Цена человека

– Не знал, Лев Евгеньевич.

– Историю надо знать, дорогой мой. Ведь история любой науки вовсе не перечень фактов и идей, расставленных во времени. Это история ученых, их исканий, достижений и неудач. Это, дорогой мой, история людей, - сказано это было мягко, между делом, но запомнилось навсегда. Он помолчал несколько мгновений и вздохнул:

– Как летит время! Неужели все это уже история? "Как нам бороться с ужасом, который был бегом времени когда-то наречен?" - он окинул взглядом заваленный папками бумаг стол, стопки книг, покачал головой и улыбнулся: Надо работать. Работать - только так можно перебороть время. Другого пути просто нет.

На всю жизнь Лев Евгеньевич останется верным своему учителю, будет помогать его семье, добьется издания в "Медгизе" его избранных работ, напишет к столетию его рождения биографическую книгу о нем, организует и с блеском проведет 2 научные конференции, посвященные одна - 90-летию (1979 год) и вторая - 100-летию (1989 год) со дня рождения Каминского. На конференции съедутся специалисты Ленинграда и Москвы, в основном молодежь, а Лев Евгеньевич будет сидеть за столом президиума и поощрительно кивать головой во время их докладов. Запомнилась конференция 1979 года. Выступали и молодые адъюнкты и маститые ученые, многие из которых участвовали в разработке многотомного труда "Опыт советской военной медицины в Великой Отечественной войне." Они вспоминали, что статистическая обработка результатов лечения раненых и больных выполнялась под методическим руководством Л.С.Каминского (данные из историй болезни переносились на специальные карты и в дальнейшем подвергались статистической обработке; при этом перенос данных на карты был огромным по трудоемкости делом). На конференции прозвучала интересная мысль, её высказали многие участники той грандиозной работы: если бы Л.С. Каминский пришел в военно-медицинскую службу не в 1943 году, а в 30-е годы, истории болезни и другие медицинские документы были бы иными - менее трудоемкими, более достоверными и нацеленными на будущие научные разработки.

Глава V.

КИБЕРНЕТИКА.

Весной в Ленинграде вспыхнула эпидемия детского полиомиелита. Заражались им легко, как гриппом, а последствия оставались страшные параличи, инвалидность. На работе у Клары Ивановны ходили жуткие слухи. Раньше они всей семьей, в том числе и малыши по выходным отправлялись в общественную баню (в их доме не было ни ванны, ни горячей воды). Когда Лев Евгеньевич, перехватив сумку на плечо и взяв малышей за руки, подходил к бане, ребята млели от восторга, ведь там была и заветная парилка с вениками. Теперь эти походы с детьми придется на время прекратить, решила Клара Ивановна. Вечерами, встречаясь дома, Лев Евгеньевич и Клара Ивановна с тревогой смотрели на ничего не подозревающих малышей. Решили найти няню и отправить с ней детей куда-нибудь подальше от опасных контактов, за город. Бабушки Екатерины Петровны теперь не было, она умерла в 1954 году. После долгих поисков удалось снять квартиру в Рощино, дачном поселке в часе езды от Ленинграда в сторону Выборга. Перевезли туда детей и молоденькую няню. Теперь после работы два - три раза в неделю Кларе Ивановне приходилось мчаться на Финляндский вокзал, где её ждал Лев Евгеньевич. В ближайших магазинах они накупали продуктов и ехали в Рощино. Там уже в полной тьме, навьюченные брели под дождем и ветром к небольшому домику, где их ждали два веселых гвардейца - 6-летний Женя и 4-летний Андрей. Няня помогала разобрать и приготовить продукты. Потом все ужинали, играли, иногда они оставались ночевать, но среди недели чаще всего уезжали обратно в Ленинград, иначе утром не успевали на работу. По выходным гуляли в густом сосновом бору, за деревьями ветра не было, они снимали тужурки и Лев Евгеньевич устраивал спортивные соревнования. Клара Ивановна слушала их довольные вопли, треск кустов, визг и чувствовала себя среди смолистого воздуха на седьмом небе. Нянечку на выходные они отпускали. Так прошла весна, ребята окрепли, не простужались, даже покрылись загаром. Хозяин дома, пожилой мужчина, с протезом вместо левой ноги, встречая их, нагруженных провизией качал головой:

– Че вы такое возите, какой такой корм, - он показал в сторону няни, у неё швы на платье лопаются, и щеки со спины видать.

