Целительница моей души

Мои ребятишки как-то очень быстро обжились во дворце. Конечно, это было лишь семейное крыло, и я очень быстро поняла, что оно не зря так называется. Если в главном дворце, перед всем миром или, как минимум, своими подданными, туда допущенными, Кейденс был истинным королём и соблюдал всё, что положено по протоколу — была я там разок, только впитанные с молоком кормилицы правила этикета помогли не ударить в грязь лицом, — то в семейном крыле мой жених преображался. По сути, в главном дворце он был «на работе», а потом возвращался «домой».

В тот раз меня официально представили узкому кругу приближённых, а три мага крови подтвердили мою личность, а также личности остальных детей — спасибо дедушке, что позаботился о доказательствах в виде наших настоящих свидетельств о рождении, пригодились. Больше я туда не совалась — зачем? Мне и в семейном крыле отлично жилось. стальным предстоит сегодня впервые появиться в главном дворце, но лишь студенты останутся на бал, остальные дети ещё слишком малы. И хотя кроме общеобразовательных предметов и магии изучают теперь и этикет, и танцы, пройдёт еще несколько лет до того времени, как они попадут на свой первый бал.

Впрочем, мальчики на него особо и не рвались, а вот девочки мечтали скорее подрасти и станцевать свой первый танец. Но пока им остаётся довольствоваться братьями и учителем в качестве партнёров, а это не то, совсем не то, уж я-то помню!

— Дина, ты уже проснулась? — в дверь просочились Вела и Льюла. Я как раз намазывала масло на подогретую булочку — завтракала я сегодня с своих апартаментах в гордом одиночестве, вроде бы так было положено. Я не возражала — если здесь такие традиции, почему бы нет?

— Да, недавно, — кивнула сестрёнкам, в который раз удивившись их непохожести. — Хотите булочку?

Конечно, они вовсе не сёстры, а двоюродные тётя и племянница, и быть похожими не обязаны, но, с другой стороны, с близнецами Льюла в таком же родстве, а все трое — как цыплята из-под одной несушки. А вот Вела очень похожа на меня — невысокая, худенькая и светловолосая, — а ещё больше — на мою сестричку Эйтину. Иногда, глядя на неё, я думаю — вот такой стала бы Эйтина, если бы не погибла вместе с остальными, дав нам возможность спастись. В той бойне я потеряла и родителей, и трёх родных братьев, не говоря уж про десятки других родственников, но больше всего сердце болело о единственной сестричке.

— Нет, мы уже позавтракали, — улыбнулась Вела, присаживаясь напротив, в то время, как Льюла не стала себе отказывать и подхватила с блюда маленькую булочку. — Ты как? Готова?

— Не-ет, — я помотала головой. — Страшно.

— Да, я бы тоже, наверное, боялась, — кивнула Вела.

— Чего страшного-то? — пожала плечами Льюла, присев на подлокотник кресла и поедая булочку. — Ты уже здесь и уже с его величеством живёшь. Как будто сегодня ночью случится что-то новое.

— Лью! — возмутилась её старшая сестра. — Нельзя про такое говорить!

— Да ладно! Только мелкие ни о чём не догадываются, да и то не факт.

— Всё равно, это неприлично!

— Девочки, не ссорьтесь, — я криво улыбнулась. Уши загорелись, но я себе напомнила, что девочки уже не младенцы, к тому же, жизнь в деревне не позволит оставаться наивными и несведущими. Росли бы они в поместье герцога — всё было бы иначе. — Дело не в этом. Я другого боюсь. Появиться перед всеми этими людьми в качестве невесты короля… Они же все смотреть будет, за каждым шагом, словом, вздохом следить. Бррр… — меня аж передёрнуло.

— Привыкай, — посерьёзнела Льюла. — Ты станешь королевой, и хочешь ты или не хочешь, а появляться на людях тебе придётся.

— Привыкну, — вздохнула я, — Наверное. Когда-нибудь. Хотя, мне кажется, я даже перед своим первым балом так не переживала.

— Всё будет хорошо, — Вела потянулась и ободряюще сжала мой лооть, посольку ладонь была занята булочой. Задушевные разговоры — вещь полезная, но и завтра тоже, до обеда еще далеко, и полезет ли мне в рот хотя бы кусочек — большой вопрос. — Ты выходишь замуж за любимого мужчину, поэтому должна радоваться. Просто смотри на него и не обращай внимания на чужих тебе людей.

За любимого, да.

Королевсие браки обычно залючаются по расчёту, и хорошо, если жених и невеста просто приятны, симпатичны друг другу — это уже везение. Я считала, что мне и та повезло — мой жених мне понравился ещё в то время, когда я даже не догадывалась, кто он таой, но уже тогда оценила его мужсую привлекательность. Потом я постепенно узнавала его ак человеа и успела пронинуться к нему искренней симпатией к тому времени, когда он сделал мне предложение.

Точнее — сообщил, что женится на мне. Потому-то это его заявление не вызвало у меня никакого отторжения. Шок, растерянность — это было, но скорее от слишком быстрых перемен в моей жизни, а согласилась я моментально. Внутри, в душе, я порадовалась этому, потому что уже никого другого своим мужем не видела. Правда, я и Кейденса тогда не видела, всё же он король, но как только весть о нашем браке как о чём-то решёном, была озвучена, поняла, что это именно то, чего я хочу.

И пусть выбор пал на меня лишь потому, что я подхожу ему больше, чем все предлагаемые советниками невесты, но ведь и король подходил мне гораздо больше любого теоретического торговца тканями. После наших первых ночей я даже представить не могла какого-то другого мужчину, прикасающегося ко мне.

Я была рада уже тому, что у нас было — симпатия, восхищение, забота, взаимная страсть. Это гораздо больше, чем обычно бывает, у заключающих брак аристократов. Нет, исключения бывают, и не так чтобы совсем уж редко, но я на это даже не рассчитывала, мне хватало того, что у нас есть.

Но шли дни, Кейденс был рядом столько, сколько мог, стараясь выкроить побольше времени для нас — своей старой и будущей семьи. Я видела, как он общается с моими детьми, как заботится о них, видела его искреннюю любовь к сыновьям и племянникам, он давал мне то, чего у меня не было последние десять лет — чувство защищённости, готовности подставить плечо, протянуть руку, поддержать.

Я и сама не заметила, как исподволь, потихоньку, меня накрыло любовью к моему королю. Его прикосновения, его нежность, его взгляды, его сила, его надёжность и справедливость, его забота, его шёпот по ночам, его улыбка — я любила всё в моём короле, мне хотелось быть с ним рядом постоянно, видеть его, слышать, прикасаться.

А сегодня я стану его женой. И он будет моим уже навсегда.

— Дина! Дина, ты уснула? — меня похлопали по плечу, и я сообразила, что сижу, уставившись в одну точку с куском недоеденной булки в руке, с которой варенье уже начало капать на скатерть.

— Что? Ой! — я быстро отложила булку на тарелку и, схватив салфетку, начала машинально оттирать варенье со скатерти. — Простите, задумалась.

— Дина, всё будет хорошо, — Вела отняла у меня салфетку. — Не нужно так волноваться.