Цена клятвы

Грегор сел рядом с послом и крепко обнял ее.

— Видимо, богу было угодно видеть Маргия в своих Хрустальных чертогах раньше, чем нам того хотелось. Ты же знаешь, Хранитель ничего не делает просто так. — Ириталь кивнула и робко взяла возлюбленного за руку. Пламя камина отражалось в начищенных золоченых пуговицах синей рубашки, так подходившей к глазам герцога. — Грегор мягко сжал миниатюрную ладонь латанийки. — Оставь эти мысли. Иногда трагедия неизбежна. Мне жаль дядю, хоть мы и виделись всего трижды за всю мою недолгую жизнь. Я лишь надеюсь, что сейчас его дух спокоен. Лучшее, что мы можем сделать в память о почившем императоре и во славу Хранителя — не допустить беспорядка, который наступит из-за споров претендентов на трон.

— Мы уже его допустили. То, что мы с тобой творим, уже нарушило должный порядок. Я — нареченная следующего императора и не имела права поддаваться чувствам. Но сделала это, когда встретила тебя.

Грегор прикоснулся губами к соленой щеке латанийки. Ириталь знала, что любое проявление нежности требовало от него колоссальных усилий и была благодарна за попытку. Но сейчас это не успокаивало.

— Я ведь тоже нарушил клятву, — прошептал он ей на ухо. — Я был посвящен в рыцари Ордена, дал обеты… Я не имел права любить никого, кроме Хранителя. А потом встретил тебя и просто не смог ничего с собой поделать.

Ириталь отстранилась.

— Но ты покинул Орден, и с тебя сняли целибат. Теперь ты можешь любить кого хочешь.

— Сняли, когда умер отец, — согласился Волдхард. — Не могли же они отдать герцогскую тиару человеку, у которого клятв больше, чем струпьев у чумного. Но ты не права, утверждая, что я могу любить кого захочу. В моей душе есть место лишь для Хранителя и тебя.

Ириталь молчала. Мрачные мысли не вылетали из головы, страх за будущее не давал покоя. Грегор приходился Маргию племянником, но стоял ниже Демоса из Дома Деватон. Герцог Бельтерианский, высокомерная выскочка с обгорелым лицом — вот кто метил в императоры. И, в отличие от Грегора Волдхарда, Горелый лорд был куда изобретательнее, когда дело касалось политических интриг. Деватон не раз доказывал двору что знал, за какие нитки следует дернуть, дабы получить желаемое. И если он захочет трон… Ириталь всем нутром содрогалась от одной мысли, что достанется этому чахлому уроду. Нет, только не ему.

В голове посла созрел план. Мрачный, хитрый, недостойный. Но все же это был выход.

Грегор откинул прядь золотистых волос от лица Ириталь.

— Если ты боишься последствий, еще не поздно прекратить, пока мы не натворили серьезных бед. — слова давались ему с большим трудом. — Прости меня за то, что заставил тебя метаться.

Посол рассеянно слушала скупую речь возлюбленного, размышляя о задуманном. Слишком коварный план, слишком жестокий по отношению к нему. Но в случае успеха он сулил выгоду им обоим. Ириталь уже сейчас жалела, что решилась на этот шаг, но других вариантов не было. Раз уж Грегор норовил пойти на попятную, придется вынудить его сделать шаг вперед и отрезать все пути назад.

Ириталь подняла полные печали глаза, на длинных ресницах все еще подрагивали слезы. Уж что-что, а уроки соблазнения она усвоила хорошо.

— Я не мечусь, Грегор, — тихо произнесла латанийка. — Больше нет. Еще тогда, в день нашей первой встречи, я сделала выбор. Пусть даже это будет означать, что я нарушу многовековой договор и предам свой народ.

Лишь бы это помогло. Да смилуется Хранитель над ними обоими.

Она медленно расстегнула броши, скреплявшие ее одеяние. Сиреневые шелка соскользнули с плеч и обнажили молочно-белую кожу. Посол взяла холодную руку застывшего от удивления герцога и прижала к своей груди.

— Хватит. Я устала бояться и прятаться.

