Целитель

О грандиозных битвах за человечество приятно и легко рассуждать где-нибудь в респектабельном клубе, к тому же чувствуя себя воином; говорить красивые слова, потягивая напитки и пыхтя сигаретой с одинаковым успехом защищать любую сторону, находя для этого потрясающие аргументы и доказательства, потому что для спорящих обычно нет разницы, кого отстаивать, важен только сам спор. И кто придумал, что в споре рождается истина? Истина рождается в беседе, а в спорах рождаются лишь конфликты.

Для меня иного пути теперь не существовало, я не мог отречься от памяти, не мог забыть пылких слов Йен, её долгих безуспешных попыток разбудить во мне человека. Я ещё не знал, сумею ли им стать.

Но всё равно я был ей благодарен.

Я познал.

Я всколыхнулся.

Я вышел на тропу войны.

Но, будучи по природе своей не бойцом, а поэтом, решил, что избежать ничего не удастся, всё где-то написано и развитие действия уже идет, минуя нас. И стал просто тупо ждать: подлости за спиной, неожиданных ударов, негаданных катастроф.

Ожидание выматывало.

Хуже всего – неизвестность.

Тяжело предполагать, что прямо над твоей головой сгущаются грозовые тучи, но не ведать, в какой момент и куда вонзится молния.

Долго длилось ожидание: мысли притупились и ощущение опасности стало растворяться в необходимых движениях.

2

В благополучном месте я работал, при хорошем директоре. Сергея Васильевича Сафонова знал давно, а с другим учредителем – Верой Авдеевной Рагимовой только познакомился. Это была милая женщина, с длинными светлыми волосами; стройная, привлекательная; тридцати пяти лет. В отличие от Сергея – частного предпринимателя без образования, Вера Андреевна окончила какой-то финансовый вуз и занимала пост заместителя директора филиала одного из крупнейших банков республики. Именно она гарантировала денежные потоки в виде кредитов.

Поэтому ей я излагал в подробностях план построения первого в нашем городе медиа-холдинга; развивал идеи поэтапного ввода: газета, радио, типография.

Несколько дней с замиранием сердца ждал ответа. Причина волнения проста и банальна: полгода без работы, без денег, без всяких надежд на завтрашний день; сложности в семье.

Но мой план приняли к реализации и дело пошло.

За три летних месяца помещение для редакции новой газеты «Обозрение» и офиса будущего медиа-холдинга «Сервис-информ» было отремонтировано и уставлено всей необходимой мебелью и аппаратурой. Штат укомплектовали не сразу, газетчики у нас, как и в других городах, наперечёт, однако необходимый минимум работников был набран.

Но 27 октября я получил такой удар, от которого до сих пор хорошо не оправился: умер отец.

В общем, «номер один» ребята выпустили без меня…

И это было победное завершение первого этапа моего плана, но… сквозь боль утраты.

Однако, против судьбы не пойдешь. Я стиснул зубы и сказал: уж, коли так случилось, то в светлую память родителя, я сделаю лучшую газету не только в городе, но и во всем Прииртышье.

Вскоре руководство приняло решение о начале работ по типографии. Но это происходило вдали от меня, я не пытался вникать в ход строительных дел и цен на оборудование, газета поглотила меня полностью.

Шесть месяцев прошли как в угаре. Становление нового печатного издания состоялось. Работать у нас как-то слишком быстро стало престижно. Я отбивался от толпы желающих напечататься, отказывался от приглашений «посидеть в кафе», с трудом успевал принимать «старых друзей», внезапно объявившихся. Но были и, как мне казалось, исключения.

Так я принял на работу Леонида Богомазова, Оксану Бушаеву, Татьяну Сосницкую. Они проработали недолго, но каждый из них для меня до сих пор отмечен клеймом предателя. Но это случится потом. А пока…

Иногда, приходя домой, я просто ложился на диван и закрывал глаза, желая хоть немного полного безмолвия. Хорошо, жена понимала и не беспокоила ничем. Бедная, бедная моя!

Однажды мне приснился странный сон, я увидел свою жену, неторопливо шедшую по улице: красивая, молодая, черноволосая. «Что произошло с тобой? – спросил я.– Наверное, что-то хорошее?»

Она ответила: «Просто я стараюсь держаться. А хочешь увидеть настоящий цвет моих волос?» – и провела рукой по причёске.

И я с ужасом увидел, что моя жена абсолютно седая.

Проснувшись, я только встряхнулся, пришел в память и улыбнулся привету из прошлых дней кромешных.

Жизнь кипела, дрожала, имела смысл. Всё шло настолько хорошо, что порой не верилось. Казалось, так не бывает.

Действительно, так не бывает.

Тогда я многого не знал. И не единожды в своей жизни уже проклинал непрактичный склад ума природного гуманитария. Например, ввод в строй типографии сулит огромные прибыли (а кто-то их уже подсчитал). Я не ведал, сколько приносят газета и радио. Не подозревал, сколько «чёрных» денег здесь отмывается. Мне было не ясно, что медиа-холдинг, основанный по моему плану – это уже огромный куш и за него пойдет нешуточная драка.

Ничего не подозревал и шеф, мой крутой и богатый шеф. Всё было при нём. Перед ним открылась новая форма бытия и работы, и он руководил с удовольствием.

Статус учредителя газеты дал ему возможность сделаться своим человеком у мэра города и области. Он завёл знакомства с ведущими журналистами республики и крупными чиновниками.

Он отточил свои прежние связи с руководством ГРЭС и наверняка они были взаимно выгодны, потому что несколько раз в приёмной шефа я видел председателя правления этой фирмы. И не его одного. У Сергея ежедневно бывало множество людей. Он направлял строительные работы по типографии, обсуждал со специалистами заказы на оборудование, часто выезжал в командировки. Он ворочал миллионами и делал это легко и непринужденно.

Я тоже был вдохновлен. Я тоже ощущал необычайный подъём.

Всё шло как надо. Я постепенно зарастал душевным жирком и даже стал забывать прежнее бедственное своё положение

Потом появилась и исчезла (так будет точнее) Йен и у меня постепенно стали опускаться руки. Теперь я точно знаю, что всё началось именно с её исчезновения.

Дальнейшее вырисовывалось постепенно.

Но рухнуло с негаданным треском.

Как всё это походило на что-то!

Как что-то напоминало!

Иногда бессонной ночью я пытался отыскать истоки своего жалкого существования. Допустим, сейчас это испытание связано с Йен. Я её не спас и потому заслужил наказание с двух сторон: соратников – за то, что не спас, противников – за то, что попытался спасти.

Но это – следствие, не причина.

Причина явилась гораздо раньше и, кажется, я её вычислил, когда попытался ответить на вопрос: «Кто я такой?»

И ведь тогда я действительно полагал, что ответ кроется в недавних событиях. И не связывал их с началом учёбы в Москве, с жизнью в Молдавии, с приднестровскими военными действиями девяноста второго года…