Цена Веры

– Мне надо идти, – сказал Танкуил.

– Пожалуйста, не уходите, – Шен прислонилась левым плечом к его правому. – Вы могли бы остаться. Со мной.

Что-то во всей этой ситуации не нравилось Танкуилу, не в последнюю очередь оттого, что его искушали.

– Мне нужно найти ведьму, Шен.

– Не выйдет. В смысле, найти её. Во всяком случае, пока она не захочет, чтобы её нашли.

Он убрал руку, прищурился и выпятил челюсть. Лицо стало каменным.

– Вы знаете больше, чем говорите.

– Я…

– Не заставляйте силой вытягивать из вас правду.

– Она приехала несколько лет назад. С тех пор урожаи были обильными, люди меньше болели, рождалось меньше мёртвых младенцев, и ураганы нас уже не беспокоили. Она делала нам, всем нам только хорошее. Она не ведьма, она волшебница.

Танкуил фыркнул.

– Вы не понимаете, о чём говорите. Скажите, где мне её найти.

Шен закрыла рот, вскочила и побежала к двери, но Танкуил оказался быстрее. Он схватил её за запястье, развернул и швырнул на кровать, прижимая её своим весом. Она захныкала, но рта не открывала.

Глядя на лекаршу, Танкуил убедил себя в необходимости задать последний вопрос.

– Где ведьма?

Глаза Шен расширились от страха – она пыталась сопротивляться принуждению. Неудачно.

– Форт Таллон.

Танкуил вздохнул.

– Где форт Таллон?

– В четырёх днях пути на запад.

Танкуил чувствовал сильное наслаждение, которое приходило с использованием принуждения. Экстаз чудесно контрастировал с болью в плече. Ему хотелось задавать всё больше вопросов, ему это было нужно. Ещё один вопрос.

– Кто правит в форте Таллон? – спросил он.

– Принц Наарск.

– Драконий принц в сговоре с ведьмой?

– Да. – Шен разразилась слезами, ручьи стекали по её лицу на постель.

Вид плачущей лекарши остановил его, зависимость потрясла его. Танкуил оттолкнулся от кровати и отшатнулся, снова запнувшись за тело Хизо, и на этот раз ударился об пол.

Его трясло. Дрожали руки, ноги и даже голова. Его сотрясало от волны удовольствия из-за использования принуждения. Танкуил уже не мог позволить себе снова заговорить, не знал, что может произнести его язык. Он молча поднялся на ноги и направился к двери.

– Прошу, не надо… – сказала Шен сквозь рыдания. – Прошу, не уходи.

Танкуил повернулся один раз, взглянув на лекаршу. Она уже была не на кровати: стояла на полу, на коленях, умоляя его не уходить, и слёзы струились по её лицу.

Не сказав ни слова, Танкуил распахнул дверь и сбежал.

Танкуил

Том – возможно самый успешный, печально известный и по всей видимости бессмертный вор из всех, кого Танкуил когда-либо встречал, – сказал ему однажды, что он великолепный карманник и совершенный воришка. Разумеется, Том сопроводил комплимент кражей кошелька Танкуила с пояса, и отправив его восвояси ни с чем. Как бы то ни было, Танкуил кое-что знал, и в частности, как воровать из незапертых домов в бедных деревеньках глухой ночью. Так что, к тому времени, как Танкуил покинул Колмир, он разжился неподходящей ему по размеру рубашкой, сшитой из ткани, от которой всё зудело, и парой хорошо разношенных сапог, которые лучше было бы бросить в огонь, чем надевать на ноги.

