Цена империи. Чистилище

— Позови Анджея…

Голос генерала звучал тихо, но был при этом спокойным и уверенным. Генерал Бек поднялся к вершинам власти из самых низов: он происходил из бедной семьи в Бельгии, добрые люди помогли пройти обучение в школе и поступить в семинарию. В 1819-м году он стал священником в небольшом городке Уккела, но уже в 1820-м примкнул к Ордену Иисуса в Хильдесхайме. В 1825 году он придворный капеллан в маленьком герцогстве Ангальт-Кётен, а уже в 1830-м единственный професс[2] в Вене, способствовал открытию иезуитских школ в городах Австрии. В 1852-м году становится руководителем провинции в столице Австро-Венгерской монархии, а уже в июне 1853 года его выбирают генералом — пожизненным руководителем организации. Для иезуитов наступили тяжелые времена. Главной целью воссозданного в 1814-м году Ордена стало противодействие рабочему движению и социализму. Казалось бы, какое рабочее движение, когда только-только отгремели Наполеоновские войны? Но уже тогда святой престол рассмотрел призрак социализма, который неприкаянно бродил по Европе. И решил натравить на него своих верных псов — иезуитов. Очень быстро количество членов организации выросло с нескольких сотен до нескольких тысяч, стали открываться все новые учебные заведения, в которых иезуиты вербовали талантливую молодежь в свои ряды. Но тут против них стали выступать правители самых разных государств, откровенно испугавшихся резкого укрепления влияния Ордена Иисуса и папского престола в своих странах. Кроме резкого противодействия в России, где это было неудивительно, иезуиты были изгнаны из традиционно католических стран: Испании, Сицилийского королевства, Германских княжеств, даже из Рима пришлось уйти, перенеся резиденцию в Фьезоле. Петер Ян Бек выбрал этот небольшой городок неслучайно: тут располагалась духовная семинария, в которой влияние иезуитов было всегда очень сильным, даже в годы их официального запрета, кроме того, их преподаватели имели отношение и к первой в мире сельскохозяйственной академии, которая открылась в аббатстве Бадия-Фьезолано. Сейчас генерала Бека беспокоило положение Ордена Иисуса во Франции — власти страны склонялись к изгнанию иезуитов не только с территории метрополии, но хотели закрыть для них и свои провинции. И тут такие новости из России!

Анджей Сикорски явился на вызов генерала буквально через десять минут. Ему недавно исполнилось сорок пять лет, он был серьезным богословом и талантливым исполнителем, подающим большие надежды. Внешне он был полная противоположность своему генералу. Ян Петер был высок, худощав, с резкими, крупными чертами лица: мясистым носом, тяжелой челюстью, выдающимися скулами, высоким лбом с тяжелыми надбровными дугами, и очень внимательными глубоко посаженными глазами. С этим обликом гармонировали большие руки с грубыми пальцами и большие ступни ног. Анджей же был типичным польским аристократом с тонкими чертами лица, невысокого роста, с намечающимся брюшком и яркими голубыми глазами в чуть выпученных глазницах. Его голову покрывала густая светлая шевелюра, а вот Бек был почти лыс. Он был уже профессом (действительным членом ордена) и адмонитором при генерале (негласным контролером со стороны папы). Остановившись напротив кресла высокого (в прямом смысле этого слова) начальства Анджей склонил голову, выражая готовность выслушать указания генерала. Но начало разговора заставило его вздрогнуть.

— Знаете, почему я выбрал для резиденции именно Фьезоле, сын мой? — прозвучал вопрос, на который тут же последовал и ответ.

— Тут самый здоровый климат в этой стране: горы закрывают от непогоды, а в дождливые времена вола не задерживается на склонах холма, стекая в болотистые низины, в которых люди болеют и умирают так быстро… Я уже очень стар, болезни мешают работать мне даже здесь, в целебном климате Фьезоле, и потому вынужден искать преемника, который в недалеком будущем возьмет на себя груз ответственности за то дело, которому посвятил себя Орден.

Произнеся эту небольшую речь, генерал замолчал. Анджей так же молчаливо ждал продолжения беседы. Правда, пауза длилась недолго, казалось, Бек обдумывал какую-то мысль, после чего произнес:

— Вы знакомы с ситуацией в России, брат мой? Как вы ее оцениваете?

— В Российской империи наступает период нестабильности. По закону наследовать престол должен малолетний внук императора, но тут возникает вопрос с регентством, а это, несомненно, вызовет ослабление государства. Вполне возможно, что корону Российской империи водрузят на кого-то из живых братьев императора или даже на принцессу Эдинбургскую…

— Последнее весьма благоприятно было бы для британской короны, а для святого престола?

— Я считаю, брат Петер, что последний вариант наименее вероятен. Проанглийская партия в России достаточно влиятельна, но не готова взять власть, за ней нет вооруженной силы.

— Да, в наше время мушкет рождает власть, брат Анджей. Вам лично эта ситуация ничего не напоминает?

И генерал Бек пристально стал рассматривать лицо совершенно безмятежного собеседника.

— Сия ситуация схожа с династическим кризисом Смутных времен, когда на трон Московии претендовали в том числе и католические монархи. А появление кесаря Дмитрия тогда было крайне удачным событием в плане ослабления государства схизматиков.

