Цена высшему образованию

– Проходите. Вы, очевидно, по объявлению, так?

– Так точно.

– Без "так точно", я не солдафон. Вы член?

– Нет, не член, хотя...

– Мне нужен тот, с бородкой.

– Этого-то у меня, к сожалению, нет, - сказал я, опуская глаза.

– Тогда разговор бесполезный. Эта должность требует членства. Все, желаю успехов.

– Я предан КПСС и лично Леониду Ильичу и Михаилу Суслову, и тому с бородкой, я всегда буду кричать: да здравствует КПСС! Долой марксизм-ленинизм, простите, империализм. Ну, хотите, я куплю портрет Ильича, прикреплю на пиджак сзади, и так буду ходить на работу? Возьмите, я не подведу. Ни один спектакль, ни одна музыкальная пьеса не пройдет, если в ней не будет упомянуто имя вождя мировой революции, даю гарантию.

– Может вы и того, с Лениным в груди, я готов поверить, но у вас это не оформлено на бумаге.

– Так давайте оформим.

– А как? Вы должны у нас числиться, пройти кандидатский минимум и только потом вам могут выдать партийный билет, своего рода пропуск к ленинскому сердцу.

– Тогда берите меня уборщиком, я умею держать в руках метлу, - сказал я горячо.

– Не имеем права: у вас диплом.

– Я его выброшу к такой-то матери, даю слово, а то получается замкнутый круг: вы взять меня не можете, потому что у меня нет партийного билета, а партийный билет не можете мне выдать, поскольку я у вас не работаю.

– Получается что так. Но извините, у меня много работы.

Я вышел из здания филармонии, и направился к памятнику Маяковскому. Дул холодный ветер, мороз щипал за нос и за уши. "Ему тоже зябко", подумал я и, заметив ресторан "Пекин" совсем рядом, решил зайти погреться и, если что-то можно взять на два рубля, попить чаю с булкой.

В зале на первом этаже сидела всего одна молодая пара. Я присел, как нищий к столу в доме хозяина. Вскоре подошел официант в белом халатике и довольно вежливо спросил:

– Что желаете?

– У меня всего два рубля в кармане. Из них десять копеек мне на дорогу, иначе я домой не смогу вернуться. Остальное ваше. Можете мне всего один стакан чаю принести, - я все отдаю.

– Вы что - студент?

– Нет, я уже был студентом. У меня диплом, но я никак не могу найти работу.

– Хорошо, посидите.

Официант вскоре он вернулся с подносом, где было всего так много, что у меня глаза разбежались.

– У меня нет столько денег, - сказал я.

– Я знаю. Мне деньги ваши не нужны. Я в день зарабатываю по двадцать рублей, а то и больше. У меня всего семь классов образования. Если ты меня послушаешь - не пожалеешь. Приходи к нам официантом, сейчас как раз требуются ребята. Ни один инженер так много не зарабатывает, как официант. Особенно в таком ресторане, как этот. Я не только загребаю денежки, но и питаюсь здесь. Совершенно бесплатно. А поздно вечером, когда все уходят, мы с девочками хорошим вином угощаемся, да еще и целуемся вдоволь. А кое-кто и бим-бим делает. Девушки у нас покладистые, то, что надо. Ты был бы у нас на первом месте. Высокий, черноглазый... словом, бросай эти мытарства и к нам. Отдел кадров на седьмом этаже. За обед я с тебя ничего не возьму, но ты будешь моим должником, учти. Тут бывают и такие клиенты, которые чудят. Денег полные карманы, он не знает, куда их девать, заказывает столько дорогих блюд и спиртного, что десять человек не съесть не могут. Он жрет, напивается как свинья, а потом девку требует. Вытащит пачку денег и говорит: все твое, только предоставь.

Я повеселел. Наконец-то все проблемы будут решены. А диплом? надо спрятать подальше. Грош ему цена этому диплому. Непонятно только, зачем государство тратит такие деньги на подготовку ненужных специалистов? наверное, чтоб поставить галочку о том, что непродуманный план выполнен и еще для того, чтоб похвастаться: вот смотрите, сколько, у нас граждан с высшим образованием, а при коммунизме каждый второй будет иметь такое образование. Вы, капиталисты, не признаете наши дипломы, ну и черт с вами. Это неудивительно, у вас нет передового учения. У нас любой специалист - медик, инженер - прежде всего марксист и если он зубы вырывает кусачками и швыряет их в урну, то он при этом руководствуется учением марксизма-ленинизма о том, что гнилой зуб вырывают с корнем. Так-то, голубчики.

Собрав все документы, я на следующий день, отправился в кадры ресторана "Пекин". В небольшом кабинете на седьмом этаже сидела женщина с сигаретой в зубах, сильно накрашенными губами и рыжими волосами.