Однажды они вернулись на Васильевский сравнительно рано, часов в десять вечера. С Невы дул сырой пронизывающий ветер. В свете фонарей блестели весенние лужи. Перед ними, подняв воротник пальто и вобрав голову в плечи, ссутулившись неторопливо шел мужчина. Поравнявшись с их домом, он поднял голову, посмотрел на освещенные окна и, насвистывая, направился к парадному. Клара, схватив Леву за рукав, остановилась, и зажала ладошкой рот, давясь от смеха.

– Ты что, Мася?
– удивился Лева.

– Ты знаешь, кто это? Ты знаешь, что он насвистывал? Лева с недоумением покачал головой.

– Наш сосед! И свистел он "Я - Аршин-Малалан, хожу по дворам".

Лева остановился, недоверчиво покачал головой и вдруг сам разразился хохотом. Сосед их, муж адмиральской дочери, по профессии химик, был в то же время большим любителем классической музыки и часто пел вместе с дочкой арии из опер. Пианино стонало за тонкой перегородкой, и Женька, который называл эту комнату музыкальной шкатулкой, оставаясь один, чтобы заглушить надоедливые гаммы, включал пластинку с арией Аршина-Малалана. Сосед эту мелодию терпеть не мог и не раз жаловался Поляковым на проделки их старшего сына. Клара ругала малыша, но оставаясь один, тот упорно заводил свою пластинку. И вот теперь, мелодия, наконец, так въелась в соседа, что он стал насвистывать её даже на улице.

– Ну, Женька, достал мужика... До печенок... Рефлекс, дрессировка... Ну, экспериментатор... Надо сменить пластинку, иначе он сведет его с ума, бормотал Лев Евгеньевич, вытирая выступившие от смеха слезы.

Дома, рядом с Кларой и ребятами он забывался, а утром, по дороге в академию его вновь одолевали тягостные мысли. Работа на новом месте не клеилась, после разгрома кафедры военно-медицинской статистики их осталось трое: профессор полковник медицинской службы Е.Я.Белицкая, он сам кандидат медицинских наук майор медицинской службы Л.Е. Поляков и адъюнкт подполковник медицинской службы К.В.Лашков. Вот и все статистическое войско. А ведь они должны были обеспечить выполнение плановой учебной нагрузки и всей профильной исследовательской работы. А жизнь круто менялась и в стране, и в армии. Был осужден культ личности, началась демократизация общественной жизни. Возникали все новые научные направления и технологии. В то время Вооруженные Силы СССР перешли к боевой подготовке с учетом возможного применения вероятным противником оружия массового поражения. Руководство кафедры (А.Н.Григорьев, М.Ф.Войтенко) рассматривай вопросы военно-медицинской статистики как сугубо прикладные к курсу ОТМС. Количества часов на её преподавание неуклонно сокращалось. Преподаватели статистики стали привлекаться к проведению самых невероятных занятий, например, к обучению первокурсников работе санитарами на поле боя. Все это постепенно не могло не привести к снижению уровня математической подготовки курсантов и слушателей.

