Цена мира

После чего, обернувшись к своим гостям, сказал:

— Вот он, как я и говорил. Этот человек — отец Клейна.

Ингвар сделал шаг вперед, оглядывая потенциального свидетеля.

— Благодарю вас, эдлинг Бардальф, — не глядя на собеседника, сказал он, после чего обратился к простолюдину:

— Как твое имя?

— Бакли, господин кесер, — откликнулся старик.

Он говорил почтительно, но при этом с достоинством, что Ингвару, пожалуй, понравилось: среди простонародья такое редко встретишь.

А вот то, что он назвал его по титулу, хотя Бардальф его не представлял, — не особенно. Подозрительно это было.

— Ты знаешь меня? — приподнял бровь Ингвар.

— Вы едва ли меня помните, — откликнулся Бакли, — Но именно в день встречи с вами я стал таким, каков я сейчас.

Мысленно Ингвар вздохнул. Он действительно не помнил этого человека, но за свою недолгую жизнь участвовал во многих дуэлях, битвах и просто драках, так что не исключал, что мог действительно быть причастен к его ранам. А сейчас, когда ему нужна была информация, встреча с мстителем была крайне несвоевременна.

— Я не собираюсь драться с калекой, — с максимально возможным высокомерием сказал он, — К тому же я пришел по делу.

— Драться? — не понял старик, — Я хотел выразить вам свое почтение и благодарность. В тот день, когда проклятые данаанцы почти пробились в замок Мозаль, именно вы со своими черными всадниками прорвали кольцо осады. Все, кто стоял на стенах замка в тот день, обязаны вам своими жизнями.

Он вновь склонился в поясном поклоне.

Слышать подобную похвалу Ингвар не привык. Скорее напротив, на протяжении всей его жизни люди предпочитали не замечать его заслуг, — зато стоило ему сделать что-то не так, мигом видели в этом доказательство злокозненности его натуры. Чего уж греха таить, в первый момент, услышав слова старика, он почувствовал удовольствие.

В первый момент.

Потому что столь редко слышимая им похвала просто не могла не относиться к убийству данаанцев и при этом не звучать в присутствии данаанской принцессы!

Ингвар обернулся к Линетте и посмотрел ей в глаза. Казалось ему, что сейчас все то хрупкое доверие, что образовалось между ними в последнее время, порушится одним неосторожным напоминанием. На вид принцесса была спокойна.

Но что она чувствовала на самом деле?

— Я пришел сюда не из-за этого, — глухо сказал он, — Твой сын. Юный Клейн, служивший в замке Мозаль. Он ведь пропал недавно?

В мгновение ока в глазах старика появилась подозрительность, а в голосе осторожность.

— Да, — подтвердил он, — Говорят, что Клейн был замешан в каких-то преступлениях и сбежал от наказания. Но я не верю в это. Мой сын всегда был добрым юношей и мухи бы не обидел. Прошу вас, милорд, разберитесь в этом деле.

«Да, да, еще бы ты сказал что-то другое», — раздраженно подумал Ингвар.

На его памяти люди, слывшие «добрыми юношами, которые и мухи не обидят», охотнее всего присоединялись к травле тех, кого объявляли злодеем и врагом. С этой точки зрения мог без проблем юный Клейн присоединиться к заговору против принцессы «проклятых данаанцев».

Но прежде, чем он успел что-либо сказать, в разговор вмешалась Линетта:

— Я не сомневаюсь, что если Клейн и замешан в чем-то, то лишь потому что его втянули в это с помощью обмана и интриг. Я прошу рассказать все, что поможет выяснить истину, и обещаю, что мой муж будет справедлив и накажет истинного виновника.

Принцесса демонстративно прильнула к Ингвару, и почувствовав тепло её тела, он вмиг перестал раздражаться из-за того, что она обещает что-то от его имени.

— Я буду справедлив, — подтвердил он, — Но мне нужна информация. Скажи мне. В течение последней луны перед исчезновением твой сын говорил с кем-то из чужаков? С кем-то не из этой провинции?

Раньше встреча с демоном состояться никак не могла. Ингвар помнил, что на момент призыва колдун уже знал, что Линетта отправится в Асканию, и припас на её пути человека с реликварием. Брата он убедил в необходимости мирного договора лишь четыре недели назад, и почти половина этого времени ушла на переговоры с королем Риардайном. Саму переписку вел Этельберт, но Ингвару отводилась особая роль, — быстрыми неожиданными ударами демонского отряда он лишал противника иллюзий, что тому есть смысл продолжать борьбу.

Считая, что страх лучше смерти.

Была, конечно, вероятность, что колдун «на всякий случай» распределил реликварии по всем местам, где ему может когда-нибудь понадобиться демон. Но Ингвар находил это крайне маловероятным. Кровь девственницы — ресурс недешевый, а кристалл, не укрепленный демонской силой, чрезвычайно хрупок. Поэтому даже он никогда не делал много заготовок под реликварии «на всякий случай».

Поэтому кесер был уверен, что когда Клейн получил свой кристалл, колдун уже знал, что он будет с ним делать.

— Из чужаков? — не удержавшись, Бакли невесело хохотнул, — Мы люди маленькие, мой господин. Если кто-то приезжает в нашу провинцию, зачем ему общаться с такими, как мы?

— С тобой может быть, — подал голос Бардальф, — Но Клейн всегда занимался обустройством быта моих гостей. Если кто-то из тех, кто останавливался в моем замке, замышлял недоброе, то с Клейном он точно общался.

Ингвар немедленно развернулся к нему, досадуя, что этот дуболом не сказал об этом сразу.

— А теперь поподробнее, — кесер прищурился, как гончая, взявшая след, — Кто останавливался в вашем замке за последнюю луну?

— Принцесса Вин’Линетта, — сходу ответил Бардальф, — И вся объединенная армия королевства, включая вас, кесер.

— Это было почти полторы луны назад, — поморщился Ингвар, — А после? Когда в войне установилось затишье на время переговоров?

На этот раз эдлинг думал гораздо дольше. Ингвар уже решил было, что ничего от него не добьется, когда вдруг лицо посветлело:

— Эдлинг Бей’Вулфред. Он вел отряд в сто человек, не считая слуг и свиты, в освобожденный замок Кешел. Он был уверен, что Его Величество отдаст этот замок ему.

— …но брат побоялся усиления фракции вдовствующей королевы, — закончил за него Ингвар, — Поэтому отдал замок хеленду Ар’Седрику из фракции Первосвященника.

Бардальф тряхнул седой гривой:

— Мне неинтересны эти интриги, кесер Ар’Ингвар. Я знаю лишь, что услышав об этом, Вулфред развернул свой отряд на полпути и направился обратно в столицу.

Ингвар лишь пожал плечами. В то время в столице его не было: данаанские рииры оттеснили его в болота, где он пытался объяснить болотным комарам, что его кровь отравлена скверной Зверя, и пить её может быть вредно для здоровья и самой души.