Цепь событий

Проклятая руна великого усиления и истинной преданности — чёрная. Нет большей чести, чем убить врагов во имя Великого червя. Любая ваша атака любым оружием, любой руной, любой стихией будет усилена тысячекратно. Время действия — мгновенно. Стоимость — весь запас звездной крови безвозвратно. Смерть. Для повышения статуса воспользуйтесь ещё: два применения из одиннадцати.

Мелькнувшая в руке рыбы скрижаль отвлекла меня от раздумий, и Нимфея шепнула:

— Черви. Очень много.

— Я знаю.

Моё чувство давно говорила о том, что взамен сожжённых взрывом разбившегося корабля, уже набежало немало новых тварей тьмы. Скорее всего это была руна, которая позволяла слышать воду.

Как только мы добрались до содержимого ящика, то перед нами открыли проход. Это был не портал в том понимании, как они использовали здесь, открываясь рунами. Это был именно транслокационный переход, хотя и сделанный с применением местных технологий. Сам смысл был иной для этого мира. Почему стали мудрить, создавая техническое устройство с помощью рун и кто мог знать, как это делается? Это не штурмовая винтовка, собранная по молекуле из звёздной крови, а тут необходимо знать принципы и тонкости.

С помощью рун можно было создать электронный прибор, блоки управления и механику, но он будет работать именно так как электронный прибор. Симбионт легко перехватил управление, и я знал куда указывает переход. Он указывал на разрушенный храм. Пришла мысль: конечно, для этого и делали. Это для того, чтобы тот, у кого нет в руках соответствующего электронного прибора не смог воспользоваться транслокационным переходом и скорее всего даже не узнает о его существовании. Это не рунные технологии. Подходящий электронный прибор всегда был у меня в голове, а для остальных обнаружить подобное устройство было практически не реально.

Через проход были хорошо видны нагромождения камней, холмы и аномальный лес, выросший среди тундры. Всё рядом с гигантским озером с немаленьким островом, возвышавшимся над уровнем воды в виде плато, на котором разместился бы целый город. Размеры здешних мест поражали. По озеру были раскиданы целые архипелаги полузатопленных островов, а над всем этим висел постоянный туман. Это был ни что иное, как первый островной храм с котлованом по середине.

Рай и мечта для водоплавающих, если убрать из внимания пронизывающий холодный ветер, ледяную корку, ломаемую нагоняемыми волнами на быстрых реках и нагромождение ледяных торосов на покрытом льдом озере. Температура и влажность были именно такая, когда холод пробирает насквозь, сквозь любую одежду и впивается ледяными лапами, не желая давать ни секунды отдыха. За время нашего последнего визита сюда очень сильно похолодало, но туман по-прежнему висел, накрывая всё пространство белёсой пеленой. Это место будет идеалом для Народа Воды, если бы здесь было потеплее, градусов на сорок.

Подпихнул Цветущую в Ночи, схватил ящик и прыгнули в портал, который тут же захлопнулся. Я чувствовал, как среди горящего наверху камня кричал знакомый шёпот, но мы были уже на другой стороне круга. Пропустив меня последним, волокущим коробку, проход схлопнулся и оборвал давящий ментальный вопль.

Мы бежали по ставшему льду озера к подземному храму. Проскочив по знакомым коридорам, я оказался посреди огромного котлована. Давящий холод ещё не добрался до укрытой от ветра ямы, размером с поселение. Здесь было относительно тепло, холодящий ветер только промораживал до костей, но не обжигал ледяным дыханием и было полно луж, покрытых тонкой ледяной коркой. И, я, почувствовал. Оно неслось сюда, неумолимо, наплевав на всю осторожность. Нечто падало с невообразимой высоты, прорывая атмосферу горящим факелом, разрубая рунами саму метрику пространства.

Цепь событий замыкалась. «Ладно, в следующий раз обязательно», — произнес я золотому семени, и швырнул в лужу с плавающими льдинками. Затем вдавил светящееся яйцо подошвой башмака в грязь. Сдёрнул с шеи Нимфеи амулет быстрого роста.

— Беги, — сказал замершей рыбе.

