Цена империи. Чистилище

Для организации большой охоты на Александра II не хватало сущей безделицы, а именно воздействовать на старшее поколение народников, кое не считали террор средством освобождения рабочих масс. По их мнению, против класса может восстать только класс, и главная масса революционных сил должна работать в среде народа. Наивные туземцы. Ничего, у Британской короны много денег, а значит будем действовать как всегда: «to angle with a silver hook»[3]. Тем паче, что среди этих революционеров всё больше тех, кто с гордостью именует себя троглодитами. Это малообразованные люди, руки которых не привыкли писать, но зато были привычны к кинжалам, револьверам и бомбам. У них уже не просто прорезались зубы, но отрасли настоящие клыки, коими они с лёгкостью перегрызут горло старшему поколению народников, стоящему на их пути. Кстати, помимо денег, нужно увеличить поставки наркотиков и динамита фабричного производства. Но для основной массы революционеров всё должно выглядеть благопристойно и решение о переходе к террористической борьбе должно быть одобрено большинством голосов в лучших традициях британского парламентаризма. А это значит, что нужно подсказать своим людям провести нечто подобное съезду, на котором избавиться от ретроградов подобных Плеханову. «No sooner said than done»[4].

Прошло меньше года и господа революционеры озаботились поиском подходящего места для проведения съезда, но еще перед этим Николай Морозов призвал народовольцев вести борьбу «по способу Вильгельма Телля и Шарлотты Кордэ», проще говоря: убивать, убивать и убивать. Естественно, что место сходки определялось очень тщательно исходя из требований конспирации. Вначале был выбран Тамбов, куда даже успели приехать отдельные представители. Но, увы, у некоторых «борцов за освобождение народа» оказались слишком длинные языки. Во время катания на лодках по реке Цне, разгорячённые неумеренными возлияниями пассажиры и гребцы слишком громко вели крамольные разговоры, что не могло не привлечь внимание полиции. А посему, пришлось перенаправить людей в Воронеж. Тем паче, что там располагался Митрофаньевский монастырь куда стремились десятки тысяч богомольцев и, следовательно, было проще затеряться. Однако, сторонники террора решили провести своё сборище в Липецке, коей прославился источниками и лечебной грязью, а среди многочисленных больных, народовольцы могли остаться незамеченными.

Семнадцатого июня 1879 года в лесочке на пеньках и стволах упавших деревьев собралось около четырнадцати человек, то есть практически в полном составе боевая группа революционных кружков «Земля и воля» и «Свобода или смерть», к которым присоединились специально приглашенные Колодкевич, Желябов, Фроленко и Гольденберг. На заседании съезда, коей больше напоминал пикник на природе, ибо расставленные многочисленные бутылки с пивом и более крепкими напитками, а также разнообразные закуски не были бутафорией, была оглашена программа, которая объявляла начало нового этапа борьбы с царским правительством. И эта борьба означала применение оружия и проведения конфискаций государственных средств, а проще говоря грабежи банков и иных денежных хранилищ. Таким образом, во имя революции можно убивать и грабить. Третий, последний день липецкого съезда стал тем Рубиконом, который разделил жизнь на до и после. Перед делегатами, кои уже вошли во вкус и вообразили себя римскими сенаторами, кои должны убить Цезаря и спасти республику от деспота выступил с яркой речью Александр Михайлов, один из соучастников убийства генерала Мезенцева. В нескольких словах он одобрил деятельность Императора Александра II по отмене крепостного права и судебной реформе, но затем не было такого греха, виновником которого не оказался бы Государь. Его обвиняли и в ведении обязательного изучения латыни и греческого в гимназиях и в других нововведениях назначенных им министров. И самое страшное, Императору вменялись смерть сотен борцов с режимов и загубленные судьбы тысяч молодых людей, закованных в кандалы и отправленных в Сибирь на каторгу. Доведя слушателей, разогретых алкоголем и не только, до готовности стрелять в воздух из имеющихся у многих револьверами, Михайлов патетически возопил:

— Должно ли ему простить за два хорошие дела в начале его жизни все то зло, которое он сделал затем и еще сделает в будущем?

И вполне ожидаемо, что все слушатели единодушно ответили: «НЕТ!!!!».