— Ириталь…

— Тише, — губы латанийки нежно прикоснулись к огрубевшим пальцам, привыкшим к мечу и топору, но не к ласкам. — Мы всегда старались следовать правилам, и, возможно, еще заплатим за то, что их нарушили. Но сейчас, пожалуйста, останься со мной. Завтра ты уедешь. — Грегор завороженно наблюдал за тонкими пальцами девушки, что медленно и неловко развязывали шнурки на его рубашке. — Возможно, нам больше никогда не случится оказаться наедине. Быть может, мы больше никогда не увидимся… Но перед тем, как столкнуться лицом к лицу со своим долгом, я хочу испытать хотя бы несколько мгновений счастья с тем, кого выбрала сама.

Лицо герцога исказила гримаса муки. Он схватил Ириталь за запястья и прорычал ей на ухо:

— Ты не понимаешь, о чем просишь! Ты дала обет. Ты должна сохранить целомудрие для следующего… — латанийка освободила руки и, словно не слыша его протеста, обвила ими шею Грегора. — А я дал клятву защищать тебя… Для него. Кем бы он ни был.

Не дав герцогу договорить, Ириталь накрыла ладонью его рот.

— Я помню все свои клятвы, — сказала посол. — И сейчас отказываюсь от них. На одну ночь.

Она действовала робко, но настойчиво, хорошо представляя, что должна была делать. Ириталь прижалась к Грегору всем телом и расшнуровала его штаны. Лишь бы это сработало. Лишь бы порядочность, которую Орден вдалбливал в голову всем воспитанникам, взяла верх. На утро.

Волдхард застонал от прикосновений, от распалившегося желания, поднял латанийку на руки и отнес на кровать. Воспользовавшись его слабостью, Ириталь торопливо помогла герцогу освободиться от одежд. Девушка изогнулась под неумелыми ласками грубых рук. Неумелыми, но все же приятными. Могло быть куда хуже. Например, если бы на месте Грегора оказался Горелый лорд.

— Боги проклянут нас за это, — прошептал Грегор и сдался, превозмогая стыд и страх. Ириталь тихо вскрикнула от боли, когда он в нее вошел. Ей оставалось лишь молиться, чтобы ее отчаянный шаг принес нужные плоды.

* * *

Грегор лежал, заложив руки за голову, и рассеянно бегал глазами по стыкам каменных плит на потолке. Рядом, прикрыв нагое тело меховым одеялом, свернулась Ириталь. Огонь в камине почти потух, от огромных окон мерзко тянуло холодом. Герцог нехотя встал, размял затекшие конечности и подбросил оставшиеся поленья в огонь. В ладони застряла заноза. Грегор вытащил ее зубами и хрустнул пальцами.

Ириталь поднялась с кровати и, завернувшись в одеяло, прошлепала к столику, намереваясь разлить остатки вина по бокалам.

— Что нам делать дальше? — спросила она.

— Хотел осведомиться у тебя.

— Сейчас моя судьба зависит от решения Малого совета.

— Не только твоя. Теперь наши жизни связаны еще туже, — ответил Грегор и надолго замолчал.

Разговор не складывался. Слишком многое было сказано до этого, и слов уже не осталось. Молодой герцог выглядел сосредоточенным и был слишком глубоко погружен в свои мысли. Латанийка плотнее закуталась в одеяло и принялась собирать с пола разбросанную одежду. Грегор уже нашел штаны и пытался их завязать. Пальцы не слушались. Он тихо выругался.

Кажется, сработало.

— Ты могла бы поехать в столицу со мной, — предложил Грегор, покончив с облачением.

Ириталь отрицательно замотала головой.

— Чтобы стать заложницей до избрания нового императора? Едва я появлюсь в Миссолене, меня схватят либо латанийцы, либо лорд Демос. Лучше я спрячусь здесь — в Эллисдоре им будет сложно до меня добраться.

Грегор сделал глоток остывшего напитка и поморщился: холодное вино с пряностями было отвратительным.

— Ты хочешь быть императрицей? — обернувшись, внезапно спросил он.