Цена двуличности. Часть 3

С этими мыслями я вылетаю в общий зал и зависаю в воздухе, глядя на пробивающийся сквозь окна серый свет. Меня не покидает стойкое ощущение, что утро все-таки началось до неприличия рано.

Впрочем, кто я такая, чтобы спорить с законами своего мира? Тем более, что с восприятием времени у меня всегда были проблемы. Но когда я наконец-то добираюсь до крыльца, то, остановившись над нижней ступенькой, понимаю: моя неспособность правильно оценивать время — вообще не при чем.

Потому что до рассвета еще далеко. А то, что Линс посчитала предрассветными сумерками, было отсветом жемчужно-серого сияния. Его призрачная вуаль раскинулась на всю видимую мне часть неба, затянутого низкими тучами.

И над сердцем столицы это сияние было ярче и плотнее всего.

Наверное, я никогда еще так быстро не летала. Дома, деревья, ограды мелькают слева и справа, но дорога оказывается достаточно прямой и пустынной, чтобы пока все обходилось без происшествий.

И по мере приближения к сердцу столицы становится очевидно, что мерцание в небе возникло не просто так. Я наконец-то вижу источник: тонкую и длинную воронку, соединяющую небеса с чем-то по другую сторону крепостной стены. А, прикинув возможный квартал, понимаю, что это где-то рядом с домом Суртаза. Тревога ускоряет мой полет, хоть в разуме и бьется мысль: если что-то случилось, вряд ли я смогу помочь.

Но попытаться — должна.

Приближаясь к крепостной стене я замедляюсь, чтобы не влететь в закрытые ворота на полной скорости. Сверху слышны встревоженные голоса: стражники обсуждают небесное явление, и оно им явно не нравится. Я же тем временем размышляю: стоит ли дожидаться открытия ворот ради одной-единственной меня или же будет куда легче и быстрее просто перелететь через стену?

Тревога не утихает, и я выбираю второй вариант. Заодно и страже будет меньше беготни.

И лишь уже поднявшись повыше я осознаю опрометчивость этого решения. Сердце столицы может же быть накрыто каким-нибудь защитным куполом, не так ли? С другой стороны, тянущаяся к небу воронка может помешать работе чар, так что у меня есть шанс не осыпаться на головы стражников дождиком из костей.

Эти мысли проносятся в моей голове так же быстро, как я сама — над крепостной стеной, провожаемая удивленными взглядами стоящих на ней людей.

К счастью или нет — но обошлось. Я легко опускаюсь до привычной высоты по другую сторону стены и, не сбавляя скорости, мчусь по пустынным улицам. Во время очередного поворота мне едва удается избежать встречи с углом дома — прикосновение ледяных пальцев тут же сводит на нет мою сосредоточенность на полете. Полностью остановившись — и даже не об стену — я слышу голос тетушки Сади в своей голове.

— Шиз, что случилось?

— Я как раз лечу к вам это выяснять.

— Я не о небе. Почему Суртаз требует встречи с Мэбиором?

Сказать правду или сделать вид, что я понятия не имею, с чего вдруг моему учителю понадобился Мэб? Мне требуется всего пара секунд, чтобы принять решение. Надеюсь, что правильное.

— Я сообщила Суртазу о случившихся с Мэбом изменениях, — в отличие от разговора вслух, мыслесвязь прекрасно передает мои интонации, но именно сейчас я прикладываю все усилия, чтобы сохранить ровный и бесстрастный тон. — Есть подозрение, что это… как-то связано с той тварью, которую вы уже, скорее всего увидели. И я посчитала, что у Мэба пока что не настолько сложный случай, так что чем раньше Суртаз ему поможет — тем лучше.

Ментальная связь соединяет собеседников не только мысленно, но и эмоционально. Наверняка от этого можно защититься, закрыть свои эмоции от собеседника, но тетушка сейчас этим явно не озабочена. Я ощущаю отголосок ее эмоций. Растерянность, отчаяние… злость.

— Ясно, — наконец, отвечает она.