Шен не бросилась за ним, и не послала никого вместо себя. Несомненно, ей достанется немало горестей от крестьян, за то, что позволила ему уйти вот так, но она не похожа была на женщину, которая может сломаться под таким давлением. Но всё же, Танкуил никак не мог выкинуть из головы её образ – стоящей на коленях, плачущей и умоляющей его. Он содрогнулся от воспоминаний, но больше от своих действий, чем от её реакции. Танкуил давным-давно дал себе слово не поддаваться зависимости от принуждения, но с этим приходилось бороться каждый день – с ноющей, сверлящей потребностью подчинять волю других людей. Он был отвратителен сам себе за то, что позволял себе даже небольшие промашки в этом намерении.

Солнце давно зашло, а отыскать запад по ночному небу было бы, возможно, нелегко, но Танкуил нашёл маленькую грязную дорогу, со следами множества копыт, ведущую из деревни. А старая деревянная табличка с единственным словом "Таллон" была всем, на что он мог надеяться. По крайней мере, указатель давал направление. И хотя Танкуилу в его состоянии нелегко было идти по дороге, но нужно было оставить Колмир как можно дальше позади, на тот случай, если крестьяне решат искать арбитра. Он сомневался, что Хизо из тех, кто просто стерпит такое поражение. А с рассветом Танкуил собирался сойти с дороги, найти дерево, под которым можно отдохнуть, и молиться Вольмару, что какой-нибудь дикий зверь не примет его за лёгкую добычу.

Как раз в такое время он больше всего скучал по Джеззет, и не только из-за защиты, которую она обеспечивала. Мастер Клинка, скорее всего, смогла бы пробиться из маленькой деревеньки, хотя, следовало признать, число убитых было бы гораздо больше. Но он скучал по Джеззет из-за её компании. Она заставляла его улыбаться, поднимала в нём всё лучшее, и Танкуилу нравилось думать, что он платил ей той же монетой. К сожалению, у Джеззет были небольшие разногласия с профессией Танкуила. Не то чтобы она была против охоты на ведьм и еретиков, или даже случайного сожжения тех, кого назвали еретиком. Джеззет была не согласна со всей идеей о том, что Танкуил должен отчитываться перед Инквизицией. Она не доверяла этой организации с первой встречи и c последующего очищения инквизитора Герон, но более того, она была не согласна с тем, как после этого они обошлись с Танкуилом.

Во время расследования ереси инквизитора Герон, Танкуил не отчитывался перед советом инквизиторов, а вместо этого взял дело в свои руки и осуществил своё фатальное правосудие. За это совет наказал его. Они постановили, что он никогда не поднимется выше ранга арбитра, и планировали отправить его куда-нибудь, где он не причинит им никаких неприятностей. А потом вмешался бог-император. Смертное обличие Вольмара возрождённого, император Франциск, потребовал, чтобы Танкуил был направлен в Драконью империю и предоставлен самому себе. Совет инквизиторов вряд ли мог отклонить требование своего собственного Бога, но постановил, чтобы Танкуил, работая на бога-императора, также выполнял свои обязанности арбитра и отчитывался перед советом.

В конечном счёте эта политическая борьба между советом и богом-императором поставила Танкуила в весьма неудобное положение. Он вынужден был отчитываться перед обеими партиями, от обеих принимать приказы, и быть верным обеим. Сам Танкуил принял это положение – хоть оно раздражало, но было ему совершенно неподвластно. А вот Джеззет не приняла. С тех пор их споры стали протекать жарко, а однажды и с применением силы. В тот раз Танкуила сбили на задницу и вынудили покориться, но он и не ожидал ничего иного от драки с Мастером Клинка, даже когда она без клинка.

И так, думая о Джеззет Вель'юрн, Танкуил с первыми лучами солнца, пробивавшимися через деревья с гигантскими листьями, ушёл с разбитой дороги в лес. Он изо всех сил старался игнорировать крики обезьян, надеясь и молясь, что никто в этом районе не будет достаточно большим или храбрым, чтобы доставить ему настоящих неприятностей. А ещё он надеялся, что в этой части леса не рыскают гигантские кошки, поскольку в его состоянии, чтобы с ним справиться, и одной-то было более чем достаточно, так они ещё и охотились стаями…