Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь

Жаркое солнце впивалось в тело Вадима невидимыми лучами, словно хотело выжечь на его коже ещё одно клеймо. Ни демона у тебя не получится, жёлтая тварь!

***

К моменту выезда Вадим успел умыться, позавтракать и ощутить себя человеком. Даже жара стала раздражать его меньше. Игнас, которого он эксплуатировал в качестве своего слуги во время отсутствия Невзора (местным слугам он не особо доверял), отлично справлялся с обязанностью следить за оружием и одеждой. Довольный утренним поединком, хорошим завтраком, и красивым костюмом, Вадим неспешно ехал в седле, осматривая местные красоты. На странную вышку посередине поля он почти не обратил внимания, но неожиданно там мелькнул женский силуэт. Знакомый силуэт. Вад направил коня к девице.

— Доброе утро.

Зоряна, вытаскивающая из своего сундука непонятный аппарат, выпрямилась, вытерла со лба пот, улыбнулась.

— Здравствуйте. Замечательная погода для прогулки, правда?

Вадима чуть не перекосило от этого утверждения, но он сдержался.

— Не люблю лето, — отчего-то признался он, с интересом рассматривая ее наряд. Отец, она и вправду была в штанах! Плотных, широких — с первого взгляда их вполне можно было принять за юбку, но штанах! А поверх — рубаха, доходящая до колена и перевязанная на талии узким пояском. Понятное дело, со всякими женскими "украшательствами". Дешёвыми, впрочем.

— Вы… необычно выглядите.

— Тоже будете ханжеские нотации читать? — нахмурилась Зоряна. — Не утруждайтесь, не вниму. Мне так удобнее работать. А значит, я буду ставить и снимать свои механизмы именно в таком виде.

Она отвернулась, подхватила странную коробку, обмотанную проволокой, и полезла по шатающимся деревянным ступенькам на верх башни.

— Я похож на человека, способного читать нотации? — спросил Вадим, с интересом разглядывая пыхтящую девушку. — Вы мне льстите. Обычно я их слушаю. Правда, невнимательно. А что вы делаете?

Его слова смягчили гнев Зоряны.

— Работу. Этот прибор запишет данные погоды. Он несовершенен, так что считывать будет только резкие изменения. На самом деле я нашла его в архиве закрытых проектов, ведь целью его создания было комплексное собирание информации о малейших погодных изменениях, но у создателей этой машины не получилось сделать его чувствительным и многозадачным. Бедную машинку запихнули в архив, а проект закрыли. Но я подумала, что для нашего случая она как раз подойдёт, ведь нам нужно засечь именно резкие погодные скачки, ничем не обусловленные. В совокупности с другими данными, этот аппарат будет весьма полезен.

Она наконец добралась до верхушки деревянной башни и начала разматывать проволоку. Последние слова из-за высоты конструкции девушка прокричала.

— Я не понимаю и половины из того, о чем вы говорите, — признался Вадим.

— Это нормально. В Институте все говорят по-другому. Я один раз в АМХИ была, там вообще все термины на каком-то универсальном старом языке проговаривают. Из-за этого половина сказанного тебе собеседниками совсем непонятна. У нас шутят, что в случае общения с докторами надо нанимать специального переводчика.

Дона Добре выпрямилась, давая отдых спине. На солнце ее волосы казались намного ярче. Вадиму виделись отблески кровавого пламени, гуляющего по тонким прядям.

— А у вас много знакомых докторов? — спросил он, отводя взгляд.

— Нет. Да и мужчины, знаете ли, к работающим женщинам относятся с высока. Особенно если женщина работает в научной сфере. Я, конечно, практик, девочка на побегушках, по сути, но дело свое знаю, чем и горжусь. Столичные снобы же уверены, что женщина способна только на две вещи: выполнять супружеский долг, то есть рожать наследников, и бессмысленно щебетать с подружками. Остальное — лишь способ привлечь к себе внимание.

