Цена твоего прощения

– Он тебя напугал? Сделал что?- самого трясет от злости и страха за Киру.

– Сабир, что за херня?
– пытается подняться с пола брат.

– Заткни рот, ублюдок!
– кричу ему и смотрю на Киру.
– Что случилось?

– Я проснулась, пошла готовить. Почти закончила, когда он пришел, я не обратила внимания, когда услышала, что кто-то идёт, думала ты.
– Всё ещё испугана жена.
– Ну и сказала, чтобы садился за стол, у меня уже почти всё готово. И тут чужой мужской голос говорит "Чем я заслужил такую встречу, киса". Ну, я с испугу в него сковородку и кинула. С плиты. Горячую. Он меня схватил за руку, и ты пришёл. Извините.

Последнее слово относилось к Кайрату, что во все глаза пялился на хорошо заметный животик. Это со спины пока ещё не скажешь, что моя лисичка беременна.

– Нечего перед ним извиняться! Ты хозяйка в этом доме! А он гость, который рискует им перестать быть!
– злюсь я.

– А если я буду хорошим гостем? Сам извинюсь и всё уберу?
– лыбится скот разбитыми губами.

– Ты мою жену напугал! Беременную жену! Ещё и руки протянул, они у тебя лишние что-ли?
– бешусь я и собираюсь выставить Кайрата за порог, пусть к деду едет.

– Сабир, - тихо шепчет жена, - может, не будем ругаться? Мы просто друг друга не поняли.

По просьбе Киры оставляю брата в доме. Кайрат действительно извиняется, и, кажется искренне. Порядок на кухне наводит сам, хотя Кира и пытается сама справиться. Но я её утаскиваю наверх. Мне надо её всю осмотреть и десять раз убедиться, что с ней все в порядке. Зову на ужин и Влада, который тут же замечает, что настроение у меня поменялось. Пока рассказываю Владу, что учудил Кайрат, наблюдаю, как он старается помочь Кире, и как та хмурится. Жена не любит, когда у неё мешаются под ногами в то время, как она готовит или накрывает на стол.

– Да сядь ты уже!
– не выдерживает она.

Кайрат начинает привычно вести себя, как последний шалопай. Осыпает её комплементами, спрашивает, зачем моей жене сдался я, и обещает её украсть. С удовольствием замечаю, что Кире не нравится такое внимание к себе и в её взгляде на него только раздражение. Но совместную тренировку брат заслужил. Прямо напросился.

– Всё, всё!
– хрипит он минут через десять.
– Я понял! В сторону Киры не смотреть, не дышать, имя, кроме как в случаях крайней необходимости, не упоминать, не шутить и вообще лучше не подходить. А то загрызут, и что показательно, не собака! Кинут в тебя огнянной сковородкой и напомнят, что папа с мамой не состояли в законном браке!

На следующий день едем к деду с утра. Вместе с ним нас уже встречают Тамия и Гараевы. По такому случаю приехавшие с маленькой Ясминой, буквально через несколько дней после рождения. Женщины сразу уводят Киру. Дед с гордостью откупается за невесту перед Амираном и Зауром, как перед старшими. Передаёт подарки и благодарность и Айдару Каримову. Вскоре женщины спускаются для первого на сегодня обряда. Принятие Кирой моей веры, что бы даже такая мелочь нас не разделяла.

– Мама с бабушкой очень старррались!
– шепчет мне Аслан.

– Я вижу.
– отвечаю мальчишке, а сам глаз отвести от жены не могу.

Наргиз и Зарина действительно постарались. Верхнее платье было ярко-изумрудного цвета. Оно оголяло плечи, сходясь как песочные часы под грудью жены. Длинные рукава национального сае почти доставали до пола. Нижнее платье было бело-серебянного цвета и закрывало её шею, грудь и руки полностью, пряча всё, что показывало верхнее. Мягкие складки облегали уже заметный животик. Волосы Кира убрала под платок. Что совершенно её не портило и не мешало оставаться самой красивой женщиной, какую я только видел.

Из украшений на ней было только обручальное кольцо и серьги из того комплекта, что я ей подарил после нашей ночи. И больше всего на свете мне сейчас хотелось схватить её в охапку и спрятать ото всех в этом мире, и чтобы никто и никогда её даже не видел.

Свидетелями произнесения шахады выступают мой дед, Амиран Тахмиров, Заур Гараев и друг деда. Сразу после этого провели и свадебный обряд. И никто не вспомнил, что надо эти два события разделить. Женщины ушли на женскую половину, пока я остался выслушивать поздравления и пожелания.

 Оставив родню праздновать, пошёл за женой, сославшись, что ей сейчас нужно больше отдыхать. И очень удивился, встретив Тамию, ожидающую кого-то рядом с комнатой матери.

– Тамия? Где Кира?
– первым делом спрашиваю я.

– Дамира позвала. Уже минут пять беседуют.
– Отвечает мне Тамия.

Не успел я дёрнуться, как дверь в комнату открылась и вышла Кира, спокойная и улыбающаяся.

– Кир, ты зачем пошла к матери? Могла сказать, просто нет, и всё!
– спрашиваю уже в машине.

– Знаешь, в тот вечер, я прокляла твою мать, пожелав ей почувствовать беспомощность, и чтобы она зависела от воли других людей.
– Рассказывает Кира, глядя в окно.
– Но такие слова это зло, которое оставит след и на моей душе, и на наших детях. А я вовсе не хочу хранить в памяти то время, не хочу, чтобы меня что-то притягивало туда. Я... Я отпустила это зло и эту память, сказав твоей матери, что не держу на неё зла, и нас рассудили боги... То есть бог. Я слабохарактерная, да?

– Нет, сердце моё.
– Сбрасываю скорость и притягиваю её к себе, целуя в висок.
– Ты у меня очень мудрая девочка. Ты всё сделала правильно.

На приёме через неделю, Кира позвала меня с собой на УЗИ. Наши дети соизволили нам показаться. Два пацана! Два! Смотрю на экран, и поверить не могу. Один кажется более бойким, словно брата загораживает. А второй словно говорит ему что-то. И хоть я понимаю, что это совсем не так, но выкинуть эту мысль из головы не могу.

– Смотри, прям воин и советник!
– делюсь с Кирой.

– Так и назовёшь?
– улыбается жена.

Врач понимающе уходит, оставляя нас вдвоём.

– А ты? Разве не хочешь дать имя сыновьям? – спрашиваю, пока вытираю гель с её живота.

– Поучаствовать хочу! Но мне хотелось бы, чтобы сыновей ты назвал сам.
– Моя жена смотрит на меня с любопытством, а я перебираю в памяти значения имён.

– Воин и советник... Рустем и Расул. Нравятся?
– смотрю на Киру, что ответит.

– Нравятся. Осталось только определить кто из них кто.
– Смеётся моё счастье.

Знакомство с детьми хотим отметить, причём эта идея приходит нам обоим одновременно. Затаскиваю покупки на кухню, разворачиваюсь и замечаю, что Кира облокотилась на дверной косяк и внимательно на меня смотрит.