Лев Евгеньевич понимал, что на фоне научно-технической революции рано или поздно это положение должно измениться и, чтобы не терять времени, переключился на исследовательскую работу и изучение кибернетики. Наиболее крупной разработкой в этот сложный период явилась подготовка нового "Наставления по медицинскому учету в Советской Армии и Военно-Морском флоте на военное время", новых классификаций и номенклатур боевых поражений, болезней и травм, а также форм документов медицинской отчетности военного времени. Чтобы оценить эту работу, следует учесть, что к середине 50-х годов медицинская служба не имела системы медицинского учета и отчетности, отражавшей новые требования, связанные с появлением оружия массового поражения и изменением структуры санитарных потерь. Работа по созданию новой системы медицинского учета и отчетности, была начата в середине 50-х годов. Разрабатывались новые варианты классификаций и номенклатур боевых поражений и болезней для условий военного времени. Самое непосредственное участие в этой работе принял и Лев Евгеньевич. С участием клинических специалистов, в ходе дискуссий были переработаны практически все формы медицинских документов. Разработанные проекты включали: медицинские донесения, ежемесячные сведения и медицинский отчет за боевую операцию. В проект медицинского отчета за боевую операцию были включены предложения из диссертационной работы К.В.Лашкова. Именно в этот период наступило профессиональное и человеческое сближение Льва Евгеньевича с его будущим бессменным заместителем и единомышлеником Кириллом Владимировичем Лашковым. Мы ещё не раз будем встречаться с этим человеком на страницах книги, поэтому познакомимся с ним. Кирилл Владимирович родился в г.Омске в 1921 году. В 1939 г. он поступил в Омский мединститут. После окончания 3-го курса был принят на военный факультет при 2-ом Московском мединституте, эвакуированным в то время в Омск. Окончил военфак в апреле 1943 года и до конца войны служил на фронте врачом отдельной части. После войны проходил службу в воинских частях, был врачом-статистиком окружного военного госпиталя, старшим офицером, офицером по статистике военно-медицинского отдела военного округа. В 1954 году поступил в адъюнктуру к Каминскому. Худощавый, крепкий сибиряк, с тонким интеллигентным лицом, был и романтиком, ценившим в науке красоту и блеск ума, и в то же время - трезвым практиком с фронтовым и послевоенным девятилетним опытом работы. Увлекающиеся натуры, Лев Евгеньевич и Лашков с полуслова понимали друг друга, осваивая притягивающие их новые области знаний, при этом Кирилл Владимирович безошибочно чувствовал перспективность или бесполезность для практической военной медицины той или иной новой идеи. Они прекрасно дополняли друг друга - имеющий огромную теоретическую подготовку Л.Е.Поляков и войсковой практик К.В.Лашков. В сентябре 1958 года проект наставления и другие материалы обсуждались на Ученом совете академии с участием представителей некоторых военных округов и флотов. Основные положения, содержавшиеся в докладах и проекте решения, получили положительную оценку большинства участников. Некоторые высказали сомнение в целесообразности предложенных документов. Были и курьезы: один крупный начальник предложил сжечь все эти бумаги вместе с их составителями. Другой - заместитель главного хирурга заявил, что все эти статистики и математики должны заниматься своими формулами и не лезть в хирургию. К удивлению Лашкова, поднялся майор Л.Е.Поляков и не смотря на то, что перед ним был генерал, возразил довольно резко:

– Как же вы без документов обеспечите преемственность и последовательность медицинской помощи на отдельных этапах? Как вообще можно себе представить этапное лечение без медицинских документов? И как вы проанализируете результаты своей работы? Вы можете объяснить, товарищ генерал?

Генерал удивленно повернулся и посмотрел на майора как на неизвестное экзотическое существо.

– И никто не сможет, - не унимался Лев Евгеньевич.
– И возражение против нормального учета можно объяснить только предрассудками. Есть хорошее высказывание: "В науках прикладных доступ к правде затруднен не одними только научными препятствиями, но и обыкновенными человеческими предрассудками".

– Все это громкие слова, товарищ майор, и сбавьте тон.

– Извините, товарищ генерал... Это сказал Пирогов, он заботился не только о хирургах, но и о раненых.

– Войтенко, уйми своего майора, что он раскипятился, - неожиданно сдался генерал.

