Цена любви

С Адрианом они сошлись очень быстро и легко. Тамплиер, хоть и казался суровым, был по доброму насмешлив, щедр и остроумен. Он много и с удовольствием рассказывал о Святой Земле, о сражениях, в которых довелось поучаствовать, об обычаях тех стран. Эдуар слушал, как мальчишка, ловя каждое слово. И вот уже горячий ветер пустыни, казалось, развевает его волосы. Он представлял себя в плаще тамплиера, выходящего в одиночку против целого отряда. Тамплиеры были умелыми воинами. Адриан согласился показать ему свое искусство, и на поляне в лесу они бились на турнирных мечах, тесня друг друга и не уступая.

— Вы нам подходите, — под конец сказал Адриан, утирая пот со лба и делая глоток воды из фляги, — орден нуждается в вас.

Сам Адриан де Сен-Арель ехал навестить мать, которая писала о плохом здоровье. Гроссмейстер позволил ему провести лето в родном замке, и в обратный путь Адриан собирался ближе к осени.

— Я дам вам знать, — сказал он, расставаясь с Эдуаром на перекрестке через два дня, — отправимся в Святую Землю вместе.

Он уехал, а Эдуар продолжил путь, тем более, что до замка отца оставалось пол дня пути.

— Святая Земля! — воскликнул Огюстен, — я и мечтать о таком не смел! Вы ведь возьмете меня в Святую Землю? Вам понадобится хороший оруженосец!

Эдуар посмотрел на парня. Темные волосы развевал ветер, а в глазах была самая настоящая мольба.

— Мне нечем платить тебе, — сказал он, — как ты знаешь, я не очень богат.

Лицо Огюстена просветлело.

— Мне не нужно платить, господин, — сказал он, — научите меня сражаться. Это и будет вашей платой.

Глава 2

Ближе к вечеру Эдуар и Огюстен остановились на берегу небольшой речки, чтобы отдохнуть или перекусить. Эдуар сидел на траве, в одной руке держа флягу, в другой — кусок пирога, когда за спиной его раздался топот копыт. Лошадь шла бодрой рысью, но вдруг остановилась, и Эдуар обернулся, чтобы посмотреть, что происходит. Обернулся, и выронил из руки флягу.

На вороном коне восседала во всей своей красе Матильда де Серелье. Ее волосы немного растрепались от быстрой скачки, алое платье ярко контрастировало с чернотой коня.

— Добрый день, шевалье де Бризе, — проговорила Матильда, и на губах ее расцвела улыбка.

Эдуар вскочил, отряхивая руки и поклонился ей.

— Я прошу вас следовать за мной, господин, — проговорила она.

— Куда?

— Не заставляйте даму ждать.

— Я никуда не поеду с вами.

Матильда нахмурилась.

— Вы ведете себя, как ребенок, шевалье. Прошу вас, садитесь на коня и езжайте за мной.

Лавина чувств, обрушившаяся на Эдуара, пригвоздила его к месту. Он беспомощно смотрел на Матильду, не зная, что делать дальше. Потом кивнул Огюстену, который подвел ему коня, вскочил в седло и молча отправился следом за ней.

Матильда привела его к небольшому каменному домику, полностью заросшему плющом. Вокруг домика стояли лошади, сидели рыцари и слуги. Эдуара пригласили войти внутрь, и он, уже зная, что его ждет, вошел в низкую дверь.

В домике было две комнаты. Эдуар прошел одну и остановился перед занавесом, закрывавшем вход в следующую. Руки его дрожали, а сердце безумно билось в груди, когда занавес откинулся и перед ним возникла Эстель. Глаза их встретились, и он увидел, что в длинных ее ресницах путаются бриллианты слез.

Ноги его подкосились, и он с трудом удержался на ногах, дыхание участилось, ему невероятно хотелось заключить ее в объятья, и он сжал руки в кулаки, чтобы не поддаться искушению. Губы Эстель дрогнули, казалось, она хочет что-то сказать, но она ничего не сказала. А потом она шагнула ему на встречу, и запах ее благовоний ударил ему в голову.

— Вы покинули меня не попрощавшись, — проговорила она наконец. От звука ее голоса его кинуло в жар, он отступил на шаг, боясь разрыдаться прямо перед ней.

— Зачем я вам, госпожа?

— Я..., — она замолчала, смотря на него, будто видела впервые. Глаза ее сияли слезами, одна из которых скатилась по щеке, оставляя блестящий след, — я прошу вас вернуться.

Он закусил губу.

— Эдуар, я прошу прощения. Я... я так боялась, что Пуатье заставит меня. Я не знала...

— Вы могли просто попросить меня, — глухо отозвался он.

— И вы бы согласились сражаться с Сен-Женом? После того, что произошло на турнире, вы бы уехали, не дожидаясь этих событий! У меня не было выбора, Эдуар!

Он пожал плечами, отвернулся, и стал смотреть в окно на заходящее за реку солнце. Вдруг лучи солнца расплылись перед его глазами, и он часто заморгал, стараясь прогнать непрошенные слезы.

— Вы могли попросить меня, госпожа, — сказал он тихо, — и я бы сам решил, хочу я вас защищать или нет. А весь этот фарс... я как идиот повелся на вашу игру. Сам, добровольно, отдал вам сердце, которое вам никогда не было нужно.

Она сделала два шага и оказалась у него за спиной. Положила руки ему на плечи, и Эдуар вздрогнул всем телом от ее прикосновений. Ему безумно хотелось прижаться к ней спиной, но он стоял не шевелясь, будто окаменел.

— Я сначала не понимала..., — Эстель сжала его плечи руками, — я сначала не понимала! А потом... Эдуар... я не могу жить без вас...

Он резко обернулся, снимая ее руки с плеч. Лицо его было бледно, но выражение глаз стало холодным, как сталь, щеки же пылали от гнева.

— Я тоже не могу жить без вас, — сказал он холодно, — но я не хочу быть игрушкой в чужих руках, — он помолчал, грудь его высоко вздымалась, — как я могу верить вам? Может быть это снова игра? Может быть вам снова что-то от меня нужно? Снова хитростью вложить в мои руки меч?- он помолчал, пытаясь успокоиться, — это нечестно, Эс... госпожа де Шательро!

Он развернулся на каблуках и быстро вышел из комнаты. Бросился вон из дома, вскочил на коня, и гнал до тех пор, пока солнце окончательно не ушло за горизонт. Тогда он спешился, оставив несчастного коня на попечение Огюстена, упал на траву и лежал, пока не забрезжил рассвет. Слез не было. Ему казалось, что он окаменел от горя, и что так и останется лежать в полной темноте на траве, что сердце его перестанет биться. Не было ни желания, ни сил подняться. Эстель потеряна для него навсегда. Ее ласковые руки никогда более не коснутся его. Ее глаза никогда не посмотрят на него с любовью. Но что стоит ее любовь, если она без зазрения совести готова использовать людей в своих целях? Разбивая сердце, заставляя плясать под свою дудку, пользуясь их беззащитностью перед ее красотой... Эдуар закрыл глаза. Он скоро уедет в Святую Землю, и никогда более не увидит Эстель де Шательро. Белый плащ скроет его от суеты этого мира, и он сумеет искупить грех убийства мужеством в борьбе с неверными и собственной смертью.