– У вас же диплом. Какого черта вы сюда лезете? Вы мне даром не нужны. Если только анонимки строчить. Вас кто-нибудь прислал, признавайтесь! Вы - член партии?

– Нет.

– Но это хорошо. Знаете, если бы у меня был диплом, как у вас, я бы здесь не сидела, а где-то там..., - сказала она, поднимая указательный палец кверху.

– А если спрятать этот диплом?

– Диплом-это бумажка, а любая бумажка у нас весит, знаете сколько? Больше тонны. Да и зачем мне прятать вашу бумажку. Узнают - меня вытурят отсюда. Все, будьте здоровы.

– Возьмите, прошу вас!

– Некогда мне с вами разговоры разговаривать. Мне отчет надо делать.

6

Я снова вернулся домой ни с чем. Должно быть, вид у меня был не самый лучший, потому что теща пожалела меня. Она даже бросилась чай подогревать вчерашней заварки и не так категорично спросила:

– Ну, что?

– Ничего хорошего.

– У мене в школе работает племянник, он занимает хорошую должность.

– Какую?

– Он завхоз. Хошь, я яму позвоню, и он тебя пристроит.

– Попробуйте.

– Чичас.

Она набрала номер.

– Послушай, Филипп, тут значит такое дело. Моя дочь Валя, будучи в синатроии по причине лечения желудочно-кишечного тракта, почек, печении и желчного пузыря, и всего ослабленного организма, познакомилась тамычки с молодым человеком. Он, как это водится, облапошил ее, то есть соблазнил, поганец, и она согласилась с им пойтить в загс. Тут Москва сыграла основную роль. Все в Москву рвутся, ты знаешь, Филипп. Ну, так вот, она вернулась домой, и тут мы обнаружили, что у нашей Вали живот растет. "Ну-ка давай свово соблазнителя сюда, чтоб соседи не думали, что ты просто нагуляла ребятенка, говорю я ей". Ну, он, конечно сразу же и приехал...на нашу голову. Денег не привез, на работу яво никто не береть. Какой-то дяплом у него непригодный. Из-за того дяплома яго и не берут ниде. Посмотри, касатик, что ето за дяплом такой и если шо, возьми к себе мыть полы, да уборную чистить. Он может к тябе приехать на смотрины, да? Када? Прямо чичас? Тады я яво командирую. Как ехать? Метро "Новокузнецкая", а далее трамваем? Ну, хорошо, благодарю.
– Теща повесила трубку, повернулась ко мне и сказала: - Ну вот, видишь? благодари. Поезжай срочно. Ежели возьмут тябя, возвращайся, я накормлю тябя обедом. Будеть костный бульон и жареная картошка на второе.

Я помчался в школу номер 35 Бауманского района, увиделся с родственником супруги Филиппом, показал ему свой диплом.

– Дык это же нормальный советский диплом, - сказал Филипп, еще раз сверяя мое имя в дипломе с паспортом. Пойдем к Ивану Васильевичу Мостовому, нашему дилехтору, он тебя с удовольствием примет. Ты знаешь, у нас одно бабье. На тридцать человек, у нас всего три мужика: директор, я и физрук, остальные - бабье. Если бы ты знал, как они грызутся, завидуют, подсиживают друг друга! Даже старые девы есть. А район у нас престижный, Бауманский. Здесь в депутаты баллотируются первые лица государства. У тебя отец не был врагом народа? А то тут, брат, проверка кожного человека. Если что и мы с Иваном Васильевичем полетим, не подводи, говори честно.

– Отец у меня пострадал, но ни судим, ни репрессированным не был, - гордо ответил я.

– Это хорошо. Значит, можно иттить к дилехтору. Уборщиком тебе делать нечего: у тебя же диплом. Будешь преподавать. Ежели полторы учительской ставки это сто двадцать рублей в месяц: богатым не будешь, но на хлеб-соль хватит. Я сам столько же получаю.

Иван Васильевич встретил меня без особого энтузиазма.

– У меня только одна не занятая должность, это должность пионервожатого. У нас они почему-то не задерживаются. Ты уже будешь четвертым в этом учебном году.

– А почему?
– осмелился спросить я.

– Ставка маленькая, а работы много. У нас вообще-то не нормированный рабочий день, а это значит надо вкалывать за эти 80 рублей в месяц по двенадцать часов в день, а иногда и больше. Но если вы будете хорошо работать, мы вас станем поддерживать. Скажем, заболел преподаватель литературы или истории - вас на замену, а это дополнительная зарплата.

– Тогда я ваших преподавателей все время буду заражать гриппом. Можно, конечно, кому-то и ногу сломать, - сказал я.