С тех пор Лашков зауважал Л.Е.Полякова, которого он раньше в глубине души считал главным образом теоретиком. Еще более их сблизило изучение кибернетики. Новая наука и информационная технология развивались буквально на глазах. В 1948 года вышла в свет знаменитая книга Норберта Винера "Кибернетика, или управление и связь в животном и машине", в которой он показал, что управление и регулирование объективно существуют в системах любой природы: в технических, биологических и социальных. Без управления и регулирования система перестает быть системой и рассыпается на части. Он раскрыл значение информации, без которой невозможно управление. Оказалось, что информация ведет себя по своим законам, отличным от законов сохранения материи и энергии, она растет, увеличивается, накапливается... Это не укладывалось в стандартные схемы и забеспокоило политиканствующих философов. Они-то и постарались создать представление о киберенетике, как о "реакционной лженауке, форме современного механицизма, которая является не только идеологическим оружием империалистической реакции, но и средством осуществления её агрессивных военных планов". Однако, как это не раз случалось с новыми идеями, политические ярлыки смогли лишь замедлить шаги новой науки, но предотвратить её шествия они были не в силах. А многих она именно потому и заинтересовала, что её проклинала официальная философия.

Кибернетические идеи давно витали в российском воздухе. Иначе она не смогла бы так быстро развиваться в нашей стране. Уже в 1954 году была переведена на русский язык и издана книга У.Р. Эшби "Введение в кибернетику" с предисловием академика А.Н. Колмогорова. С середины пятидесятых годов начинается широкая публикация научных работ, посвященных кибернетике и электронным вычислительным машинам. Знакомство Льва Евгеньевича с кибернетикой показало, что её основные положения: об общности принципов управления, о роли информации в управлении и возможности её измерения, о применении электронных вычислительных машин, - являются фундаментальными для развития теории управления медицинской службой. Да и практический врач тоже мыслит вероятностно, при дифференциальной диагностике он интуитивно выбирает наиболее вероятный диагноз. Положения кибернетики имели самое прямое отношение к сбору, передаче, обработке и анализу статистических данных. Именно поэтому специалисты по военно-медицинской статистике Л.Е.Поляков и К.В.Лашков были в числе тех, кто впервые в академии приступил к исследованию путей приложения кибернетики к военной медицине. Среди статистических таблиц все чаще появляются схемы сбора, обработки и использования информации. Постепенно закладываются новые подходы к обработке и анализу военно-медицинских данных и их подготовке для решения задач на ЭВМ. Определяются и уточняются вопросы использования ЭВМ в различных областях военной медицины. Освоение кибернетики было расширено при выполнении комплексных НИР. Кроме Военно-медицинской академии в них участвовала Военная академия тыла и транспорта. Совместные работы и контакты с программистами и математиками этой академии взаимно обогощали и медиков и представителей точных наук. В печати появляются работы, посвященные использованию ЭВМ и методов кибернетики в военной медицине. Среди авторов самых первых публикаций по этой проблеме в военно-медицинской (и в отечественной медицинской литературе вообще) - Л.Е.Поляков и К.В. Лашков. Ряд статей, посвященных перспективам использования достижений кибернетики в здравоохранении, был опубликован Л.Е.Поляковым в 1960-1961 гг.

В конце пятидесятых годов Норберт Винер в интервью Для американского журнала "Юнайтед Стейтс Ньюс энд Уорлд Рипорт" на вопрос, как в Советском Союзе используют кибернетику, ответил: "Общее мнение - и оно идет от самых разных лиц - таково, что они отстают от нас в аппаратуре... Они впереди нас в разработке теории автоматизации". Это опережение в теории, и отставание в аппаратуре сохранится на много лет, в том числе и в медицинской кибернетике, и Лев Евгеньевич не раз сокрушался по этому поводу. Многое из его идей и предложений его сотрудников и учеников так и осталось на бумаге только по этой причине. Идеи кибернетики осветили в медицинской статистике неожиданные грани, раскрыли перед ней новые возможности.