Цена империи. Чистилище
Шрифт:
– Оцепление!
– Надо…
– Всем помощь!
– Найти!
Ротмистр умчался… Резво бежит!
Так! А это кто? Один в гражданском, какой-то обыватель, а это кто? Знакомая морда лица! Стоп! У меня контузия, не соображаю. У обоих видок тот еще! Изорванная одежда, в грязи, я-то точно лучше не выгляжу…
Команды выдавил из себя по слову… Что это? И пить хочется, жутко хочется пить! Холодно! Это меня озноб от холода бьет или адреналин?
Ведерников
– Понимаю ваш вопрос, господин ротмистр. Я был вот здесь. Вот. Точно здесь. Видите, я спешил на Дворцовую площадь и был расстроен
– Венедикт Парфенович, не отвлекайтесь!
– Ах, прошу меня простить любезно!
– Откуда вы узнали о том, что в Зимнем дворце будет какое-то важное событие?
Жандармский ротмистр устало подвинул к себе схему, на которой палец свидетеля уткнулся в точку на плане, обозначающую его местоположение в момент взрыва. Карандашом начертил кружочек и надписал над ним «Ведерников».
– Так это в городе кажная собака знала, ваше благородие! Еще прошлым вечером к уважаемой Домне Давыдовне пришла ейная знакомая, госпожа Черепучкина, известная сплетница и сводня, доложу я вам. Она меня пыталась… Ах, простите, к делу сие не относится, так вот, от оной сводни Черепучкиной, Никодимы Афанасьевны, у нас в доме и узнали о том, что в Зимнем дворце поутру соберутся сиятельные особы. И я так спешил, чтобы хоть одним взглядом, а тут такое…
– Адрес знаете?
– Чей, мой-с? Знаю, конечно же…
– Ваш я записал, адрес Черепучкиной меня интересует.
– Ах… ея… нет-с, не могу сказать. Вам надо у домовладелицы узнать, ея подруга, ей-ей говорю.
– Хорошо. Что вы видели, когда оказались у Адмиралтейства?
– У Адмиралтейства я увидел своего знакомца, Павла Павловича Контри. Он живет в доходном доме напротив. Мы вот тут и стали разговаривать. Он сообщил мне, что уже все собрались, народ с Дворцовой площади стал расходиться, ибо кто знает, сколько надо будет ждать отъезда. Я же решил, что обязательно дождусь, хоть в столице живу, а столько членов фамилии вместе не часто можно лицезреть. И тут вижу, что удача повернулась ко мне лицом. Со стороны Адмиралтейства карета подъехала, она ближе к Зимнему остановиться изволила.
– Где именно находилась карета? Покажите на схеме.
Это была личная инициатива жандармского офицера: найти схему Дворцовой площади и на ней делать отметки. Палец свидетеля уткнулся в место, где был уже нарисован квадратик, следовательно, верно, местоположение кареты Михаила Николаевича Романова указано точно.
– Вот тут-с… Непременно тут-с… и из нея вышел великий князь Михаил Николаевич, весь в мундире и орденах.
– Почему карета остановилась здесь, на углу, а не у входа во дворец?
– Я знать не могу, отчего она подъехала от сей стороны, ваше благородие, а вот почему тут остановилась, могу сказать почти достоверно, ибо я все видел на свои глаза, да-с!
После этих слов ротмистр напрягся, вдруг в деле появится хоть какая-то зацепка, несуразность? Хоть что-то!
– Я видел, как к пристани, ну, той, что Александринский столп через нея доставили, так к пристани подошел катер, а на катере был молодой князь, Александр Михайлович, вот, отец, скорее всего, навстречу сынку и вышел. Они, видно, дале хотели суместно идти, я так понимаю.
– Почему вы так решили?
– Так великий князь Михаил Николаевич ить из кареты вышел и даже пару шагов навстречь к пристани сделал, да еще и рукой махнул приветственно, видать, из кареты сынка увидал-с…
–
Катер уже пристал?– Так точно-с…
– И вы это видели?
