Цена моей одержимости

Тот, кого я больше никогда не увижу.

Тот, кто обо мне скоро забудет. Возможно уже забыл.

«Ему карьеру нужно строить, а не детей чужих растить».

Слова Ирины Львовны эхом раздаются в ушах, заставляя поморщиться и задрожать от мелких мурашек. Словно она рядом стоит и вновь меня упрекает из-за беременности.

«Ты ему не пара».

«С тобой он ничего не добьется. А ведь у него такое перспективное будущее».

«Нам не нужен внук от гулящей девки. Ты же вполне могла его на стороне сделать, а с Тимура потом деньги трясти».

«Неблагодарная девка. Лучше сделай аборт. И больше не приходи к нам в дом. Забудь о семье Воронцовых. Тимура и Дины больше не будет с тобой рядом».

«Убирайся!»

Эти слова… эти безжалостные слова слышу как наяву. Снова и снова. Как заезженная пластинка. На репите.

Обвинения. Ненависть. Презрение.

С такими эмоциями предстала передо мной Ирина Львовна, практически выгнав из дома. Вслед посыпались угрозы, что она сможет доказать мое вранье. Ей удастся убедить Тимура, что я нагуляла ребенка. Что я — очередная охотница за деньгами, а не любящая его девушка.

Мама Тимура даже перед выбором меня поставила. Либо я исчезаю, не рассказав любимому о ребенке. Либо готовлюсь к неприятностям, которые она с удовольствием мне устроит. Прямым текстом сказала, что сделает все, чтобы я не выносила малышку.

Вздрагиваю и чуть не роняю тарелку с вишнёвым пирогом. Чувство страха вновь овладевает мной. Кажется, будто кто-то за горло схватил и душит со всей дури.

Хочу прокашляться, но не получается. Просто хлопаю ртом как выброшенная на берег рыба. Какая-то паника накрывает плотным черным одеялом и медленно уничтожает.

Не знаю, что со мной? Почему вдруг резко так поплохело? Может это воспоминания тому виной?

Никак меня не отпускают. Никак от них не избавиться. Да и как вытравить из сердца любовь, если она навечно там поселилась? Когда человек тебе очень дорог, ничто не способно его выдрать из сердца и мыслей.

Сглатываю ком в горле. Ставлю тарелку обратно на стол и на негнущихся ногах отправляюсь в постель. Надо отдохнуть, иначе будет только хуже.

Спокойствие, Алиса, только спокойствие. Завтра у тебя будет свободный от занятий день. Погуляешь. Подышишь свежим воздухом.

Да-да, именно так и сделаю. Закрываю глаза и погружаясь в сон без сновидений. Надеясь, что следующий день станет лучше предыдущего.

* * *

— Мама, у меня все хорошо, — вновь вру матери, дабы она не прилетала ко мне в Нью-Йорк.

Мне не хочется никого видеть из родни. Одной как-то легче переносить всю накопленную боль.

— Алиса, если ты мне врешь…

— Мамуль, не переживай. Мы с малышкой в полном порядке. Ждем тебя через две недели.

Кладу руку на огромный живот. Что-то Любочка сегодня тихая какая-то. Даже не толкнула меня ни разу. Может обиделась, что я об ее папочке перестала говорить? Или я в чем-то перед ней провинилась?

Ох, девочка моя, давай просыпайся! Не заставляй мамочку нервничать.

— Я все еще жалею, что одну тебя в Америку отпустила.

Пинаю небольшую шишку под ногами и вдыхаю полной грудью свежий воздух, наполненный запахом хвои. Все-таки прогулка по Центральному парку нереально расслабляет. Помогает выбросить из головы ненужные мысли.

— Так нужно было, мамуль, — снова глажу живот.

Странно. Такое ощущение, что Любочка даже не шевелится. Совсем притихла. Мне как-то не по себе. Вдруг что-то случилось, а я тревогу не бью.

— Мам, мне нужно бежать, — опять вру. — Скоро сдача курсовой. Необходимо подготовиться.

— Хорошо-хорошо. Удачи тебе, дорогая. Папе «привет» от тебя передам. Скоро увидимся.

— Конечно. Пока.

Заканчиваю разговор. Трясущимися пальцами набираю номер доктора Кинга. Его помощница говорит, что он готов меня принять.

Вызываю такси.

Поездка занимает от силы минут десять. Все это время тихо разговариваю с малышкой. Нежности, слова о любви. Обещания, что именно в Нью-Йорке я ей покажу. Рассказываю про игрушки в ее комнате. Что я купила, а что бабушка с дедушкой прислали.

Стараюсь хоть как-то ее расшевелить. Бесполезно.

А вот уже и клиника виднеется. Сейчас у доктора побываю, и все тут же наладится.

— Мисс Задорожная, добрый день! Рад вас видеть!

Сэм Кинг. Мужчина чуть за сорок. Черные волосы. Серые глаза. Полноват, низковат, но лучший специалист в городе. Возможно, один из лучших.

Приглашает меня на кушетку. Готовит аппарат по УЗИ. На экране что-то пищит. Мажет живот вязкой субстанцией, берет в руку прибор и начинает водить им по коже.

— Доктор Кинг, мне кажется, с малышкой что-то не так, — панически произношу эти страшные слова. — Она не шевелится. Я не… — пытаюсь слезы сдержать. — Почему не слышно стука ее сердечка?

И вот тут меня просто накрывает. Что-то происходит. Мне жутко страшно. Я вся как будто льдом покрываюсь.

Нет-нет! Боже! Пусть он скажет, что мне все кажется. Что это мои глупые переживания из-за предстоящих родов.

— Срочно готовьте операционную! — кричит молоденькой медсестре, тут же исчезающей за дверью. — Мисс Задорожная, — нервничает, явно не знает, что мне сказать. Впервые с ним такое.

— Да что такое случилось? — шепчу еле слышно, скованная страхом. — Что с моей Любочкой?!

Ну почему он так долго молчит? Господи, да скажи уже что-нибудь!

— Мисс… Алиса, я очень сожалею. У малышки отсутствует сердцебиение. Ребенок… не шевелится… Нужно как можно скорее вызвать искусственные роды.

Глава 25

Алиса

Разговор с мамой еще больше вскрыл старые, вроде бы зажившие раны. Вновь вернул меня в прошлое. В адское прошлое, где я не жила, а просто существовала. Как робот, как кукла, которую иной раз дергали за ниточки, чтобы хоть какие-то движения совершала.