Целуй меня в Риме

Он уже делает шаг от стола, когда вспоминает о моем существовании и оборачивается.

– Вверяю Марину вашим заботам, ребята! – обращается он к Симоне и Роберто. – Увидимся после обеда.

– Удачи! – желаю ему на прощание.

И не скрываю облегчения, когда Лоренцо уходит в обнимку с моделями, похожими на прелестных нимф. Другая на моем месте ревновала бы, но я только буду рада, если любвеобильный фотограф переключит внимание с меня на кого-то еще. Кажется, та блондиночка в желтом вовсе не прочь его приласкать.

– Ну что, предлагаю не терять времени и идти собираться. Встретимся в холле через полчаса, – говорит Роберто, глядя на часы. – Все согласны?

Я киваю, допивая свой капучино, и доедаю круассан. А Симона так и льнет к Роберто и ласково запускает пальцы ему в волосы:

– Принеси мне еще чашечку кофе, дорогой!

– А тебе, Марина? – Роберто бросает взгляд на меня, но я качаю головой и встаю вместе с ним:

– Пойду собираться.

От заигрываний Симоны у меня пропал аппетит.

Археологический парк Неаполис находится на окраине Сиракуз, и мы берем такси, чтобы добраться туда от отеля. Мы приезжаем к самому открытию, так что нам приходится немножко подождать, и на территорию проходим одними из первых.

Сиракузы были основаны еще древними греками, но позже город завоевали древние римляне. Сначала мы осматриваем построенный греками театр III века до нашей эры, где проходили театральные представления и выступали знаменитые ораторы – Цицерон и Плутарх.

– Какой огромный зрительный зал, – замечаю я, впечатленная его масштабом, пока мы спускаемся вниз между рядами.

Сейчас места для зрителей частично восстановлены, и новые деревянные скамьи сияют белизной на фоне серых старинных камней, а пространство сцены затянуто красным полотном – там монтируют декорации для представления.

– Этот театр был одним из крупнейших в Древней Греции и вмещал шестнадцать тысяч зрителей, – сообщает Роберто, который сегодня, в отсутствие Лоренцо, взял на себя обязанности гида.

Затем, мимо цветущих розовых и белых кустов олеандра, мы проходим к более позднему римскому амфитеатру, который относится к I веку до нашей эры.

– По своим масштабам он занимает третье место после Колизея в Риме и Арены в Вероне. И также, как Колизей, он был местом сражений гладиаторов, – говорит Роберто.

Сейчас круглая сцена поросла травой и цветами, и только сохранившиеся полукруглые арки по бокам напоминают о тех временах, когда сюда по каменным галереям попадали зрители. Я фотографирую пышные розовые кусты олеандра, которые создают яркий акцент на фоне серых руин.

Пока мы с Роберто с любопытством разглядываем древние камни, поросшие зеленью и цветами, и обмениваемся впечатлениями, Симона явно скучает. Единственное, что ей интересно, – это делать фотки с Роберто. Она то и дело сует мне свой айфон, отвлекая нас от разговора, и повисает на шее Роберто, изображая, как сильно они влюблены и счастливы вместе. В то время, как она сияет улыбкой и стреляет глазами в Роберто, сам он хмуро смотрит в камеру. Даже когда Симона демонстративно целует его в щечку, его губы не трогает и тень улыбки. Наоборот, он словно заледенел.

Ловя их в кадре на экране смартфона, я вспоминаю наше фото с корпоратива 8 марта. То самое, которое он отправил своей матери, соврав, что мы – пара. То самое, взглянув на которое, моя мама решила, что у нас роман. На том фото Роберто улыбался – и это было впервые, когда я увидела его улыбку. Тогда я решила, что он позирует на камеру, но теперь мне кажется, та улыбка была искренней. Как будто он был рад тому, что нас сфотографировали вместе. Но сейчас, позируя с Симоной, он явно не в восторге и мечтает, чтобы эта пытка скорее закончилась.

– Готово, – я возвращаю айфон Симоне, и мы проходим дальше – по указателям к пещере под названием Ухо Диониса. Увидев узкую вертикальную расселину в скале, у которой столпились туристы с экскурсоводом, я сразу понимаю, почему ее так назвали. Она и в самом деле похожа формой на ухо. Только очень большое!

– Какое огромное ухо! – шутит Роберто, читая мои мысли.

– В четвертом веке до нашей эры здесь была тюрьма, – доносится до меня голос англоязычного гида. – Акустика пещеры позволяла подслушивать разговоры заключенных.

Я перевожу своим итальянским спутникам, а Симона тащит Роберто фотографироваться. Кадры получаются красивые и необычные – верх у высокой каменной пещеры ровный, благодаря чему она похожа на крепость.

Потом мы проходим внутрь – вслед за туристической группой. Экскурсовод предлагает проверить акустику пещеры, и несколько человек по очереди кричат «Hello», «I love you», «Wow», а потом какой-то тучный мужчина с бородой пародирует Санта Клауса и раскатисто восклицает «Йо-хо-хо!». Эхо взлетает под каменные своды, отражаясь от них и повторяя их слова.

Когда группа отходит, мы занимаем их место.

– Ну что, проверим акустику? – задорно предлагает Симона.

Я не уверена, что мой босс станет что-то кричать, но неожиданно он начинает петь:

– Lasciatemi cantare con la chitarra in mano…

«Позвольте мне спеть, взяв в руки гитару». Я никогда не слышала Роберто поющим и не догадывалась, что у него такой красивый и глубокий голос. Голос, от которого у меня мурашки по коже, с каждым новым словом набирает все большую мощь:

– Lasciatemi cantare sono un italiano…

«Позвольте мне спеть, ведь я итальянец». Знаменитая песня Адриано Челентано звучит в исполнении Роберто так зажигательно, что я начинаю негромко подпевать ему:

– Buongiorno Italia gli spaghetti al dente e un partigiano come Presidente…

«Доброе утро, Италия, где спагетти аль денте, и партизан стал президентом»*… Симона присоединяется к нам. А за ней – и другие итальянцы, которые находятся в пещере.

– Con l'autoradio sempre nella mano destra e un canarino sopra la finestra…