Центурион инопланетного квартала

– Исчерпан.

– Может, тогда я начну задавать свои?

– Только не сейчас. У меня нет на это времени.

– Но потом…

– Да, потом. После того, как все кончится.

– Иди и делай свое дело.

Что еще мне оставалось?

У двери я остановился и, оглянувшись, спросил:

– Тебе все еще хочется, чтобы убийца был пойман?

– Да.

– Но даже если он умрет, его смерть не вернет тебе Ухула.

– Я понимаю. Однако тот, кто так легко отнимает людские жизни, должен понести наказание.

– А также прелюбодеи и воры. Не так ли?

– Нет, не так. Мыслящим свойственно жаждать обладать тем, чем обладают их собратья, будь то вещи или жены. Единственное, что нельзя оправдать – это убийство. Особенно, когда оно доставляет убийце наслаждение.

– Ты думаешь, что убийца отнял жизнь у Ухула для того, чтобы получить от этого удовольствие?

– А для чего еще? Можешь ты указать другую причину?

Конечно, я мог это сделать. Но тогда мне придется рассказать и о царице личинок.

– Нет, не могу, – сказал я Айбигель.

– Видишь… Если не сможешь его схватить живым, то убей, не колеблясь.

– Если этого потребуют обстоятельства.

– Я буду надеяться, что они этого потребуют.

Я покинул жилище Айбигель. И прошел длинным коридором. И снова вышел в зал космопорта. И он все еще был пуст. Ни единого пассажира.

Впрочем, вот как раз меня-то это не касалось. Да и обратил я на это внимание так, мимоходом. Не до того мне было. Я думал о Айбигель.

Похоже, она и в самом деле любила Ухула. А теперь, когда он умер, была готова на все, лишь бы отомстить. А самый безжалостный мститель на свете, это любящая женщина, у которой отняли ее избранника.

Причем, нетрудно было догадаться о чем она думает. О том, что если этот увалень-центурион, то есть – я, в ближайшие несколько дней не найдет убийцу, ей придется вытрясти из него все, что он знает, и самой выйти на тропу войны.

Покидая здание космопорта, я подумал о том, что меня это пока устраивает. В любом случае, в ближайшие несколько часов ее вмешательства в поиски убийцы можно не опасаться. А в эти несколько часов как раз все и решится.

И поэтому я сейчас должен забыть о Айбигель и сосредоточится на том, что мне еще предстоит сделать.

Собственно, осталось не так много. Всего-навсего протрубить тревогу, собрать войска в одном месте, предположительно в резиденции, и объявить начало военных действий.

И если только Медок к этому времени не напал на след убийцы, это давало единственный шанс на успешный исход дела. Если этот шанс вообще был.

Войдя в резиденцию, я быстро прошел в спальню старины Эда и выбрал среди его одежды какую-то рубаху. Основным критерием, повлиявшим на мой выбор было ее очевидная поношенность, а также то, что ее явно давно не стирали.

Развернув сверток, полученый от Айбигель, я и в самом деле обнаружил там довольно поношенные шлепанцы. Присоединив к ним рубаху, я снова запаковал эти вещи в плотную бумагу.

Прошествовав в приемную, я положил сверток на барьер и, в упор посмотрев на Мараска, спросил:

– Может быть, ты еще что-то хочешь мне рассказать о старине Эде и двух других центурионах?

– Вряд ли, – сказал Мараск. – Нет, то есть я могу рассказывать о старине Эде еще очень долго. Но вряд ли тебе что-то из моего рассказа пригодится. Кроме того, мне кажется, ты уже выработал план действий и не намерен отступать от него ни на йоту.

– А ты бы советовал мне что-то другое?

– Мне кажется, я догадываюсь, что именно ты задумал. Что-то вроде небольшой вылазки в город аборигенов?

– Вот именно.

– Самый идиотский образ действий, возможный в данной ситуации. Однако, как ни странно, при удаче он может оказаться и самым действенным. Так что – дерзай.

– Ах так, значит? Ну хорошо.

Выудив из кармана бормоталку, я набрал номер Медока.

– Маршевич? – спросил тот.

Слишком жизнерадостным голос большого банкира назвать было нельзя.

– Нет, это звонок с того света, – буркнул я. – Предупредительный.

– Хватит валять дурака, – недовольно сказал Медок. – Что нужно?

– Какие новости?

– Совершенно никаких. Продолжаем искать. Кстати, ты не мог бы забрать отсюда эту Мауту? Еще немного, и я прикажу связать ей руки, а также заклеить рот. За последний час она дважды пыталась подкупить моих клерков, а также соблазнить главного помощника.

– Что ты с ней сделал? – удивился я. – По моим расчетам, она должна была уже купить всех твоих служащих, а также соблазнить лично тебя. Сознайся, споил ей литра два успокоительного?

– Не время для шуток, – рявкнул Медок. – Говори, что тебе нужно.

– У меня есть план. Ты согласен, что время почти вышло, а результатов не получено никаких?

– В чем он состоит?

– Я, похоже, знаю, как найти убийцу.

– Я тоже знаю. И найду.

– Когда? Мой план требует гораздо меньше времени. Забирай с собой Мауту, всех клерков, способных драться, и дуй ко мне в резиденцию. Тут я все расскажу.

– Я доведу свой план до конца, – заявил Медок. – Уверен, он принесет результаты.

– Мой план совсем ему не помешает. Если те, кто обшаривает инопланетный район наткнуться на след убийцы, они могут сообщить тебе об этом по бормоталке. Не так ли? И уж в любом случае тебе и Мауте стоит его выслушать.

– Мауте?

– Ну да. Разве ты забыл? Она является полноправным участником боевых действий.

Этот довод, похоже, был последней каплей.

– Хорошо, я захвачу эту кошану и приеду минут через десять.

– Не так быстро, – сказал я. – Тебе придется еще захватить кабланды.

– Зачем?

– Без него мой план обречен на провал.

– И его, конечно, придется посвятить во все?

– Придется. У нас нет выбора. Тем более что убийца все равно в самое ближайшее время пустит по инопланетному кварталу слух о царице личинок. Если мы его раньше не найдем. Лучше о царице личинок узнает один кабланды, чем целый инопланетный район.

Тяжело вздохнув, Медок пробормотал, что-то неразборчивое. Скорее всего, это было ругательство на неизвестном мне языке.

– Согласен?