Целительница: другая

Дрожь усилилась, озноб тоже. Вика решила выпить чай, чтоб согреться. Оделась, натягивая на футболку ещё и толстовку, и спустилась вниз. Горло сдавило ещё больше, не хватало воздуха. И так не хотелось говорить ни с Иваном, ни с Романом, наверное, страх этого и сжал ей горло ещё сильнее. Она поспешила выйти во двор, накидывая верхнюю одежду.

Добрела до лавочки под цветущим деревом. Опустилась на неё. Небо было звёздным. «Звёзды ведь всегда там, это мы не всегда можем их видеть или готовы поднять голову».

Вика посмотрела вдаль на озеро. Чёрный забор в темноте казался тёмно-серым. Хлопнула входная дверь дома. Она обернулась, но никого не увидела и вновь перевела взгляд на озеро. Забор стал казаться светлее.

«Свет Луны? Хотя тогда он бы наоборот стал совсем чёрным? Это непроста».

Вика быстро поднялась и пошла к калитке. Вышла за ограду, которая точно была белой. Остальной пейзаж оставался неизменным. Озеро, дорожка, дерево поодаль. Она резко обернулась, чтоб проверить цвет дома. Белый. И тут в белую калитку зашёл Виктор Поспелов.

— Стой! — закричала Пятницкая, бросаясь к белому забору, но отступилась и упала на бетонную дорожку.

— Вика, — подбежал к ней Михайлов, в футболке, штанах и гостевых тапках. — Что с тобой? Ушиблась?

Он помог ей подняться.

— Нет, наверное, — пребывая в шоке, прошептала Пятницкая.

— Почему ты кричала? Кого-то увидела?

— Своего мужа.

— Это его дух?

— Вот также как сейчас я вижу, что Рома выходит из чёрной калитки, я видела, как мой муж заходил в неё. Только цвет калитки был белый.

— Что это значит?

— Я не знаю. У меня же больше нет дара.

— А может уже есть? Попробуй.

Виктория мысленно взмыла в высь и ничего не случилось. Перед глазами была темнота. Она попробовала ритуальную магию, вскидывая руку и обращаясь к Луне. Ничего.

— Нет, способностей нет. Но я видела Витю, впервые со дня похорон. Вань, я же не могла сойти с ума? У меня же сейчас всё нормально.

— Всё нормально, — неоднозначно произнёс Иван.

И тут Пятницкую осенило, она быстро побежала к Климову.

— Не сошла с ума, — вдогонку усмехнулся Михайлов.

— Ром, — с непривычным напором сказала Пятницкая. — Что там написано в этой книжке про другие миры?

— Дополнительные, — не ожидал вопроса Роман и немного смутился.

— И что про них?

— Модель с параллельными мирами не противоречит законам физики. Значит, она имеет право на существование. А что?

— А то, что я только что видела параллельный мир. Я думаю, в этом доме портал. Это началось ещё вчера. Я слышала его голос. Там мой муж жив.

— У меня нет аргументов, оспаривать то, что ты видела. Я буду только рад, если ты поможешь доказать теорию дополнительных миров. Однако тот мужчина, не твой муж. Иначе как бы ему оказаться в параллельном мире?

Пятницкая оперлась на забор, закрывая лицо руками. Как же больно, в который раз потерять надежду.

— В понедельник утром придёт Стас. Ему нравится беседовать про иные миры. Вам всё же стоит познакомиться. А сейчас пойдёмте в дом. Здесь прохладно. И вообще завтра рано вставать.

— Да, — отрешенно согласилась Вика.

— Может чай? — предложил Климов, пока они шли к дому. — Мне как-то привезли хороший травяной сбор аланских монахов. Успокаивает. На ночь самое то.

— Да, — не стала возражать Вика.

— Ну и я с вами, раз здесь больше ничего другого не наливают, — усмехнулся Иван.

— Завтра, катаемся. Так что и нам с тобой пора перейти на чай.

— Ох, какие же вы физики нудные, прям как йоги.

Глава 8

Вика проснулась раньше будильника. Только начинало светать. Она спустилась вниз, мечтая о чашке кофе. На кухне сидел Климов и загадочно посмотрел на неё, появившуюся в дверях.

— Что? — не выдержав взгляда, спросила Пятницкая, вместо пожелания доброго утра.

— Думаю, в чём ты поедешь в горы? В своей курточке и кроссовках?

— Ну, я могу и не ехать.

Роман прищурил глаз, оценивая Викторию, поджал нижнюю губу, выдохнул и сказал:

— Пройдём. Проверим мою теорию.

Он достал из кладовки под лестницей несколько коробок и стал их распаковывать. Белая шапочка с помпоном, голубой лыжный костюм с оранжевыми лампасами на штанах. Белая флиска и синие лыжные ботинки.

— Это её? — вдруг поняла Вика.

— Да. Примеряй. Ботинки на тридцать восьмой.

— Как-то я в них не влезаю, хотя у меня тридцать восемь.

— Как же не влезаешь? Влезаешь. Тут нужно усилие и сноровка, — начал помогать ей Климов.

— Пальцы упираются, наверное, малы.

— А если чуть присесть?

— Ну, если присесть, то ничего.

— Тогда в самый раз. Ещё расходишься.

— А зачем мне ботинки? Я же не катаюсь?

— Вот и попробуешь. Я лыжи тоже возьму. И всё лучше, чем в кроссовках по талому снегу ходить.

— Талому?

— Ага. Солнце уже тёплое. К обеду снег в горах превратиться в кашу. Поэтому и едем рано, чтоб покататься сутра. Но тебе наоборот хорошо. На таком снегу меньше скорость.

— Поверю на слово.

— Жаль, шлема нет. Ладно, на первый раз пойдёт. Ты же всё равно только плугом осилишь кататься.

Вика надела штаны и куртку. Костюм был ей чуть свободен, впрочем сидел хорошо.

— На… А, Вика, — проглотил чьё-то имя Михайлов, спускающийся по лестнице и увидевший со спины Викторию в лыжном костюме. — Тебе идёт, — закивал он. — Я даже не подумал, что тебе не в чем ехать. Будем ставить тебя на лыжи, — обрадовался он.

— Меня начинает ругать твой энтузиазм, — смутилась Пятницкая.

— Не переживай, ты не первая.

Вике было не по себе: и волнительно и страшно, и хорошо, что так, потому что это помогало не думать о вечернем приключении с Виктором.