Цена Веры

Бог-император кивнул.

– Хорошо. Я почти ожидал, что вы потребуете помилования для себя.

Танкуил фыркнул.

– Всё, что я сделал, я сделал по вашей просьбе, на вашей службе. Разве мне нужно помилование за исполнение воли Вольмара?

Тишина наполнила помещение. Раньше Танкуил почувствовал бы неловкость, вспотел бы, задрожал и начал бы искать, что украсть. Сейчас он понял, что ему просто наплевать. Инквизиция сделает с ним, что захочет, и нет смысла об этом переживать. Он даже не знал, заслуживает ли помилования. Он не знал, хочет ли его.

– Ступайте, – приказал бог-император. – Вскоре мы поговорим снова.

Танкуил развернулся.

– Жду не дождусь, – пробубнил он и направился к дверям, но остановился, протянув руку, чтобы их открыть.

– Инквизитор Вэнс сказал мне, что у меня нет будущего. Он сказал, что я словно существую вне судьбы. Демон сказал мне, что сила изменять судьбу – это демоническая магия. – Он оглянулся на бога-императора. – Кто сделал это со мной? Демон или Вольмар?

– Это имеет значение? – спросил бог-император.

– Да.

Некоторое время бог-император молчал.

– Я не могу ответить, что мог или не мог сделать демон, но могу сказать, что Вольмар не демон. Не в его власти вырвать кого-то с пути судьбы.

Не сказав больше ни слова, Танкуил толкнул дверь и вышел. Он обнаружил, что его ждёт инквизитор Хирон Вэнс. Тот, как всегда, был опрятен, в безупречном белом плаще поверх выглаженной коричневой робы, и его красивое лицо ничего не выражало.

– Арбитр Даркхарт, – сказал инквизитор.

– Вэнс, – ответил Танкуил.

Инквизитор прочистил горло. Если стоявшие рядом стражники и посчитали забавным недостаток уважения Танкуила, то они этого никак не показали.

– Совет принял решение, – объявил инквизитор Вэнс.

– И они послали вас огласить вердикт?

– Они не знали, как с вами поступить. Я их убедил.

Танкуил ничего не сказал, просто буравил его взглядом.

– Инквизиция… обеспокоена, что возможно есть другие… коварные элементы в её рядах, – сказал инквизитор Вэнс. – Вы, возможно, единственный арбитр вне подозрений. Ваша лояльность неоспорима.

Танкуил не мог не нахмуриться. Если демон говорил правду, то его лояльность очень даже оспорима.

– Они наделяют вас исключительным правом выслеживать эти коварные элементы. Вы будете отчитываться непосредственно перед богом-императором и передо мной.

Танкуил понял, что его рот раскрылся, но никаких звуков не издал.

– Не такого вердикта вы ждали? – спросил инквизитор.

– Хм…

– Я понимаю, что с учётом вашей недавней потери вам понадобится время, чтобы… восстановиться.

От этих слов разум Танкуила резко сфокусировался. И боль тоже вернулась.

– Что вы знаете о том, что я потерял?

Инквизитор нахмурился, услышав в голосе Танкуила мрачные нотки.

– Не спешите, дайте себе время смириться, арбитр. Когда будете готовы, у меня будет для вас задание.

– Что вы от меня хотите, Вэнс? – спросил Танкуил.

– Если вам надо подождать…

Последнее, что нужно было Танкуилу, это ждать. Если Инквизиция хочет, чтобы он выслеживал своих товарищей-арбитров, то так тому и быть. Он сделает за них грязную работу.

– Что вы от меня хотите, инквизитор Вэнс?

Эпилог

Для Дрейка заходить в порт Сарта всегда было опасно. "Фортуну", едва завидев, наверняка взяли бы на абордаж, и вполне возможно затопили бы. За его голову была назначена такая цена, что, пожалуй, стоило бы явиться с повинной. Однако иногда нужда заставляла, и сейчас Дрейка ждала важная встреча. Поэтому он и находился в городе Сарт, в столице священной империи Сарт. Не многие знали, что он родился в этом королевстве и в этом городе, и всё потому, что он убил почти всех, кому это было известно.

В "Бородатом Громиле" горел тусклый свет, сильно воняло и всюду виднелись пятна от пива. Слава у этой таверны была дурная, но будь он проклят, если они подавали не лучший эль из всех, что Дрейк когда-либо пробовал. Он сидел, положив ноги на стол в центре помещения, покачивался на задних ножках стула и потягивал чудесный напиток. Других посетителей сегодня не было. Таверна была закрыта. Его люди стояли на страже снаружи, и ещё двое сидели с владельцем таверны в подвале. Дрейк в полном одиночестве наслаждался выпивкой.

Следовало поздравить себя с результатами последнего предприятия. Оно не только помогло облегчить изменения в системе управления целой империи, но ещё, благодаря самому комплексному плану из всех, что он когда-либо разрабатывал, ему удалось сделать в точности то, что от него просили. Он убил Кессика, поставил нового влиятельного героя в Диких Землях, укрепил свои силы как минимум в трёх крупнейших городах Диких Земель и в процессе спас Инквизицию. И, хоть самому ему не пришлось много бегать, но всё это было его планом. Во всей истории он сожалел лишь о смерти Джеззет Вель'юрн. Сказать по правде, эта женщина ему нравилась, но больше всего ему хотелось оказаться у неё между ног. Иногда не всё шло по плану – не часто, но время от времени.

Он сделал ещё глоток и развёл руки, словно чтобы обнять всю пустую таверну. Разумеется, не всё спланировал он сам, не в этот раз. Тут на Оракуле лежала немалая часть ответственности, хоть он бы этого никогда и не признал. Дрейк работал за кулисами, манипулировал людьми, чтобы они исполняли его волю, а Оракул давал советы. Дрейк давно понял, как чертовски полезно иметь на своей стороне Оракула. Зная будущее, легко подтасовать колоду, а Дрейк никогда не играл, если не был уверен в победе.

Дверь открылась, и внутрь вошёл Оракул. Дрейк ухмыльнулся, убрал со стола свои большие сапоги, вернув стул на все четыре ножки. Потом поднялся, поправил свою саблю и оправил свой синий лоскутный плащ. Внешний вид – значительная часть репутации, а ему требовалось поддерживать чертовски внушительную репутацию.

Оракул посмотрел на Дрейка и расплылся в улыбке.

– Рад снова видеть тебя, братец. – Он поправил свой белый плащ.

– Ага, как обычно, – сказал Дрейк, за три широких шага пересёк комнату и заключил младшего брата в объятья. – Рад тебя видеть, инквизитор.

– Есть у тебя ещё такая? – спросил Хирон Вэнс, указывая на кружку пива.

– Ага, за баром.

Хирон взял кружку и сел с Дрейком за стол в центре комнаты.

– Слышал, всё прошло по плану.

Дрейк ухмыльнулся.