Далее, уже в Воронеже «троглодиты» огласили своё решение перейти к террористической борьбе. И тщетно, Плеханов и его единомышленники пытались взывать к разуму обезумевших от жажды крови террористов. В результате организация «Земля и Воля» раскололась надвое. В «Чёрный передел» вошли сторонники умеренных действий, а все «троглодиты» и мм подобные переименовали себя в «Народную волю». В августе 1879 года исполнительный комитет народовольцев вынес смертный приговор Государю. Охота на Императора Александра II перешла в заключительную стадию.

[1] При первом разделе Речи Посполитой Росси досталась только правобережная часть Полоцка, после второго раздела (1792 года) весь город вошел в состав государства Российского.

[2] Этот перенос случится только в 1910 году.

[3] удить серебряным крючком, примерный русский аналог «золотой молоток и железные ворота прокует» (англ.)

[4] дословно: как только сказано, сразу и сделано (англ.)

Глава четырнадцатая. Скорбная

Глава четырнадцатая

Скорбная

Санкт-Петербург

14 февраля 1880 года

Ты не запретишь птицам скорби виться над твоей

головой, но ты можешь помешать им свить гнездо

в твоих волосах.

(китайская народная мудрость)

В. кн. Ольга Федоровна

Великая Княгиня Ольга Фёдоровна оставалась рядом со своим сыном и после того, когда тот крепко заснул. Мать есть мать даже если её имени предшествует перечень титулов, как российских, так и европейских. Она с нежностью и тревогой всматривалась в осунувшееся лицо её милого Сандро и в тусклом свете свечей ей показалось, что он непросто повзрослел, но, скорее постарел на несколько лет. Сочтя это за обман зрения вызванный полутьмой и слезами, кои застилали её глаза, Ольга Фёдоровна поцеловала сына в лоб, перекрестила и уступив место сиделке покинула комнату. Теперь ей следовало посетить мужа, который после осмотра профессором Манассеином Вячеславом Авксентьевичем и смены повязок, спал. Какое счастье, что этот замечательный терапевт оказался рядом в столь трагический момент. И в этом была заслуга Ольги Фёдоровны, ибо как раз накануне сего взрыва, она жаловалась на приступ сильнейшей мигрени. Откровенно говоря, великая княгиня немного слукавила. Дело было в том, что она презирала и ненавидела княгиню Долгорукову, а кроме того не жаловала цесаревича Александра. Что касаемо молодой супруги Императора, то нелюбовь к ней объединяла практически всех Романовых, а вот с наследником престола всё было сложнее. Александр Александрович, уважал своего дядю, но его супругу и детей не жаловал. Не известно был ли он одним из авторов слухов, кои распространялись в высшем свете столицы, но охотно их поддерживал. Направлены эти сплетни же были на не совсем безупречное происхождение принцессы и маркграфини Баденской, в жилах которой наличествовала и толика иудейской крови банкира из германского города Карлсруэ. Но теперь Ольга Фёдоровна, сидевшая возле своего заснувшего мужа с нежностью, гладила его здоровую руку и проклинала себя за то, что не оказалась рядом с ним в момент взрыва. Но постепенно рассудок брал верх над эмоциями и в голове уже складывался пасьянс. Причём, вместо тузов, королей, дам и валетов, присутствовали великие князья и княгини Романовы из числа тех, кто не попал на это смертельное собрание и могущих теперь начать борьбу за опустевший престол Российской Империи. А кроме того, она с надеждой подумала о том, что её милый Сандро после того как едва не утонул, теперь откажется от вздорной с её точки зрения намерения служить на флоте.

Наступило утро, и великая княгине несколько раз порывалась разбудить мужа и сына, дабы услышать из их уст всё то, что с ними произошло, но профессор Манассеин почтительно, но непреклонно запретил сие делать:

— Ваше Императорское Высочество, я категорически возражаю. У вашего супруга и сына наличествуют не только телесные раны, но и сильнейшее душевное потрясение. Подождём, пока они не проснуться сами, затем я внимательно их осмотрю, и дам необходимые лекарства. А затем вы сможете с ними поговорить, но не долго, не более чем четверть часа.