— Интересно… Скажите, у покойного императора была любовница… и даже дети…

— Вы совершенно правы, брат Петер. Екатерина Долгорукая. Она фаворитка императора последние четырнадцать лет и родила ему четырех детей, сыну Георгу сейчас семь лет. По слухам, император хотел после смерти супруги, которая должна была произойти со дня на день, сочетаться с фавориткой браком и добиться признания ее детей…

— Вот как… А сама Екатерина? Что вы можете сказать про нее?

— Она не амбициозна, умна, скромна и старается не выпячивать свою связь — за нее все это делал император, ее покои в Зимнем дворце располагались сразу над покоями покойной императрицы.

— Вот как? Интересная деталь!

— В момент взрыва ее с детьми не было во дворце, семья императора съехалась для оглашения завещания императрицы, она хотела объявить его лично. Поэтому княжну Юрьеву удалили под благовидным предлогом из дворца.

— Она еще и удачлива…

В словах генерала ордена прозвучала нескрываемая ирония.

— И она умеет пользоваться моментом, но никаких шансов ни для нее, ни для Георга…

— А если такой шанс возникнет? Что скажете, брат Анджей?

— Для нас еще большее ослабление империи было бы на руку, возможно, удалось бы восстановить позиции Ордена, если постараться, но… Разве что если бы появилось завещание императора, в котором он признает Георга своим ребенком и назначает его наследником при регентстве самой Екатерины, в случае своей смерти, то… жаль, что Мария Александровна была жива и нельзя составить свидетельство о венчании…

— Интересная мысль, брат Анджей… поработайте над этим вопросом. Пусть варварская империя и не станет столь же слабой, как Московия в старые времена, но подумайте над этим вопросом. Хочу возложить тяжесть дел в России на ваши плечи, брат, мне нужны талантливые помощники. Надеюсь, что вы не разочаруете меня и наших братьев. Тем более, что в средствах вы не будете ограничены.

Ну что же, если у брата Анджея что-то получится, хорошо, присмотрюсь к нему получше, все-таки замену себе надо искать, если же нет — ничего страшного, есть еще этот швейцарец, брат Антон Андерледи[3], посмотрим, кто из них двоих сможет стать у руля Ордена Иисуса. И генерал Бек поднялся из кресла, направившись к небольшому алтарю, у которого преклонил колени и стал горячо молиться Господу, за этим занятием мы оставим почтенного старца и покинем прекрасный Фьезоле.

[1] Андрей Иванович Кобыла — основатель фамилии Романовых, от него в шестом поколении и пошел сей боярский, а позже уже и царский род.

[2] Действительный член Ордена Иисуса, прошедший соответствующее обучение и подготовку

[3] В РИ именно Антон Андерледи стал еще при жизни Петера Бека викарием Ордена Иисуса, а после его смерти был избран его генералом. Бек отошел от дел в 1884-м году, а умер в 1887-м, в возрасте 92 лет.

Глава семнадцатая. Прерванные каникулы полоцкого кадета

Глава семнадцатая

Прерванные каникулы полоцкого кадета

Полоцк

18 февраля1880 года

И с закваской такой, над обычной толпой

Полочане стояли высоко,

И везде был в пример, наш кадет — офицер

Его слава гремела далеко.

(В.Перфильев «Песня Полоцкого кадетского корпуса»)

Сергей Мезенцев

Вспоминая о поездке в Швейцарию и свершившейся святой мести, Мезенцев даже не заметил, как подъехал к Полоцкой военной гимназии, выпускником которой он и был в далеком уже 1863-м году. Впрочем, тогда это учебное заведение носило название Полоцкого кадетского корпуса, а вот в результате милютинской военной реформы 1865 года превратилось в гимназиум, о чем лично Сергей Николаевич весьма сожалел[1]. Вообще-то начальное военное училище располагалось в трехэтажном здании, в котором ранее располагался иезуитский коллегиум. Была какая-то ирония в том, что центр иезуитства в России стал центром подготовки ее верных защитников. Иезуиты основали тут свое учебное заведение еще во времена польского владычества, в далеком 1581 году. Тот, древний коллегиум сгорел во время большого пожара, а в 1750-м году было построен красивый трехэтажный учебный корпус с католическим храмом по центру. После запрещения папой Ордена Иисуса Полоцк стал официальным центром иезуитов в России (да и во всем мире), а коллегиум оказался единственным учебным заведением новициата (подготовки кандидатов в члены ордена) в мире. Кроме одной из лучших библиотек в Белой Руси, тут располагалась довольно неплохая типография, а позже коллегиум оброс различными хозяйственными строениями, стал вести коммерцию, а в принадлежавших ему семи поселениях (фольварках) проживало более 7800 жителей. В 1812-м году коллегиум указом Александра I был преобразован в академию с правами университета. Но в 1820 иезуитов из Полоцка (да и из России-матушки) изгнали, а в 1822 году на базе академии было создано Полоцкое высшее пиарское[2] училище, но учебное заведение иного католического ордена все равно было ориентировано на проведение политики активной полонизации и окатоличивания белорусских земель. Это не могло устроить государство Российское и послужило причиной его закрытия в 1830-м году. В 1835 году государь Николай Павлович повелел открыть в Полоцке кадетский корпус для военной подготовки дворянства к действительной военной службе.