чтобы проблемы… – затянул генлейт. – Нами зафиксирована нездоровая суета группировки «хохлов» в ЦэКа – Кириленко, Тихонова и Щербицкого. Сейчас они активно подтягивают к себе Гришина. По нашим данным, Щербицкий – центральная фигура, остальные так, подтанцовка. И вся эта гоп-компания ищет Миху, как крестоносцы – Святой Грааль!

Андропов размашисто хлопнул ладонью по столу, притормозив Иванова.

– А если «хохлы» выйдут на Гарина? – раздельно проговорил он.

– Хватит одной слаженной мобильной группы, – Питовранов меланхолично глотнул остывшего чаю, и поставил лязгнувший стакан на салфетку. – Прикрепленных отрезают, нейтрализуют или ликвидируют. Мишу суют в машину и увозят в неизвестном направлении. Укол… Спецпрепарат… И нашего секретоносителя понесет, как Остапа!

Ю Вэ выразительно поморщился, затем вскинул на генерал-лейтенанта расширенные глаза.

– Боря, этого допустить нельзя. Бери «хохлов» под колпак! Знаю, что строго запрещено! Все равно бери! С Леонидом Ильичем я договорюсь, – он возбужденно заелозил. – Были такие «верные ленинцы»… Грянул тридцать седьмой – и где они?

– Понял тебя, – хищно сощурился Иванов.

– Товарищи… – негромко проговорил Е Пэ, и нервно потер ладони. – Рад, что Борис Семенович затронул тему нацменов. Сам я не решался… А ведь это… Да, согласен, не проблема! Это прямая и явная угроза, товарищи! Весь юг Советского Союза засуетился, а не одни лишь «хохлы»! – помолчав, он продолжил спокойнее: – Честно говоря, сложно отношусь к товарищу Суслову, но надо сказать ему спасибо за партсъезд. Ведь это его стараниями «помолодели» делегаты! Ни одного кувшинного рыла! Каждый второй – молодой рабочий, колхозник, инженер или совслужащий. И они все, как один, проголосовали за «перестройку»! Молодцы! А нам с вами надо думать теперь, как задавить оппозицию, потому что одним лишь тихим саботажем дело не кончится. Боюсь, как бы не полыхнули «горячие точки»! Особенно в Средней Азии и на Кавказе. Вторая очередь – Украина и Прибалтика. Надо ли говорить, с какой готовностью Запад поддержит «борцов с кровавым большевистским режимом»?

– Женя, да ты в своем уме? – Иванов ошарашенно щурился на Питовранова, сняв очки, будто надеясь лучше разглядеть визави. – Какая, к бесу, оппозиция? Какие еще точки?!

– Ти-хо! – прикрикнул Андропов, шлепая ладонями по столу. – Женя прав, – он раздосадованно сморщил лицо. – Это я всё виляю по-интеллегентски, никак не решусь бить первым. А пора уж! Борь, ты интересовался делом о покушении на Суслова?

– Нет, – буркнул генлейт, насупясь.

– «У тебя специализация узкая!» – спародировал Райкина Ю Вэ, откидываясь на спинку стула. – А опера ВГУ вышли на след Шелеста и прочих «хохлов» – от первых секретарей райкомов до членов ЦК КПУ. И все они завязаны на бандеровское подполье! Да, Боря, да! Мы установили контакты наших доморощенных националистов и с самим главой ОУН Ярославом Стецько, и с руководителем оуновской Службы «безпеки закордонных частей» Степаном Мудриком. Курьеры так и шмыгают через границу!