Цена желаний

Когда дело было наполовину сделано, в комнату вернулась Антония и сообщила, что Рудольф ушел.

– Что ж, это уже хорошо, – заметил Кеннет. – Он все еще настаивает на своей версии?

– Он клянется, что это сущая правда.

– Пусть бы лучше поклялся старику Ханнасайду и посмотрел, как тот это примет. Надо очень верить, чтобы проглотить подобную пошлятину.

– По правде сказать, я и сама думаю, что рассказ довольно глупый, – созналась Антония. – И все же не хочу его особенно презирать – ведь он немного хорохорился. Беда в том, Кеннет, что, когда мы говорим, он совершенно нас не понимает.

Джайлз посмотрел на нее и чуть улыбнулся:

– Довольно серьезный недостаток в спутнике жизни, Тони.

– Знаю. Мне пришло это в голову полчаса назад. Очень надеюсь, что я не сделала снова ошибку.

– Обыкновенному человеку довольно трудно уловить смысл ваших так называемых разговоров, – сказала Вайолет. – Должна заметить, многие ваши высказывания производят чрезвычайно странное впечатление.

– Бог мой, – сказал Кеннет, ставя кляксу на расписке. – Что за банальный ум скрывается за этой хорошенькой внешностью!

Вайолет вспыхнула:

– Если ты считаешь меня банальной, зачем на мне женишься?

– Я объяснял тебе это раньше, любимая. Я боготворю красоту.

– Да, ты так говоришь, но я замечаю, что это не мешает тебе бегать за девушками самой заурядной наружности вроде Лесли Риверс.

– Ревнивая кошечка, – заметил Кеннет. – Я знаю Лесли многие годы. Вот, пожалуйста, Джайлз. Отдам, как только разживусь деньгами. И, между прочим, спасибо. Теперь я могу тебе купить это вульгарное кольцо, моя обожаемая.

– Мне не нужно вульгарное кольцо, могу тебя заверить. Просто я предпочитаю бриллианты всем другим камням…

– У тебя будет бриллиантовая глыба, моя радость. Огромный солитер, и никто не подумает, что это подделка, настолько он будет бесподобен.

– Ты собираешься все просадить на бриллиант? – спросил Джайлз.

– Думаю, да. Потому что, если я наследник, счета могут подождать. А когда я запущу руку в Верикерово богатство, тут, Вайолет, у тебя будет нитка жемчуга и резные нефритовые серьги. Ну как?

– Я буду очень рада жемчугу, но я не в восторге от нефрита. Его все носят.

– Да поможет Бог бедной девчонке, – простонал Кеннет.

Джайлз завинтил колпачок самопишущей ручки.

– Отложите военные действия, – попросил он, – вы продолжите их, когда я уйду. Ты не забыла, Тони, что завтра инквест?

– Откровенно говоря, забыла, но сейчас, когда ты сказал, вспомнила. Ты обещал подвезти меня на своей машине. Ты не возражаешь, если я возьму одну из собак?

Антония проводила его в переднюю.

– Джайлз, я сделала чудовищное открытие, – произнесла она зловещим шепотом.

– Боже правый, Тони, в чем дело? – рассмеялся Джайлз.

– Рудольф и Вайолет – родственные души. Не знаю, почему я не поняла этого раньше. Они одинаково мыслят. Как ты думаешь, нужно обратить на это их внимание?

– Не надо, – сказал он твердо. – Я бы дал им возможность самим это понять. Ты действительно собираешься замуж за Мезурьера?

– Ну, я думала, что собираюсь, – сказала Антония, нахмурившись. – Понимаешь, он бывает жутко привлекательным, хотя должна сказать, неприятности его не красят.

– Тони, невозможный ребенок, ты влюблена в него хоть немножко?

– Сама не понимаю, – печально произнесла Антония. – Сказать по правде, Джайлз, я вовсе не уверена, знаю ли я, что такое быть влюбленной. Одно время я думала, что влюблена, но совсем недавно мне показалось, что Рудольф – уже пройденный этап. Это действительно очень сложно.

– На твоем месте я бы его прогнал, – сказал Джайлз.

– Не прогнал бы. Нельзя, когда он в беде, – сказала Антония.

– Тогда чем скорее он выйдет из беды, тем лучше.

– Да. Но вопрос в том, выйдет ли? Алиби с машиной очень хорошо, но чем больше думаешь о нем, тем больше начинаешь подозревать, что в нем какая-то загвоздка – только вот какая? Знаешь, это проклятое убийство превращается из блага в кару. Кто убийца, Джайлз? Есть у тебя на этот счет идеи?

– Нет, никаких. У меня такое чувство, что мы пока не приблизились к истине. Не удивлюсь, если вдруг возникнет что-то совсем неожиданное.

– Да? Почему? – заинтересовалась она.

– Не знаю, – сказал Джайлз Каррингтон. – Просто такое у меня предчувствие.

ГЛАВА XI

Инквест, состоявшийся в Ханборо на следующее утро, не принес новых полезных свидетельств. Антония откровенно призналась, что разочарована, хотя с интересом отнеслась к новости, что по рукам убитого можно было заключить: он ремонтировал машину. Когда открылось, что запасное колесо в машине Арнольда Верикера было спущено и в нем обнаружен серьезный прокол, она наклонилась к кузену и прошептала:

– Во всяком случае, это опрокидывает версию Кеннета.

Сама она давала показания весело, и это, вкупе с отсутствием приличествующего ситуации траура, шокировало присяжных. К облегчению Джайлза Каррингтона, она вовсе не была груба. А следовательно отвечала с дружелюбием, поскольку – как она объяснила потом Джайлзу – он был похож на акушера, принимавшего последние роды у Джуно.

Было ясно, что ни следователь, ни присяжные не знают, как к ней отнестись, однако ее непринужденное обращение с суперинтендантом Ханнасайдом, которого она приветствовала как старого дорогого друга, когда он встал, чтобы задать ей вопросы, произвело благоприятное впечатление.

Рудольфа Мезурьера не вызвали, имя его не упоминалось, и заседание окончилось, как и предвидели, решением присяжных, что преступление было совершено неизвестным или неизвестными убийцами.

Выходя из зала суда, Джайлз Каррингтон столкнулся с Ханнасайдом и задумчиво пробормотал:

– Искусное преступление, суперинтендант. Улыбка затеплилась в глазах Ханнасайда.

– Отвратительное дело, не правда ли? Как ваша обезоруживающая клиентка?

– Отправилась в полицейский участок, – очень серьезно ответил Джайлз, – чтобы дать сержанту (боюсь, что забыл его имя, он разводит эрдельтерьеров) магический рецепт для излечения экземы. А Мезурьер оказался ложной приманкой, ведь правда?

– Ну а вы попали в точку, – живо откликнулся суперинтендант. – Я в вас не ошибся. Между прочим, я удовлетворен известием, что он не был у себя дома между двенадцатью и двумя ночи, хотя, на первый взгляд, это мало помогает делу. Впрочем, сержант Хемингуэй, – он указал на своего ясноглазого подчиненного, – полагает, что из этого лабиринта есть выход. Посмотрим.