Целитель чудовищ - 3

— Теперь ваша очередь. — вновь взмах «скальпелем» и на этот раз Ордынцев прикладывает руки и напряженно хмурится.

Глава 2

«Ну что, червяк. Уж поверь, но я никогда еще в жизни не желал столько добра хоть кому-то. Для тебя, вероятно, станет шоком, но сейчас я хочу исцелить твое тело даже больше, чем многих моих пациентов. И если у меня получится, то обещаю, я найду самую вкусную и плодородную почву, чтобы тебя туда выпустить!»

Накачав себя этими мыслями, Стас попытался направить их внутрь, попутно смешивая их с неторопливо струящейся праной.

Откровенно говоря, он понятия не имел, как это надо правильно делать. Слишком многое здесь было завязано на ощущениях и догадках, которые у всех воителей являлись индивидуальными.

К примеру, если прана Ордынцева была виде моря змей, то вот Кизаши чувствовал свою энергию в виде обычного теплого песка.

Ордынцев сомневался, что его сенсей сумеет предоставить нечто большее, чем он уже сказал.

Какого же было его удивление, когда первая же попытка передать эмоции морю змеек увенчалась успехом!

Змеиные тела заколебались и начали стремительно наползать друг на друга, сломав свое прежнее упорядоченное движение.

Хаотические потоки инициировали свое движение откуда-то в районе сердца, постепенно расширяясь, словно круги на воде, в сторону живота и конечностей.

От подобной картины мужчина замер, опасаясь, что сделал нечто непоправимое, но время шло, а ничего страшного так и не произошло. Не было и никаких неприятных ощущений. Его тело словно бы и не заметило никаких странностей.

Возникший же хаос потоков через пару секунд окончательно исчез, рассосавшись.

«Видимо, это и есть тот способ, которым воители формируют и направляют свою прану в нужную сторону. Правда, я не дал своей энергии никакой цели поэтому она и не знала куда идти. Исправим это».

— Исцеляющая ладонь. — четко произнес землянин, ткнув пальцами в червяка. В этот раз он все сделал именно так, как сказал ему Кизаши. Концентрация, нужный настрой, выплеск эмоций в прану и направлении энергии к рукам.

Вот только, видя внутренним зрением, как часть змеек послушно двигается в нужную сторону, Стас так обрадовался, что потерял концентрацию, от чего рептилии вновь разбежались.

Однако мужчина не унывал. Наоборот, вся его сущность содрогалась от восторга и желания улучшить полученный результат.

Алхимик тихо ушел, не став больше ничего говорить и отвлекать напряженного Широ. Ему, как никому другому, было отлично известно состояние его ученика.

Вдохновение не так часто приходит к кому бы то ни было, чтобы рисковать его сбить неосторожными словами или действиями.

*****

Первый день тренировок Широ сменился вторым, а второй день плавно перетек в третий. И если поначалу Кизаши не мог нарадоваться на прилежность своего нового ученика, то постепенно эта радость сменилась настороженностью, а затем и чем-то похожим на легкое опасение.

Было во всем этом некая жуткость.

Широ был ненормален, но его ненормальность особо хорошо становилась видна тем лучше, чем больше с ним общаешься и контактируешь по серьезным поводам.

Бытие воителей волей-неволей отсеивает ленивых и продвигает дальше по жизни самых талантливых и упорных. Те, кто мало прикладывают усилий на тренировках, очень быстро погибают, не сумев продолжить свой род и передать гены.

Подобный отсев заставляет воителей медленно, но верно из поколения в поколение становиться все сильнее.

Тем не менее, даже так, Широ выделялся в том числе и на фоне самых рьяных любителей тренировок.

Холодная и устремленная воля, даже без намека на слабость или эмоции.

Пришедший в их клан целитель учился не просто прилежно. Он учился идеально.

Каждая свободная минута, не занятая сном, была четко распланирована и несла в себе что-то полезное для гостя.

Что бы лучше это осознать, стоит внимательно приглядеться к расписанию Ордынцева.

После того, как он просыпался, то немедленно приводил себя в порядок и шел принимать завтрак с Кизаши. Слуги приносили им еду прямиком в лабораторию внука Хидэо, поэтому в это же время Стас учился письму и старательно запоминал те или иные иероглифы, задавая вопросы касающиеся письменности.

Завтрак они заканчивали чаем, после которого Ордынцев садился за тренировку исцеляющей руки. Последняя могла продолжаться весь день вплоть до самого сна без единого отдыха и послаблений.

Вечером же перед сном он снова старательно повторял те иероглифы, которые он выучил с Кизаши ранее, выписывая непонятные моменты на отдельный свиток, чтобы спросить о них позднее.

И придерживаясь подобного темпа, Широ не делал пауз, не отвлекался и не медлил. Он работал с четкостью бездушного и беспощадного даже к самому себе механизма.

Казалось, что даже если весь мир рухнет, на его обломках останется неподвижная фигура Ордынцева, незыблемо пытающаяся узнать тайны вселенной.

Впрочем, если снаружи он был бесстрастен, то внутри него ни на секунду не ослабело клокочущее пламя жажды знаний, опаляющее своим огнем его внутренности.

Единственные паузы, которые Ордынцев себе позволял, это изучение письма и расспросы Кизаши о тех или иных фактах из жизни воителей. И делал он все это исключительно в обед или ужин, совмещая принятие и усвоение материальной еды и пищи для ума.

Стас знал, что принимать пищу и что-то учить или читать отнюдь не полезно для пищеварения, но повод пренебречь этим правилом был слишком важен, чтобы обращать внимание на такие тонкости.

Землянин отлично понимал, что без досконального знания культуры его новых «друзей» далеко он не уедет.

Без понимания культуры невозможно вовремя заметить слабости и прорехи в защите его противников.

А уж в противниках недостатка не будет, ведь на данный момент ими предположительно было население целого мира за исключением одного двух исключений.

Столь жутко рациональный и четкий подход наполнял душу алхимика одновременно восхищением и неуверенностью.

Было во всем этом нечто неправильное.

В культуре воителей тренировки и движение вперед ассоциировались с неким таинством и священным путем, по которому человек идет всю свою жизнь.

Ордынцев же извращал привычное священнодействие, превращая его в нечто иное.

Взять хотя бы то, как Широ тренировал исцеляющую руку. Он садился напротив червяка и замирал.

Проблема была в том, что, так или иначе, любой человек не может совсем не двигаться. Моргание, непреднамеренные вздохи или выдохи, почесывание — список можно продолжать и продолжать. Подобные моменты невозможно контролировать до конца.