Целуй меня в Риме

– Марина, – говорит он, – я…

– А давайте закажем десерт! – к нам подлетает Симона, и от ее пронзительного щебета мне хочется закрыть уши.

А еще – придушить эту назойливую канарейку, которая так некстати ворвалась в наш чат. Теперь я так и не узнаю, что хотел сказать мне Роберто наедине.

– На Сицилии нужно непременно попробовать трубочки канноли, – поддерживает ее предложение Лоренцо, вернувшийся к столу. – В этом ресторане они – одни из лучших!

Мы снова вчетвером садимся за стол, и я жалею о тех мгновениях, когда мы с Роберто оставались наедине. Вот бы по волшебству удалить Лоренцо и Симону из этого ресторана, остаться с ним вдвоем и продолжить прерванный разговор… Их присутствие кажется лишним, неправильным! Как бы мне хотелось оказаться в этом ресторане на Сицилии вдвоем с Роберто. Хотя если бы не Лоренцо, ни меня, ни босса тут бы не было – мы бы уже вернулись в Москву к своим рабочим обязанностям.

Мои мысли путаются – от жары, от выпитого вина, от загадочных взглядов Роберто, которые он на меня бросает. И когда на мое колено ложится мужская рука, мне кажется, что это Роберто дотянулся до меня под столом. Но мой босс по-прежнему сидит от меня на расстоянии руки, нас разделяет стол. Это рука Лоренцо игриво гладит мое колено и, не встречая сопротивления, продвигается все выше.

Охладись, парень! Я словно случайно опрокидываю на него бокал с водой со стола, и Лоренцо чертыхается, убирая от меня руку и отряхивая воду с джинсов. А я подхватываю стеклянный бокал с края стола, пока он не упал, и ставлю на место.

– Извини, – хлопаю ресничками, как будто я не нарочно. Хотя еще как нарочно!

– Ничего, – Лоренцо тянется за бумажными салфетками, чтобы промокнуть влагу.

Я тоже вытираю брызги воды со своих голых ног.

А вот и наш десерт! Официант приносит тарелки с трубочками канноли, посыпанными сахарной пудрой. Они наполнены мягким сыром рикотта и украшены толчеными фисташками на концах. Я как-то пробовала такие в Москве. Но когда я откусываю хрустящую вафельную трубочку, вынуждена признать, что тут она гораздо вкуснее. Просто тает во рту!

– Ммм… – Я с наслаждением жую и смущаюсь, когда ловлю на себе сразу два пристальных взгляда. Жаркий – Роберто и жадный – Лоренцо. К ним присоединяется третий – взбешенный Симоны. До нее никому из мужчин за столом нет никакого дела.

– Вкусно? – хором спрашивают Роберто с Лоренцо.

– Мозги отъешь, – я машинально перевожу на итальянский и при виде их вытянувшихся лиц не могу сдержать смеха.

– Что значит – мозги? – морщится Симона в попытке обратить внимание на себя. – При чем тут зомби?

– Не бери в голову, – я машу рукой.

Но очередное русское выражение, переведенное на итальянский, еще больше обескураживает моих собеседников.

– Куда не брать? – Симона так отчаянно краснеет, как будто я сказала какую-то пошлость.

И спустя несколько секунд, я догадываюсь, какую, и хрюкаю от смеха.

– А я не имею ничего против, – подмигивает мне Лоренцо. – Бери, если хочешь, Марина.

От неловкости мне хочется провалиться под стол. Но я вижу, как начинает багроветь Роберто и пугаюсь, что он сейчас попортит кузену его сияющую улыбку.

– Как насчет того, чтобы искупаться после обеда? – вскрикиваю я, торопясь перевести опасную тему.

– Вообще-то я хотела отдохнуть в номере, – возражает Симона. – Сейчас слишком жарко для пляжа.

– Я тоже не прочь поваляться в кроватке, – Лоренцо пламенно смотрит на меня, не оставляя сомнений в том, как именно он хочет поваляться.

