Цена возвращения

Аблемарл появился далеко за полдень, когда солнце уже клонилось к крыше ближайшего склада. И все это время кровать усердно скрипела.

— Плохо дело, — сразу сказал граф. — Солдаты стоят у всех кораблей. Со вчерашнего утра пропускают пассажиров лишь с разрешения начальника порта. Еле-еле договорился с одним капитаном, который согласился подобрать нас ночью со шлюпки. Сейчас выходим, расходимся. Сразу за портом, напротив пожарной каланчи, ее издалека видно…

— Я знаю, — перебила Элис.

— Всегда стоят извозчики. Возьмете экипаж… деньги есть?

— Немного, — ответил де Сент-Пуан, подбросив в руке тощий кошелек — все, что было у него на момент побега.

— Этого должно хватить. Как хотите договаривайтесь, но сегодня до темноты вы должны быть в деревушке Грейн, это на побережье, там еще маяк расположен. В Грейн только одна таверна, в ней и будете меня дожидаться. Все, уходим. Стой!

Молодые люди замерли у самой двери.

— Вы куда такие бодрые? Три часа они кроватью скрипели так, что народ внизу аж слюной изошел. И вылетают эдакими голубками. Девочка, после такой… хм… такого… в общем, ножки у тебя должны дрожать так, чтобы без помощи кавалера и идти толком не могла. И прическу того… помять надо. Чай головой на подушке елозила. Кстати!

Он подошел к Элис, не больно, но чувствительно дернул за волосы, несколько волосков остались в руке. Небрежно раскидал их на подушке. Перетормошил кровать, скептически оглядел ее, как художник незаконченную картину.

— Отвернись.

Отвернувшаяся девушка услышала журчание и в комнате завоняло мочой.

Натянув штаны, Аблемарл подошел к ней и мокрыми пахучими руками помял волосы, начисто проигнорировав возмущенный взгляд и сморщившийся носик. То же самое проделал с волосами юноши.

— Теперь порядок. Можно идти. Только не спеша. Да обопрись же на его руку, дура! Сильнее!

Завсегдатаи таверны проводили молодых людей уважительными взглядами, а получивший солидную плату хозяин с сальной улыбкой пригласил приходить почаще.

Едва оказавшись на улице, граф свернул в ближайший переулок, а горе-любовники поплелись, именно поплелись в сторону возвышавшейся неподалеку каланчи. Дойдя до площади, с грехом пополам нашли извозчика, согласившегося-таки везти их в глушь, без надежды найти клиентов на обратную дорогу. Правда, запросил целую гинею — безумные деньги. А куда было деваться?

За два часа тряской дороги, пролегавшей среди гнусных бурых болот, из которых лишь кое-где торчали черные стволы сгнивших деревьев, измученные звоном комаров, обрадовавшихся приехавшему живому обеду и тучами круживших вокруг, Элис и де Сент-Пуант, наверное, тысячу раз прокляли графа, пославшего их в такую глушь, и себя, согласившихся на это путешествие. Казалось уже, что в подвале у палачей и то будет уютнее.

Даже приезд в деревню не поднял настроения. Четыре десятка не слишком аккуратно сложенных, почерневших от влажности домов, утлые лодки, лежащие на берегу. Бородатые мужчины с заскорузлыми, привыкшими к веслам и рыбацким сетям руками, и женщины с обветренными лицами, угрюмо разглядывавшие чужаков.

И высокий белоснежный маяк, нелепо смотревшийся на этом унылом фоне.

Чем ниже спускалось солнце к горизонту, тем тоскливей становилось на душе де Сент-Пуанта, злого на спутницу, на Аблемарла, да и вообще на весь белый свет. В этот момент такой мрачный, гнусный и неуютный.

А глядя на него, и Элис отнюдь не преисполнилась оптимизмом. Графа все не было, как не было и денег на обратную дорогу. Воровка уже прикидывала, чем можно поживиться в крестьянских развалюхах. Получалось, что немногим.

Самым же поганым было то, что и эту скудную добычу некуда было девать. Только проесть в этой же самой таверне или предложить тем же крестьянам как плату за выезд из этой самой дыры. Конечно, виселицы и даже деревьев для нее в этом захолустье нет, но Элис не сомневалась, что у местных обязательно найдется, что предложить взамен.

Когда отчаяние уже готово было охватить души молодых людей, свершилось чудо! Дверь полутемной таверны открылась и в последних лучах заходящего солнца возник силуэт графа Аблемарла, несшего большую и, очевидно, тяжелую сумку. Де Сент-Пуант лишь молча удивился, где тот умудрился ее достать, но поинтересоваться содержимым не решился.

— Вы здесь! — воскликнул граф. — Отлично! Есть в этой дыре что-то, что можно съесть, не рискуя жизнью?

— Есть пиво, яичница, солонина, пшеничные лепешки и палки для особо привередливых гостей, — проворчал из-за стойки хозяин.

— Давай все! Последнее оставь себе на чай.

И, повернувшись к спутникам, вполголоса добавил:

— Нас заберут ровно в полночь. Давайте молиться, чтобы не разыгрался шторм.

Однако уйти из таверны пришлось гораздо раньше — местные джентльмены после нескольких пинт пива стали агрессивно посматривать на чужих мужчин и заинтересованно на их спутницу. Не то чтобы дворяне их сильно испугались, но никакой скандал сейчас был совершенно не нужен.

В сгустившихся сумерках они вышли к морю, откуда дул несильный, но холодный, пронизывающий до костей ветер, укрыться от которого было просто негде.

Невдалеке уютно светилось окошко домика смотрителя маяка, но по понятным причинам вход туда был заказан.

С легким плеском накатывали невысокие волны, казалось, искрящиеся в свете маяка, тихо шуршала потревоженная ими галька. Свежий морской воздух, тонкий месяц и все ярче разгорающиеся звезды. Покой и тишина, изредка нарушаемая редким собачьим лаем да пьяными криками подгулявших крестьян, помаленьку расходившихся по домам.

Но в конце концов все смолкло и ночь полностью вступила в свои права.

Глава 27

— Пора. — Шепот Аблемарла громко прозвучал в этой тиши.

В его руках возник ярко-красный шар. Небольшой, чуть больше кулака.

В ответ где-то в море вспыхнул факел. И почти тут же погас.

— Все хорошо, осталось ждать. Прикройте меня с боков — не надо, чтобы местные обратили на нас внимание.

Элис и де Сент-Пуант встали так, чтобы шар не был виден ни из деревни, ни из домика смотрителя. И замерли, дрожа от сырого холода.

Вот послышался ритмичный плеск весел.

— Эй, на берегу. Вы готовы?

— Готовы, — ответил за всех граф.

— Идите сюда, мы не можем подойти ближе, боимся пробить дно.

Хорошо сказано! А идти ночью в почти ледяную воду, рискуя сломать ногу о донные камни, это как? Но деваться некуда, пошли. Спасибо, что моряки помогли забраться в шлюпку. Мокрым, но целым.

Как рулевой в кромешной тьме нашел корабль, никто из пассажиров так и не понял. Но нашел. Гребцы подвели шлюпку точно к свисавшей веревочной лестнице. Борт тут же приветливо осветился факелами.