Вадим кивнул, соглашаясь. Вообще-то он разделял мнение "столичных снобов", что неудивительно, ведь он к ним и принадлежал. Зоряна, слава Отцу, опять наклонилась к своему волшебному аппарату и движение его не заметила.

— А вы, значит, выступаете за права женщин?

— Я выступаю за то, что мне надо работать — и я буду работать. Кто бы что ни говорил, и как бы не воротило от этого свои носы столичное общество.

Вадим усмехнулся. В голосе доны Добре прозвучали и жалоба, и обида, хоть она сама этого и не заметила. Нет, дорогая, тебя очень даже цепляет пренебрежение окружающих, как бы ты не старалась показать иное. Что, кто-то, на кого ты очень рассчитывала, не клюнул на удочку? И ты так и осталась, бедная, в своих поношенных платьях.

Зоряна стала спускаться вниз. Вен Борз предложил:

— Может, подвезти вас до дома?

Девушка спрыгнула с последней ступеньки на землю, отряхнула руки.

— Благодарю, но мне нужно сделать ещё кое-какую работу.

— Я могу подождать.

— Это долго. У вас, наверно, есть свои планы.

— Да, пожалуй, — согласился Вадим, немного раздосадованный ее отказом. Что ж, хочет строить из себя недотрогу — пусть. Ей эта игра надоест гораздо раньше, чем ему. — Доброго дня.

— Доброго дня.

Вадим поскакал прочь, ни разу не обернувшись. Но он был уверен, что собеседница смотрела ему вслед.

Ближайшая деревня, принадлежавшая венам Силь, выглядела вполне ухоженной. Вадим зашёл в местную пивную — оказывается, здесь и такая была! — поговорил с парой крестьян, выпил молока из рук чернобровой красавицы, дочери старосты, бросил пару монет играющим в разбойников ребятишкам. В итоге ничего нового он не узнал. Ну да, женился стард. Ну да, два года назад помер. Не, ничего особенно не поменялось. Дожди вот только третье лето льют непомерно. Наверно, тижийцы демонов наслали. Или гиленцы земли эти прокляли. Отец его знает.

Обратно в Малахитовый дом Вадим возвращался по самой жаре. Шляпа спасала от солнца, но не от духоты. В горле осела пыль, язык присох к небу. Мужчина помимо воли иногда проводил им по зубам, проверяя их целостность. Казалось, ещё полчаса пути — и он уверится, что все ещё находится в Нерчи в солнечном колодце, а эти десять лет ему просто привиделись…

Она смеялась. Стояла рядом с полусгнивший башней, одну руку положила на талию, другой придерживала соломенную шляпку — и смеялась. Крестьянин, о чем-то увлеченно рассказывающий Зоряне, тоже улыбался. Девушка благосклонно кивала, вставляла пару слов — и, услышав очередной ответ, начинала весьма неприлично хохотать. Нет, она не запрокидывала голову, ее смех не был визгливым или громким, но Вадим все равно усмотрел в этом нарушение норм приличий. Может, ему просто было обидно, что девица не стремилась облегчить ему задачу соблазнения, а вот с этим мужланом из простолюдинов разговаривала запросто. Неужели так неймётся? Что ж вы так продешевили, дона Добре? Этот мужик вам вряд ли серебряное колечко подарит. Хотя есть дамы, предпочитающие грубые ласки и немытых любовников.

— Вы все работаете?

Крестьянин тут же стушевался, поклонился и немедленно отбыл по срочным делам. Зоряна махнула ему на прощание рукой и обернулась к новому собеседнику.

— На сегодня, думаю, все. А вы до сих пор гуляете?

— Мне нравятся конные прогулки. Но всё-таки по-настоящему наслаждаться ими сложно, когда солнце пытается выпарить из твоего тела последнюю каплю влаги.

Дона Добре искренне воскликнула:

— Ну что вы, замечательная погода! — но увидела что-то на его лице, посерьезнела, постаралась перевести тему. — Как вам местные красоты?