– А я хочу освежиться в море! – поддерживает мою идею Роберто.

Похоже, что ему не очень хочется отдыхать с Симоной в люксе для молодоженов, на простынях, усыпанных лепестками роз. Эта мысль греет мне сердце, и я стараюсь не задумываться, почему.

– Ну, Тото… – Симона капризно надувает губы.

– Ты можешь остаться в отеле, – отмахивается он от нее, как от надоедливой мухи. – А мы с Мариной пойдем на пляж.

Я надеюсь, что Лоренцо тоже придет в голову светлая мысль подремать в номере, но он широко улыбается и кладет руку мне на колено:

– Что ж, на пляж, так на пляж!

– Ладно, – Симона выжимает из себя фальшивую улыбку. – Откроем купальный сезон! Я в этом году еще не плавала в море.

Мы доедаем десерт, и Лоренцо просит счет. Но когда его приносят, он как раз отлучается на минутку в туалет, и Роберто оплачивает весь обед на четверых. Я пытаюсь внести свою лепту, но босс решительно останавливает меня жестом, и я не смею перечить. А когда к нашему столику возвращается Лоренцо, он даже не заговаривает о деньгах. Как будто это в порядке вещей – пообедать за чужой счет.

Чем больше я узнаю его, тем меньше мне хочется продолжать наше знакомство. А тем более, оставаться с ним наедине.

Поэтому я охотно поддерживаю предложение Роберто заглянуть в кафедральный собор Сиракуз, когда мы выходим на площадь, где он находится. Светлый фасад собора возносится к синим небесам, мраморные скульптуры ярко выделяются на фоне неба. Он совсем не похож на христианские церкви и больше напоминает дворец, но самое интересное скрыто внутри.

– Дуомо перестроен из древнегреческого храма Афины, который относится к пятому веку до нашей эры, – рассказывает нам Роберто, пока мы поднимаемся по ступеням с другими туристами.

Внутри – торжественная тишина. Шум людских голосов остался на оживленной площади. Даже туристы, которые делают фото интерьеров, почтительно помалкивают. В глаза сразу бросаются древние дорические колонны, буквально встроенные в стены католического собора.

Я подхожу ближе и останавливаюсь, чтобы их разглядеть. Неровные, изъеденные временем, составленные из нескольких частей, они напоминают о древних греках, которые молились другим богам.

– Впечатляет, правда? – тихо говорит Роберто у меня за спиной.

Обернувшись, я вижу, что наши спутники разбрелись по залу. Лоренцо разглядывает цветные витражи в окнах на уровне второго этажа. А Симона обводит телефоном зал, похоже, снимая сторис для блога.

– Да, никогда не видела ничего подобного, – киваю я.

– Ты рада, что оказалась здесь? – неожиданно спрашивает Роберто.

– Да, – отвечаю я, умолчав о том, что было бы намного лучше оказаться тут вдвоем с ним, без Лоренцо и Симоны. – А ты?

– Я тоже.

Роберто хочет добавить что-то еще, но тут к нам подходит Симона и тянет его за локоть:

– Может, уже пойдем?

Мы выходим обратно из прохладной тени собора под палящее сицилийское солнце. Оно отражается от беломраморных плит, которыми вымощена площадь у Дуомо.

– Хотите мороженого? – предлагает Лоренцо, когда мы приближаемся к витрине со множеством разноцветных эскимо с торчащими вверх деревянными палочками.

И хотя мы только недавно пообедали, от мороженого никто не отказывается. Оно раза в два меньше стандартной порции, но больше нам и не надо. Все выбирают эскимо с разной глазурью – Симона с красной, Лоренцо с желтой, Роберто – с шоколадной, а я решаю попробовать зеленое фисташковое. Роберто уже привычно расплачивается за всех четверых. Лоренцо даже не пытается поучаствовать, хоть полакомиться мороженым предложил он.