Центр силы

Я рычал от бессилия. И плакал от собственной никчёмности и обиды. Но с каждым движением ко мне медленно возвращался контроль над телом. И пусть меня рвало, пусть я харкал кровью после приступов кашля — но спустя час я уже пытался разжевать и проглотить последнюю рыбину.

Две других отдал Русому.

Спустя два часа я утвердился на ногах и побрёл в выгоревший лес. Мои ноги, шаркающие по земле, поднимали в воздух пепел и гарь. А лёгкие вдыхали эту дрянь, заставляя меня кашлять и выхаркивать кровавые сгустки. Но я шёл, двигался — и только это имело значение!..

Как маленькая шхуна, попавшая в шторм, я скользил по волнам боли, пересекая бескрайний, сцуко, океан страданий!.. Но раз движение было, то и мои усилия не были напрасными. И пусть зрение практически пропало, а жизнь утекала всё более бурным потоком — я продолжал переставлять ноги.

А потом я выбрался из Страшной Пущи и пошёл к Алтарному…

Силы покинули меня, и я лежал…

На остатках упрямства я полз…

Меня несли… Было больно…

Кто-то что-то кричал…

Моя рука касается сенсора двери…

Меня пытаются засунуть в медицинскую капсулу…

Отказывает зрение… Но экран на роговице глаза ещё может посылать сигналы в мозг…

Оплата лечения составляет: 15331 балл.

Для восстановления тканей нужно потратить 4,63% запасов биологического материала из репликационных запасов.

Желаете начать лечение?

Сам собой, да!.. Укол в шею — это больно… Но мне и без того больно… Я уже даже не дёргаюсь…

А потом боль начинает отпускать, сменяясь ощущением прохлады. Оно распространяется от места укола и медленно охватывает всё моё измочаленное тело. И когда прохлада, наконец, окутывает голову — наступает спасительная тьма…

Глава 17. Определённо, интересные новости

Дневник Листова И.А.

День сорок восьмой. Почти как герой.

— Полтора миллиона баллов, Вано! Погнутые! — Кукушкин подтолкнул ко мне винтовку. — Вот он, твой трофей…

Я очень внимательно осмотрел оружие. И даже признал, что мы с ним встречались. Очень уж знакомым было ощущение, когда взял винтовку в руки.

— Так вы ругаетесь или радуетесь? — как бы между делом, уточнил я.

— Ругался я в тот день, когда мне это принесли. И когда опрашивал свидетелей. А сейчас уже смирился… У всего есть цена. Чудеса, похоже, тоже не бесплатны!.. — Кукушкин вздохнул. — Ты чуть не помер. И едва, по твоим словам, не потерял кучу баллов. А мы получили чудо — и одну погнутую единицу оружия!..

— Есть мнение, что винтовку можно бюджетно восстановить на Алтаре, — заметил Ольша. — Но мы ещё не пробовали… Решили, что это твой трофей, Вано. Тебе и решать.

«Торговцы» пришли в тот же день, когда я нажрался ягод. Город спешно призвал всех, кого мог, оставив на произвол судьбы тех, кого не смогли оповестить. На день замерли все работы. А потом ещё двое суток люди разбирались с последствиями.

А между «замерли работы» и «разбирались с последствиями» — состоялся мой и Русого бенефис. Ну, тот самый, когда мы пришли и вынесли все лагеря «торговцев». Свидетели говорили, что я, с дурацкой улыбкой и красными от крови глазами, утащил куда-то четыре ружья и ещё одну винтовку. По всей видимости, с патронами к ним в отдельной сумке.

Вот только на берег, если верить Лёхе и Серому, я вышел уже без оружия. Впрочем, им, само собой, на слово верить не собирались, и группа рыбаков отправилась в лагерь во главе с Бородой. Не завидую я мужикам… Допрос им учинят такой, что даже страшно становится.

Вопрос-то не пустяшный: где пять единиц стрелкового оружия и боезапас к ним? Это вам не пластиковые стулья потерять! Их, кстати, пока я проходил плодово-ягодный квест, как раз начали активно закупать и складировать. Совет обсуждал вопрос, что из этого производить, и при каких условиях людям выдавать.

Потому что желающие уже были. А вот оформленного решения — пока нет. И да, кстати, моя группа от лица Костромы и Сочинца, пока меня не было, тоже подала заявку на пластик. Что я всецело одобрял.

— А чего тут решать? — я пожал плечами. — Надо нести на Большой Алтарь Вознаграждения, совать винтовку туда и просить выдать новую… Если принести на Алтарь хорошую заготовку под копьё и хорошую заготовку под древко, стоимость падала почти в четыре раза. А здесь вообще почти готовая винтовка…

— Только ствол погнут, — кивнул Витя.

— Ну так ствол только и переделать! Должно быть дешевле, — пожал я плечами. — Не проверим — не узнаем.

— И то верно! — согласился Кукушкин. — Вот этим первым делом и займитесь! А ты, Ольша, потом расскажешь, чем закончилось.

После всех моих злоключений на счету у меня оставалось 125 578 баллов. Солидная сумма, от которой я раньше бы, радуясь, до потолка прыгал. А вот сейчас уже не было уверенности, что мне хватит, и не придётся ждать ещё семь дней. До следующего транша размером в девяносто три тысячи баллов.

— Вано, надо вспомнить, куда ты остальное оружие дел… — побарабанив пальцами по столу, проговорил Дмитрий Иванович, а потом сразу вскинул руки: — Оно твоё! Не сомневайся! Мне лично всё равно, у кого из надёжных людей в руках будут ружья и винтовки. Хотелось бы, конечно, чтобы и у Вити что-то имелось… Но решать тебе! А вот найти надо…

— Да не знаю я, где они, Иваныч… — вздохнул я. — И Русый не помнит. У меня с той поляны с ягодами — считай, провал в памяти.

— Кхм… Про поляну! — заметил Витя.

— А что с поляной? — не понял Кукушкин.

— Сжечь там всё на хрен! — сердито отозвался я. — И сжигать, если ещё такие найдутся!

— Верно… Нельзя, чтобы так! — согласился Ольша, хотя и не уточнил, что именно «так».

Впрочем, я его понимал. У самого волосы от ужаса шевелились, когда мне описывали, что мы с Русым тут творили. И не только на голове шевелились, между прочим! Ну нельзя человеку уметь такое! Спасибо, у меня в бессознанке сработал компас на «свой-чужой», а если бы нет?