Голос женщины-лича в моем разуме звучит настолько бесцветно по сравнению с ее эмоциями, что мне становится стыдно. Но глава дома Суар ощущает и мои эмоции тоже, а вместе с ними, возможно, еще и слышит мысли. Поэтому я тут же напоминаю себе о возможных страшных последствиях дальнейшего размножения… или какого-то другого способа распространения влияния Многоликого Отца. Это напоминание придает мне немного уверенности — стыд угасает.

— Я сообщила об этом Суртазу, — уже мягче добавляю я, — именно потому, что мне небезразлична судьба Мэба и рода Суар.

Пусть понимает, как хочет.

Не дожидаясь ответа, разрываю мыслесвязь и только после этого позволяю себе с минутку побыть в легком ужасе от собственной смелости и наглости. От того, как я только что разговаривала с довольно старым, могущественным и высокопоставленным личем. С главой своего рода.

Хотя, конечно, это тот еще вопрос — кто из нас сейчас высокопоставленнее. Ведь я все еще довольно смутно представляю свое положение в иерархии бессмертных. Надо бы, наверное, изучить этот вопрос, только… Ну не у Суртаза же мне спрашивать, в самом-то деле? Хотя…

Я возобновляю движение и, спустя еще пару поворотов, оказываюсь на улице, где находится дом учителя. Воронка действительно тянется вверх от его крыши и… истончается, сначала становясь прозрачнее, а затем — и вовсе исчезая у меня на глазах. Подняв взгляд выше, я вижу, что жемчужно-серое сияние тоже постепенно тускнеет, растворяясь в низких тяжелых тучах.

Вот и что это было, спрашивается?

Впрочем, уж этот вопрос Суртазу можно задать, пожалуй. Я решительно направляюсь к дому учителя, но даже не успеваю коснуться двери, как та распахивается, и на пороге меня встречает Ваан. Опять.

Глава 17 (Не)желанная власть

Мы молча смотрим друг на друга секунд десять. За это время я замечаю, что чернокнижник еще бледнее и подавленнее вчерашнего.

— Привет, — тихо говорит он. — Ты вовремя.

Он отходит в сторону, пропуская меня внутрь, но дверь не закрывает.

— Вовремя — для чего? — я перелетаю через порог. — Ритуал уже завершен, я так понимаю?

— Да, все… закончилось.

Ваан отводит взгляд. Он смотрит на вновь воцарившиеся сумерки — теперь уже вполне естественные и определенно предрассветные. Его лицо напоминает мне безжизненную маску из сероватого камня. Мне отчаянно хочется спросить, что с Кит, но… Я догадываюсь, каким может оказаться ответ.

— Хорошо, что ты пришла. Сэкономила мне время, — тем временем продолжает чернокнижник. — Суртаз сказал заглянуть к твоим родственникам по дороге, передать, что он тебя ждет.

Странно. Для этого раньше он вполне успешно использовал мыслесвязь.

— А ты куда идешь?

— На север, к телепорту в соседний мир, — и прежде, чем я успеваю хоть что-то сказать, добавляет: — Можешь не расспрашивать, сам не знаю, зачем.

С этими словами Ваан переступает порог и даже не оборачивается — дверь сама закрывается за ним. Повисев пару секунд на месте, я пожимаю плечами и отправляюсь к лестнице. Если Суртаз меня ждет, то, скорее всего, наверху.

И пока я лечу по короткому коридору второго этажа, то осознаю, что тетушка Сади, скорее всего, тоже еще здесь. Вряд ли она что-то скажет мне в присутствии Первого Некроманта, но… Встречаться с ней сейчас мне все равно не очень хочется.

Впрочем, мои опасения напрасны. Суртаз находится в одиночестве, правда, комната вокруг него напоминает мне поле боя. Разломанные шкафы, разлетевшиеся книги и свитки и…

Кровь. Везде. На полу. На стенах. На потолке. Уже темная, успела подсохнуть. Я шарю взглядом по комнате, неосознанно ожидая увидеть ошметки плоти или разбросанные кости, но ничего такого не замечаю. Ну, хоть так.