– Так точно-с… Собственными очами наблюдать изволил, а зрением я не обижен, даже более того, весьма на очи остер! На охоте сие знают, что я дичь увижу, где иной пройдет и не заметит!
– Понял я, понял. Покажите, где находился великий князь… так, а его сын? А он был на катере или уже на пристани? Еще на берег не сошедши, вижу. Всё ясно. Хорошо. Что произошло в момент взрыва?
– А перед взрывом небо стало таким черным, яко ночь упала на наши головы, спаси Господи! – свидетель размашисто перекрестился, чуть не сбросив чернильницу на пол. Хорошо отработанным движением ротмистр вернул письменную принадлежность на место и взглядом упрекнул сидящего напротив человека, мол, что вы это тут руками размахались?
– И хочу сказать, что такой черной тучи я еще не видал. И похожа она была … на бочонок! Точно! И по краям тучи были такие сполохи! Синяго, нет фиолетоваго колеру! Точно! И яркие оне были! И тут как громом ударило, да так, что окна навылет, меня опрокинуло на землю и по оной потащило, правда, недалеко, да-с… Вот тут я очутился. И встал! Осколком оцарапало, ваше благородие! Да одежонка в негодность пришла… я оглядываться стал… А на площади тут еще ничего, перед Адмиралтейством, значит, а там, дальше! Кареты попереворачивало! Людей разметало! Я ишшо Зимнего не видал, а как за здание Адмиралтейства выглянул, так остолбенел! Зимнего-то дворца нетути! Развалины одни! А дым еще клубицца! И эта! А! Горит! Вот в трех местах огонь видел! А тут еще я Павла Павловича увидел.
– Какого Павла Павловича?
– Контри! Знакомца своего. Только он ничего мне сказать не мог, ибо грудь ему камень разворотил. Да-с…
– Где вы видели тело господина Контри?
– Вот здесь! В момент взрыва он побежал к карете великого князя, хотел изъявить верноподданические чувства… Я так разумею, а тут оного и нашла смертушка лютая!
– Еще раз укажите, где господин Контри был на момент взрыва и где вы нашли его тело!
– Вот-с! Извольте. Вот тут точно! И тут я вспомнил про карету великого князя и подбежал к ней. Карета была перевернута, ее отбросило к парапету – вот сюда. Я увидел кучера, у него почти что голову оторвало, лужа такая натекла! А во тут – вот тут, неправильно у вас указано было, вот тут был Михаил Николаевич, он пытался подняться, у него голова была в крови, я раненых не видел, но тут семи пядей во лбу не надо – бросился на помощь, постарался поднять ея импе…
– Точно тут он был?
– Вот туточки! Я так понимаю, что его об карету сначала ударило, это и спасло, оне когда подниматься стали, ясно было, что рука не движется, я его императорское… поднял… вот. В сей момент, как я подбежал, князя вырвало, пришлось его поддержать, оне над парапетом склонились, я опасался… а еще он говорить почти не мог. Тут еще двое. Один из-под обломков кареты выбрался, я это видел, а еще какой-то взялся, я не видел его не скажу – откудова.
– А что этот за один?
– Так из вас-с, ротмистр Третьего отделения. Он так ея императорскому высочеству и представился.
– Фамилия ротмистра?
– Так Рукавишников! Точно-с! Рукавишников!
– А тот, что из обломков выполз?
– Счастливчик тот? Почему счастливчик? Так карету вдребезги, а ему ничаво! Помял мундирчик, да пару дыр, да синяки – это отделалси испугом! Я так понимаю, он его… адъютант при них состоял-с… Не иначе. Вот… Его импера… оне отодвинули как-то жестом в сторону жандарма, а потом еле-еле смогли приказания отдать, оный жандарм и помчался их исполнять…