— Не надо. Я не… — начала она, но замерла.

Огромный червь бросился на неё, но на секунду замешкался, натолкнувшись на тело Туга. Здоровяк, словно разогнанный состав грузовой монорельса грохнул всей массой тела в чёрную тварь, спасая Цветущую в Ночи, отводя удар и получая страшные раны. Он появился из неоткуда, как будто специально ждал и знал. А может знал и действительно ждал? Когтям твари не хватило микрона, чтобы зацепить рыбообразную, а потом, разрывая плоть чёрной твари и ломая хитин, на червя всей массой грохнул Плешивый.

— Беги! — Заорал я, а девчонка понеслась к одному из проходов.

«Прости Плешивый», — мысленно прошептал я. Всюду открывались порталы, из которых вываливались и вываливались черви. Чёрная руна на себя. Позор и традиционные гадости завопил мне имплант, транслируя длинную, но не очень содержательную и традиционно повторяющуюся речь Наблюдателя о недопустимости активации чёрной руны. В прошлый раз я был в шатре, и, наверное, поэтому не обратил внимание, но да, действительно, свет далекого игг-древа стал в разы ярче, а затем резанул в глаза, запалил кожу. Я сжал в руках ненавистный медальон быстрого роста и со всей яростью атаковал золотое семечко, тысячекратно усилив.

Вверх взметнулось огромное бревно, раскидывая десятки и сотни ветвей, обрастая листвой. Землю вспучило корнями, расшвыривая камни, ствол расширился со скоростью бегущий по своим делам грузовой платформы, и я почувствовал удар в грудь. Меня откинуло набирающим рост исполинским древесным монстром, тянущим свои ветви в небо к стратосфере. Имплант сообщал, что полностью заблокировал болевые ощущения, а я чувствовал, как под светом молодого игг-древа моя кожа горела, мышцы растворялись, а волосы опали пеплом. Потом зрение отключилось. Последнее что я подумал, — «Какое-же оно огромное».

* * *

Место было отличное. Здесь было множество рек, которые наполовину покрыты льдом, резкий ветер, огромное плато, лысая каменистая почва и довольно далеко от основного свечения центрального древа. Огромные просторы, почти у границы абсолютной ночи. Эти земли, отлично осветились бы малым древом. Вокруг было множество маток червей, прижившихся в расщелинах скал. Чем мне место посадить, расширив свет круга? Он это знал, но почему не сказал ей? Она так много хотела ему рассказать и сделать. Так нельзя!

Нимфея Цветущая в Ночи рыдала, стоя на коленях, под светом выросшего за секунды огромного древа. Малое игг-древо родилось сразу взрослым, повинуясь чудовищной мощи Архераила, сгоревшего в его свете и не оставившего даже тени. Почему он ей не сказал? Страшное существо спешило и падало с неба, но не успело на долю секунды. Такого не бывает и быть не может. Древо появилось сразу взрослым и сдавило жуткое создание своим светом, а в голове девушки орали и угрожали.

— Скоро деревья заснут, и я накажу, так как ты этого достойна. Я буду наказывать вечно.

— Я! Буду! Вечно!
– зло прошипела Нимфея Цветущая в Ночи, не хуже змей на голове её подруги, вставая с колен и распрямляя спину.

Она стояла и смотрела на уходящий свет центрального дерева, который затухал, а свет нового, выскочившего из земли, и раскинувшего ветви, набирал силу. Мудрая Гадюка говорила такое слово как «противофаза». Что точно обозначало это слово она не знала, но запомнила. Она ей объясняла по-простому, что когда гаснет день, то начинается ночь. Это было ещё большим великим чудом, чем сразу взрослое дерево. Свет был в противофазе. Что за жуткую руну применил Архераил и почему дерево разгоралось светом, когда остальные деревья круга должны были уступать место темноте? Этот странный и по-своему сумасшедший, с гвоздём в голове, подарил новому ростку силу и защиту. Её земля никогда не будет в темноте. Днём его будет охранять свет центрального дерева, а ночью оно сможет за себя постоять самостоятельно, вспыхивая ночным светилом.