Целительница для князя
Шрифт:
– Леди Бернара? – окликают меня.
– Да?
Раз нельзя уничтожить отраву, я обращаюсь к светлой грани дара, и самоисцеление помогает. Жар отступает, но не уходит полностью. А чтобы уравновесить свет тьмой… Наверное, можно было бы придумать что-то получше, но я делаю первое, что приходит на ум. Внутри себя мне разрушать нечего, раз отраву магия не воспринимает, снаружи – нельзя. Я уничтожаю собственное нижнее бельё, всё равно под юбку проверять панталоны на мне никто не полезет.
– Мне показалось, вам дурно?
Я фокусируюсь на Миелле.
– Отнюдь.
–
– У нас остался последний фант, – объявляет Изанна.
Фант проходит мимо меня, какая-то из леди декларирует очередной стихотворный отрывок на заданную тему.
Наконец, принцесса завершает вечернее чаепитие и уходит в сопровождении фрейлин. Леди некоторое время ещё беседуют, видимо, выйти сразу после принцессы, не будучи частью её свиты, нарушение этикета, не уверена. Я дожидаюсь, когда леди начнут расходиться, выхожу в коридор.
Ко мне тотчас подступает служанка:
– Леди ат Шуа, доброго вечера. Позвольте проводить вас до ваших комнат?
– Благодарю.
Что-то не так. Определённо, что-то не так.
Принцесса видела, что вино на меня подействовало, пусть и не так сильно, как она рассчитывала. Почему она ушла? Почему мне позволяют вернуться?
Жарко…
Служанка поворачивает налево. Я следую за ней. Но разве мы не должны были повернуть направо, причём позже, после того, как минуем портрет черноглазой пышнотелой блондинки, запомнившейся мне сапфировой тиарой? Вот оно!
Я останавливаюсь, даже делаю шаг назад. Надо вернуться в основной коридор, пока служанка не заметила.
– Леди, вы ко мне? – раздаётся сзади прокуренный голос.
Развернувшись, обнаруживаю стоящего рядом брюнета. На парне из одежды только брюки и расстёгнутая рубашка.
Сомнений нет, он здесь не случайно, только я по-прежнему не понимаю, в чём суть подставы. Выдать меня замуж за этого брюнета? Просто опозорить, чтобы лишить возможности стать герцогиней? Кому я
Жарко…
Брюнет протягивает руку с явным намерением притянуть меня к себе.
– Кто…?
Розик догадывается, что вопрос к нему:
– Не знаю, хозяйка. Вряд ли кто-то значимый.
Да, значимый и умный в такую грязь не полезет, тот же принц аристократок и дочерей состоятельных горожан не трогает, а вот горничным, которым негде искать защиты, прохода не даёт.
– Нет, не к вам, – твёрдо произношу я и отступаю на полшага.
– О? Жаль вас разочаровывать леди, вы ко мне.
Он опускает ладонь мне на плечо.
Страха нет. Раздражение и злость проясняют сознание. Использовать магию? Пожалуй, в крайнем случае. Брюнет рывком притягивает меня к себе, я успеваю приподнять подол платья, чтобы не запутаться в ткани. Удар коленом по самому чувствительному месту приём универсальный.
Ударить я не успеваю.
Брюнет буквально отлетает в сторону и оседает у стены безвольным мешком, а меня в объятия ловит… Гедан.
– Бера, ты не пострадала? Он ведь ничего не успел тебе сделать?
– Гед? Откуда…
Нет, не важно, откуда Гедан появился. Важно, как он себя чувствует.
Брюнет издаёт протяжный стон. Похоже, не сильно приложился, раз уже завозился
и пытается встать.Убедившись, что я в порядке, Гедан отстраняется:
– Извини, мусор надо выбросить.
Гедан ухватывает брюнета за шкирку, легко вздёргивает на ноги. Удержаться вертикально у брюнета не получается, он начинает сползать вниз. Гедан не позволяет, пинком отправляет вперёд по коридору, слабое мычание игнорирует. Я иду следом, с некоторой оторопью наблюдаю, как Гед сворачивает на лестницу, спускается на один пролёт, распахивает окно, выглядывает наружу:
– Лорд, – обращается он к брюнету, – вам бесконечно повезло. Внизу густой терновник и высота небольшая.
– Нет, вы что! Да как вы смеете!
Возмущение Гед пропускает мимо ушей, сопротивление тоже не замечает. Как брюнет ни упирается, Гедан отправляет его в короткий полёт. Раздаётся крик, глухой удар, треск ломаемых веток, стон и тирада отборных ругательств.
– Не убился, – с некоторой досадой констатирует Гед и закрывает окно. – Бера?
– Мусор надо выбрасывать в мусорку, а не в окно, – с нотками нравоучения протягиваю я.
Гедан в ответ лишь хмыкает. Я стою на вершине лесницы, придерживаюсь за стену, и Гедан взбегает ко мне.
– Бера? – он касается щеки, потом лба.
Жар снова растекается по телу.
– Как ты себя чувствуешь? Почему ты не в госпитале?
– Я в порядке. А вот ты…
Гед и правда выглядит полным сил, не похоже, что обманывает. Я делаю глубокий вдох, выдыхаю, вместе с воздухом уходит напряжение. Теперь, что бы ни задумала принцесса, Гед не даст меня в обиду. Откуда такая уверенность? Она просто есть, без всякой логики.
Как же жарко… А ещё Гед подхватывает меня на руки, невольно прижимает к себе, под пальцами оказывается ворот его рубашки. Я сдвигаю ткань почти не задумываясь, касаюсь кожи.
– Бера?
Я поднимаю голову, его лицо так близко, и я подаюсь вперёд, целую.
– Не в коридоре же, – с наигранной обречённостью хмыкает Гед.
Лично мне уже всё равно, где. Важно, что я с Гедом. И пусть будущего у нас нет, у нас есть настоящее.
Объятия становятся крепче, Гед перехватывает мои запястья, не даёт расстёгивать пуговицы на жилете, ещё и шепчет, чтобы я не хулиганила и потерпела до спальни. А зачем до неё терпеть? Не понимаю. Ещё шёпот хриплый, пробирающий, будоражащий. Слабую попытку вывернуться Гед пресекает, и я делаю то, что сделала во время чаепития – избавляюсь от одежды магией, причём получается выборочно, на мне платье остаётся, одежды лишается Гед.
– Бера!
Мы вроде бы ещё в коридоре, да?
Я трусь щекой о его плечо.
– Да-а-а?
– А вот тебе бы понравилось без платья по дворцу бегать?!
– Мне снять? – предлагаю я.
То, что под платьем у меня ничего нет, меня не смущает. Будь я резвой…
– Нет! – излишне поспешно рыкает Гед.
– Почему-у-у? – дразнить его мне очень нравится.
Гед не отвечает. Вроде бы мелькает какая-то дверь, потом стены раздвигаются, видимо, мы уже в комнате, а потом Гед опускает меня на кровать, нависает сверху.