Целительница для князя

– А что насчёт леди из списка?

– Все они дочери титулованных аристократов…

– Леди.

Из-за возвращения Милы разговор приходится прекратить.

– Да?

– Леди, какие будут пожелания относительно наряда?

– На ваше усмотрение, – отмахиваюсь я.

Я ведь даже не представляю, что именно Лара успела упаковать мне с собой.

– Как насчёт зелёного бархата?

Сара демонстрирует мне довольно простое платье с квадратным вырезом. Платье такого кроя легко представить на обычной горожанке, но всё меняет ткань, из которой пошито платье.

Розик помалкивает, и я киваю. Раз Лара отправила этот наряд, значит, он уместен, да и Саре я условно доверяю, раз она работает на Гедана.

Не дождавшись моего согласия, Гед действует так, как будто я его уже дала и чуть ли не магической клятвой подкрепила. Поневоле начнёшь подозревать, что я ничего не понимаю в игре, которую Гед затеял. Хах, подозревать? Я даже близко не представляю, какого результата он добивается, зато отчётливо понимаю, что в его руках я лишь пешка.

Пешка, которая может дойти до конца и стать ферзём.

– Прошу, леди ат Шуа, – Мила прерывает мои размышления.

Насыщенная зелень бархата в сочетании с моими рыжими волосами преображается, и горничные, собрав пряди в высокую причёску, выпускают по обеим сторонам локоны. В вырез ложится толстое золотое ожерелье. Сара помогает обуться.

– Вы хорошо постарались, девочки, – улыбаюсь я.

Остаётся последний штрих – посадить в причёску Розика.

– Леди ат Шуа, боюсь, ваш любимый аксессуар…

– Не сочетается с нарядом? – подсказываю я Миле. – Не имеет значения.

Горничные теряются, но не спорят.

Я сажаю Розика чуть выше уха, игнорирую льстивые комплименты, бросаю последний взгляд на своё отражение.

– Младшая фрейлина её высочества уже прибыла, – сообщает Мила.

– Надеюсь, леди не пришлось ждать слишком долго?

Сара распахивает дверцу, я выхожу в будуар.

Сидящая в кресле гостья немедленно поднимается:

– Приветствую, леди Бернара.

– Леди Изанна.

Меньше всего в качестве младшей фрейлины я ожидала увидеть тихую прилипалу леди Миеллы Бальс. Девушка смотрит на меня неприязненно, но держится безукоризненно, так что придраться не к чему.

Исполнив лёгкий книксен, она поясняет:

– Ваше бесстрашие стало главное темой бесед. Её высочество заинтересовалась.

– Бесед? – переспрашиваю я.

Когда они успели? Дуэль завершилась относительно недавно.

Оказывается, я поняла не совсем правильно, леди Изанна дарит мне акулью улыбочку:

– Вы отважились держать для князя яблоко и не дрогнули во время выстрела.

Ох, надеюсь, принцесса не предложит мне повторить выступление на бис?!

Леди Изанна всем своим видом демонстрирует, что продолжать общение ей не интересно, поэтому до самой Лиловой гостиной мы идём в молчании. Я пытаюсь запомнить ориентиры, чтобы не заблудиться, если вдруг придётся возвращаться одной, не только же на Розика рассчитывать, и параллельно продумываю линию поведения с принцессой. От её высочества я не жду ничего хорошего.

К нашему приходу вечернее чаепитие уже в разгаре. Я лишь мельком окидываю взглядом интерьер, в котором ожидаемо преобладают сиреневые и фиолетовые цвета, и сосредотачиваюсь на собравшихся в гостиной юных леди. Визуально гостиная разделена пополам, и почему-то дальняя часть пустует.

Я догадываюсь, что прежде всего следует поприветствовать принцессу, но чаепитие ни разу не торжественное, ни короны, ни диадемы ни на ком из девушек нет. Кого приветствовать?!

– Ваше высочество, – к счастью, леди Изанна невольно даёт мне подсказку, – леди Бернара ат Шуа.

Принцесса… никакая. Блёклостью и невыразительностью очень напоминает Миеллу, ещё и платье такое же блёклое, совсем не украшает.

Мой черёд:

– Ваше высочество, – я склоняюсь в глубоком реверансе и замираю.

Мышечная память тела работает.

– Леди Бернара! – голос у принцессы звонкий, излишне восторженный.

Я выпрямляюсь и снова замираю.

– Благодарю вас, ваше высочество. Получить ваше приглашение честь для меня.

– Рада вас видеть, леди Бернара. Прошу вас, располагайтесь.

В гостиной в художественном беспорядке расставлены небольшие диванчики и кресла. Чай сервирован на круглых столиках. Принцесса предлагает сесть не рядом с собой, вокруг её столика всего три кресла, в центральном она сама, справа Миелла и слева смутно знакомая леди, имя которой я не вспомню без подсказки. Принцесса указывает на соседний столик, там четыре места, два кресла заняты, а вот на диванчике, рассчитанном на двоих, устроиться можно.

Есть у меня смутное подозрение, что место мне предлагают не по статусу, но пусть, чем быстрее меня оставят в покое, тем лучше.

Я замечаю, что на столиках не только чай и пирожные. У некоторых стоят шахматные доски, у некоторых и вовсе лежат игральные карты. Помимо чая в наличии вино. Вечер предвещает головную боль.

Надеяться, что меня оставили в покое, наивно.

– Леди Бернара, – принцесса продолжает беседу. – Неужели вам ни капельки не было страшно, когда князь Даларс в вас стрелял?

Я склоняю голову к плечу:

– Ваше высочество, я доверяла мастерству князя.

Фразу я произношу очень опасную, легко перекрутить, и получится, что я якобы доверяла не мастерству, а самому Гедану, а там и до государственной измены додумать не долго.

– Сперва вы позволили князю в вас стрелять, затем помогли добраться до столицы, когда с его кучером случилась беда. Вы согласились быть его секундантом, не взирая на то, что противником князя будет ваш родной брат. Ах да, князь горячо молился за вас, и боги покарали лорда, намеревавшегося к вам посвататься. Как… интересно.

– Леди Бернара, если бы вы не пожелали раскрыться, ни за что бы не поверила, что у вас с князем тайный роман, – говорит кто-то из девушек, сидящих у стены. Принцессе говорящую видно, мне – нет.

– Ах, может ли быть, что герцог позволит вам составить счастье князя?

– Леди Бернара, так князь сделал вам предложение?!

Мне нравится, как у них фантазия работает.

– Разве боги стали бы защищать честь тайной невесты? Вероятно, леди Бернара и князь Даларс вступили в тайный брак!

Обернуться к сплетницам невозможно. Спинка у кресла как нарочно высокая и широкая, а встать и развернуться означает оказаться спиной к принцессе, да ещё и «кормой» чуть ли не в нос ей, что будет воспринято, как жесточайшее оскорбление. Остаётся терпеть и слушать, потому что вклиниться в разговор тоже невозможно, сплетницы бросают реплики слишком уж слаженно, это не обмен мнениями, это разыгранный для меня спектакль.