Коняев (в. кн. Александр Михайлович)

Комната великого князя Александра Михайловича находилась так, что из её окон можно было увидеть Петропавловскую крепость. Юного Сандро сие обстоятельство не радовало, ибо, он не разделял мнение одного из своих воспитателей о том, что приятно лицезреть место упокоения императоров Всероссийских. Но сейчас окна были зашторены, дабы ничто не мешало сну. Тем не менее примерно в десять часов утра Сандро, а точнее академик Коняев открыл глаза. Голова больше не кружилась и исчезло жжение в горле, а многочисленные ушибы и порезы почти не болели. Но в голове устойчиво поселилось чувство раздвоенности. Одна часть его сознания недоумевала почему воспитатели не разбудили в шесть утра и почему он лежит не на тощем матрасе, брошенном поверх досок, а на роскошной перине и пуховой подушке. Вторая же не могла понять откуда на нём какая-то дурацкая ночная рубашка и, самое главное, почему нет застарелых болей в суставах, в шее, в районе сердца, в общем — во всём теле. Уже через несколько секунд эти две сущности выстроились в соответствии с их иерархией. Лидером стало сознание академика Коняева, ибо в тело Сандро вместе с ним переместилось нечто, что принято называть душой, а от самого великого князя осталась память и те знания, которые успел получить четырнадцатилетний мальчишка. Михаил Николаевич очень осторожно, дабы не разбудить задремавшую горничную, попытался потянуться, проверяя как действует новое и совсем юное тело. Всё было великолепно, а посему он устроился поудобнее и начал составлять планы действий на ближайшее время.

Не успел академик, коей в прошлой жизни частенько захаживал на Цусимские форумы, прикинуть как предотвратить или переиграть Русско-Японскую войну, как ему пришлось немедленно вернуться на грешную землю. В комнату вошла прекрасно одетая дама, явно достигшая сорока лет. Но при этом она не утратила стройность и приобрела поистине царственную осанку. Вслед за ней, последовал мужчина примерно того же возраста с густой бородой, коя брала своё начало от волос и спускалась до середины груди. Женщину Михаил Александрович опознал практически мгновенно, тем паче, что ему помогла память Сандро: Великая княгиня Ольга Фёдоровна, а если короче — просто маМА. А вот кто был сей мужчина, было непонятно и никаких подсказок не поступило. Академик лишь вспомнил, что видел фотографию весьма похожего человека в одной из популярных статей, посвящённых антибиотикам. Если так, то это без сомнения врач, а, следовательно, сейчас Коняеву придётся сдавать первый экзамен в этой новой жизни. Присев на стул, с которого горничная не просто вскочила, а буквально выпрыгнула, Ольга Фёдоровна гладила сына и шептала ласковые слова, причём как на русском, так и на немецком. Сейчас это была не великая княгиня, а просто мать безумно счастливая, что её сын живой, рядом с ней и ей было безразлично, что при этом присутствуют посторонние. Но достаточно быстро, она сумела взять себя в руки и встав со стула обратилась к доктору по-русски:

— Прошу вас, профессор, преступайте к осмотру, — а затем представила его сыну: Сандро, это один из лучших врачей в столице, профессор Военно-медицинской академии, Вячеслав Авксентьевич Манассеин. Он ночью осмотрел паПА и сумел оказать необходимую помощь. А теперь, коль ты проснулся, он займётся тобой и продолжит начатое вчера лечение.

Бородач, вежливо поклонился и обратился к горничной:

— Любезная, принеси воды, мыло и полотенце.

Михаил Александрович понял, что осмотр неизбежен и передвинув подушку повыше принял полусидящее положение и с любопытством наблюдал за манипуляциями медикуса. Перед переброской его сущности в прошлое, академик перечитал несколько десятков книг, кои относятся к категории альтернативной истории. Причём, он не разделял скепсис некоторых своих знакомых зрелого возраста считавших это не литературой, а чем-то средним между сказками и неконтролируемым полётом фантазии лиц, несостоявшихся в жизни и имевших наглость именовать себя писателями, а при этом полностью игнорирующих законы диалектики и даже физики. Коняев был с ними категорически не согласен и выложил на одном из сайтов ссылку на книгу, написанную экс президентом Франции Валери Жискар д'Эстеном «Победа Великой армии», которая по всем параметрам относится к альтернативной истории сопроводив ехидным вопросом: можно ли считать сего автора неудачником?

Так вот, в нескольких романах описывается шок испытуемый попаданцами, когда эскулапы, едва скинув шубы, начинали лезть немытыми руками в рот и глаза своих пациентов. А весь процесс диагностики сводится к ощупыванию и опросу недужного блестяще описанного Чеховым в рассказе «Ионыч»:

«Принимая больных, он обыкновенно сердится, нетерпеливо стучит палкой о пол и кричит своим неприятным голосом: — Извольте отвечать только на вопросы! Не разговаривать!».

Разумеется, тон сего «допроса» может корректироваться, учитывая ранг пациента.